это так спокойно и ровно, что я невольно содрогнулась. С этим человеком любая игра была опасной и непредсказуемой.

- У Генриха нет намерения… - начала я.

- Я не говорил о вашем муже, - перебил меня Максимилиан. – Я говорю о вас.

Что за мысли скрывались за глазами цвета шоколада? Я смотрела в них и не знала, о чем он думает. И как, черт побери, он мог предположить, что я намеревалась обратиться к годдам за помощью, чтобы немного постращали Виссарию набегами, если не удастся заключить союз?

Я развернула бумагу.

«Я могу просчитать ваши ходы наперед. Не вздумайте совершать глупости. Двигайтесь только тогда, когда я позволяю вам сделать ход. Никуда не отсылайте писем, посольств, людей. Молчите, говорите чепуху, ждите. Я живу в этом змеином гнезде с рождения, у меня иммунитет к их ядам. А вас они запросто съедят. Опозорить вас, продержать здесь подольше, посмеяться над вами, отправить ни с чем во Франкию – вот их план. Я пытаюсь сыграть в пользу Виссарии и в вашу. Не стойте у меня на пути».

Я подняла глаза на Максимилиана. Он забрал у меня бумагу.

- Вам все понятно?

- Да.

Понятно было только одно: он пытался превратить меня в свою послушную марионетку. Насколько я могла ему доверять?

- Я не уверена, что буду действовать под вашу диктовку, Максимилиан. Давайте честно: где гарантии, что я не окажусь в ловушке, если доверюсь вам?

- У вас их нет, - беспечно пожал он плечами.

- Вы, возможно, только запугиваете меня?

- Возможно, - лениво прикрыв глаза, ответил принц-бастард. – Я бы дождался встречи с Ситсером Пятым и сделал свои выводы, ваше величество. А потом решал, нужна мне помощь бастарда или нет.

- Дело вовсе не в том, что вы бастард, - вспыхнула я. – Глупо полагать, что я всего лишь высокомерная и…

Он тихо засмеялся, не открывая глаз.

- Мерзавец, - вырвалось у меня раньше, чем я смогла себя взять в руки. Он проверял меня!

- Я даже завидую Генриху Мартел, - смеясь, проговорил Максимилиан. – Найти среди принцесс живого человека… ему повезло.

- Но это и опасно для моей королевы, не так ли? – вдруг заговорила Алисия.

Максимилиан открыл глаза и впервые с вниманием оглядел Алисию.

- Да, верно. Это и опасно.

- Тогда как вы выжили здесь столько времени, милорд? – продолжила девушка.

- Притворство, - пожал плечами Максимилиан. - Маски здесь носят все. Только некоторые не снимают их даже на ночь, миледи.

- А вы снимаете?

Максимилиан помедлил с ответом.

- Сейчас я говорю с вами честно. Но вы увидите меня в маске, когда мы остановимся у дворца.

- Чем я могу помочь своей королеве, милорд?

- Как вас зовут? – Максимилиан вдруг наклонился к Алисии, вглядываясь настойчиво в ее непривлекательное лицо.

- Алисия, милорд, - с достоинством ответила та.

Максимилиан прищурился, чуть усмехнулся и кивнул.

- Наблюдайте за тем, куда королева не смотрит. На вас не станут обращать внимания, зато вы увидите много интересного.

- Я последую вашему совету, - кивнула Алисия.

В этот момент экипаж остановился.

- Приехали. Что ж… - Максимилиан бросил на нас взгляд, будто прощаясь. – Веселье начинается.

Принц-бастард вышел из кареты первым и подал мне руку.

Когда я бросила на него взгляд, спускаясь из экипажа, я поразилась лощеной элегантности с соблазнительной чувственностью, с которой он двигался, притрагивался ко мне и смотрел. Я тут же поняла, что он имел в виду по поводу игры. Он сам оказался прекрасным актером. Ступая по золотой дорожке, выстланной от кареты до входа во дворец, я с трепетом вперемежку с восхищением разглядывала здание, напоминавшее шкатулку с тончайшей кружевной резьбой. Немыслимые по сложности орнаменты переплетались с причудливыми существами, арочные окна были прикрыты кружевом тонко изрезанного ажурного камня, витые колонны не повторялись в резьбе, золото блестело на всех мыслимых и немыслимых поверхностях. Эта роскошь подавляла и унижала. Входя сюда, всякий начинал испытывать чувство неполноценности. Здесь даже прислуга была в золотых одеждах.

- Играйте, ваше величество, - прошептал Максимилиан. – Играйте.

Я поняла, о чем он. Напустила на свое лицо выражение скуки и легкого презрения. Но держать его было сложно.

Я обернулась на Алисию. Она шла, опустив взгляд, чтобы не видеть ослепляющую красоту вокруг. Ей приходилось и того хуже, ведь она жила скромно в Гефесте.

- Это оглушает, даже голова кружится, - сказала я Максимилиану, но тот в ответ лишь снисходительно улыбнулся, а сам сжал мне пальцы. И я замолчала, поняв, что он больше не может ответить честно. Каково ему самому здесь бывать?

Я постаралась представить себе это и незаметно отвлеклась от пугающего изобилия мрамора, полудрагоценных камней, золота, лепнины, шелка и бархата. И тут же усмехнулась: чтобы получить дары от Франкии Сатсеру Пятому придется постараться. И впечатлить меня чем-нибудь другим.

С почестями, музыкой, приветствиями придворных, всеобщим поклонением и обожанием, нас провели в тронный зал. Он был просто до крови из глаз слепящим: золото, зеркала, мраморная мозаика на полу. Меня начал утомлять весь этот безумный блеск, резко захотелось в элегантные, с тонким вкусом оформленные покои и залы замка в Эмеральде. Роскошь может быть уютной. Но не в Раире.

Его величество Сатсер Пятый и его высочество наследный принц Райер восседали на пышных тронах, больше похожих на диваны, причем принц полулежал, посасывая странную трубочку, из которой вился слабый, едва заметный дымок.

Сатсер Пятый оказался довольно красивым мужчиной в летах, с благородной седой бородой и густой белой шевелюрой. В его темных глазах всегда поблескивал огонек легкой иронии, некой насмешки, отчего собеседник всегда сомневался, не смеется ли над ним король. Белый атлас с серебряной вышивкой, из которого были сшиты его одежды, стоил огромных денег. Похоже, правители пытались произвести на меня впечатление своим богатством.

Его сын был одет в золото с меховой оторочкой на плечах, что выглядело немного странно: в Раире было жарко. Но потом я заметила, что принц постоянно одевается тепло и меха для него вовсе не роскошь, а необходимость. Было сложно поверить, что этот худощавый, болезненный юноша и есть наследник трона. Что-то было неестественное в цвете его лица и дерганных, нервных движениях. Я почувствовала, что он легко срывается по мелочам, меняет решение в считанные секунды. Ему нельзя доверять. Если его отец хитер, то этот человек был опасен своей непредсказуемостью.