Но какой логикой можно объяснить приказ убрать пограннаряды с Даманского, на который две недели назад было совершено нападение?! С острова, добраться на который с китайского берега можно без особых проблем и, в случае отсутствия наблюдения, незаметно? Естественно, что в подобной ситуации не может не возникнуть подозрения в предательстве. Еще одна версия произошедшего (и, на наш взгляд, все же более правдоподобная) – это указание высшего политического руководства страны любой ценой не допустить, с одной стороны, захвата советской территории, а с другой – избежать широкомасштабной войны с Китаем. Именно этим могут объясняться метания КГБ (в ведении которого, как мы уже упоминали, находились пограничные войска): «Остров оставить! Остров занять!» Также понятно, что в данной ситуации приказы шли сначала из Москвы во Владивосток, а затем уже на границу. Это же объясняет и отсутствие письменных приказов…

Около 16.00 посты наблюдения обнаружили выход на остров с китайской стороны двух (как выяснилось позже, их было больше) групп, численностью 10–15 человек. Проведя рекогносцировку, группы отошли с острова. Примерно в 19.00 на китайском берегу были установлены пулеметы и гранатометы. Было ясно, что идет подготовка к новому вторжению на Даманский.

Только в 23.50 полковник Леонов получил приказ из штаба ДВО снова занять остров. После этого на Даманский выдвинулась маневренная группа подполковника Яншина. Для ее поддержки на советском берегу Уссури был сосредоточен резерв в составе 80 человек на семи БТРах, а на заставе «Нижне-Михайловка» – 100 человек и три БТРа в боевой готовности. Здесь же находилась оперативная группа Тихоокеанского пограничного округа под командованием заместителя командующего войсками ДВО полковника Г. Сечкина.

15 марта в 10.05 наблюдатели заметили перемещение на остров китайских солдат, численностью около роты. Учитывая опыт боя 2 марта, они перемещались небольшими группами, по 10–12 человек. Вскоре в бой вступила китайская минометная артиллерия. Заняв значительную часть острова, китайцы сосредоточили огонь на группе Яншина. В ходе боя подполковник неоднократно просил поддержать его огнем минометной батареи. Более того, в 11.00 мотострелковый батальон и минометная батарея были вообще выведены из подчинения начальника Иманского погранотряда. В распоряжении полковника Леонова остались два танковых взвода, которым при этом было запрещено вести артиллерийский огонь.

Бой шел с переменным успехом. Около полудня группе Яншина удалось отбить попытку прорыва роты китайцев. После этого против советских пограничников была брошена еще одна рота НОАК, вооруженная гранатометами. Напряжение боя возрастало, в группе Яншина появились первые раненые. «В командирской машине стоял сплошной грохот, чад, пороховой дым, – вспоминал Евгений Яншин. – Смотрю, Сульженко (он вел огонь из пулеметов БТРа) шубу сбросил, затем бушлат, одной рукой расстегнул ворот гимнастерки… Вижу, вскочил парень, отбросил ногой сиденье и стоя поливает огнем. Не оглядываясь, руку за новой банкой протягивает. Заряжающий Круглов только успевает ленты заряжать. Молча работают, с одного жеста понимают друг друга. «Не горячись, – кричу, – экономь патроны!» Указываю ему цели. А противник под прикрытием огня опять в атаку пошел. Новая волна к валу катит.

Из-за сплошного огня, взрывов мин и снарядов соседних БТРов не видно. Командую открытым текстом: «Иду в контратаку, Маньковскому и Клыге (командирам групп. – Авт.) прикрыть огнем с тыла». Мой водитель Смелов рванул машину вперед, через огневую завесу. Ловко маневрирует среди воронок, создает нам условия для прицельной стрельбы. Тут пулемет умолк. Сульженко растерялся на мгновение. Перезаряжает, нажимает электроспуск – следует только одиночный выстрел. А китайцы бегут в рост. Сульженко вскрыл крышку пулемета, устранил неисправность. Пулеметы заработали. Командую Смелову: «Вперед!» Отбили мы очередную атаку…»

В 14.00 огонь китайской артиллерии резко усилился. Помимо минометов, против Яншина и его подчиненных были брошены гранатометчики. Действуя поодиночке, умело маскируясь, они доставили немало проблем советским БТРам. Яншину приходилось постоянно маневрировать, чтобы не подставить боевые машины под огонь РПГ. Когда же боезапас иссякал, бронетранспортеры выходили на берег, пополняли боезапас в специальном пункте и мгновенно возвращались в бой.

Потери советских пограничников становились все ощутимее. В одном из БТРов погибло сразу семь человек. Другой, под командованием старшего лейтенанта Маньковского, загорелся, под огнем противника экипаж был вынужден срочно эвакуироваться. Лев Маньковский сколько мог прикрывал огнем из пулемета отход своих подчиненных, сам выбраться из горящей машины не успел. Серьезные повреждения получили и другие БТРы, на всех четырех машинах вышли из строя радиостанции, что затрудняло координацию действий.

Все время, пока шел бой, командиры Иманского погранотряда Леонов и Константинов запрашивали у штаба ДВО и лично у командующего округом генерал-лейтенанта Олега Лосика помощь и разрешение открыть ответный артиллерийский огонь по противнику. Лосик, в свою очередь, бомбардировал запросами Москву. Но ответа не было.

В 15.00 к командному пункту Иманского погранотряда подошли девять танков Т-62 (как утверждают некоторые источники, такая удача явилась следствием элементарной неразберихи – танки подошли к КП по ошибке). Пограничники решили использовать эти танки для атаки на противника, но тут возникла типичная для тех лет проблема – танки принадлежали армейской дивизии, то есть другому ведомству. Пришлось прямо на месте оформлять передачу боевых машин из подчинения Министерства обороны в КГБ.

Используя танки, командование Иманского погранотряда намеревалось повторить рейд БТРа Виталия Бубенина, который во многом решил исход боя 2 марта. Однако и командиры НОАК помнили о том бое и учли свои ошибки…

Сформировав группу из трех танков, полковник Демократ Леонов сел в головную в машину и направил ее в сторону Даманского. Обойдя остров с западной стороны, Т-62 вошли в протоку, которая вела к китайскому берегу Уссури. Здесь их и встретил мощный огонь замаскированных батарей противотанковых орудий, а также засевших в засаде гранатометчиков. Танки прекрасно просматривались на открытом льду, кроме того, протока была узкой, что затрудняло маневрирование. Не успев достигнуть берега, головная машина была подбита и остановилась. Тут же китайская артиллерия сосредоточила на ней всю мощь своего огня. Экипаж попытался выбраться из горящего танка, но был перебит огнем из стрелкового оружия. Погиб и Демократ Леонов – пуля снайпера пробила ему сердце. В этой ситуации два других танка были вынуждены отойти к советскому берегу.

Танковый маневр хоть и окончился неудачей, но все же несколько улучшил положение группы Яншина – китайцы, ожидая повторной танковой атаки, отвели часть сил для прикрытия протоки. Впрочем, было ясно, что без ввода подкреплений она долго не продержится. К 16.30 у Яншина закончились боеприпасы. В 16.30 Александр Константинов, принявший командование после гибели Леонова, отправил на Даманский еще два танка под командованием старшего лейтенанта В. Соловьева. Под прикрытием огня танкистов группа Яншина, собрав раненых и убитых, покинула остров.