Анна резко отставила стакан и сжала ручки кресла с ненужной силой.

– С удовольствием! Ты с Венецией занимался любовью при свете камина в окружении зеркал. Наверное, это очень возбуждает. Ты был, как всегда, бесподобен. Что еще тебя интересует? Или это ты тоже собираешься отрицать?

– Не совсем, – Уэбб задумчиво покачал головой. – Это все, конечно, имело место. Правда, до некоторых пор я понятия не имел о том, что это снимается. Джонни Бардини. Этот мерзавец клялся мне, что уничтожил негатив. И поэтому мне, естественно, интересно, каким образом кому-то удалось сделать копию и каким образом ты ее увидела:

– Но ведь это же омерзительно! Записи, камеры и вообще все твои поступки! Хотя, если ты делаешь то же самое в своих фильмах, то почему это должно волновать тебя в жизни?

– Энни, – его голос снова стал вкрадчиво-угрожающим, – я просил тебя только ответить на некоторые вопросы, а не делать выводы.

Но Анна больше не могла сдерживаться и продолжала выкрикивать слова, вкладывая в них все презрение, на которое была способна:

– Я забыла поинтересоваться тем, кто именно достал эту копию! Почему бы тебе не спросить у самого Гарриса, а заодно не попросить его показать свою частную коллекцию порнографических фильмов? Причем не художественных, а снятых с натуры. Ваш эпизод был лишь одним из многих. Должна признаться, это довольно-таки забавно – наблюдать за тем, как совершенно реальные, легко узнаваемые люди занимаются… всякими мерзостями!

– Разве это тебе не понравилось? – теперь его прищуренные глаза смотрели чуть ли не с ненавистью. – Не захотелось самой поучаствовать? Или, может быть, Гаррис уже снял тебя для своей коллекции? Разве ты не проходила кинопробы, для того чтобы получить роль Глории? Правда, не стоит особенно из-за этого переживать. Многие кинозвезды начинали свою карьеру с очень специфических кинопроб. А как проходят ваши репетиции с Каримом?

– Если ты сам ведешь себя, как животное, это еще не значит, что все вокруг такие же! Мне почти жаль тебя! Я только не могу себе простить, что была с тобой! – Теперь Анна уже закусила удила. – Слава Богу, что у меня хотя бы хватило ума не воспринимать тебя всерьез. Хотя нельзя не признать, что ты очень хороший учитель, Уэбб. Здесь нужно отдать тебе должное…

– Энни, скажи мне, почему ты в тот раз ушла от меня?

Этот вопрос застал ее врасплох и прервал гневную тираду.

– Ведь не из-за того же, что я случайно встретил Венецию. В то время ты еще не могла этого знать. Я звонил тебе, когда из-за тумана отложили этот проклятый рейс, но тебя не было. И почему ты не сказала мне, что согласилась играть роль Глории? – его голос вновь посуровел: – А потому, малышка, что ты хотела вести свою собственную игру. Так кто же из нас лицемер?

– Ты! – Она яростно ударила кулачком по подлокотнику кресла. – Ты притворялся и лгал мне с самого начала! А я была настолько глупа, что не верила ничему из того, что они мне говорили.

– Они!

Она зашла уже слишком далеко, и останавливаться было поздно. – Да. Крег тоже предупреждал меня. Сначала я, конечно, думала, что это всего лишь ревность, но потом мне стало интересно. Тем более, что твое отсутствие помогало мне более реально взглянуть на вещи. Он сказал, что ты спишь со мной только потому, что хочешь отомстить моему отцу, которого ненавидишь. И это правда, ведь так? Я сразу вспомнила, как тогда, в Дипвуде, ты говорил о моем отце… И еще Крег сказал, что ты связан с… с мафией!

Это слово вызвало у нее истерический смех, больше напоминающий рыдания.

– Так как же, Уэбб? Ты действительно с ней связан?

Это там тебя научили убивать, не оставляя следов? Поэтому ты знал, что за нами следят, когда мы ехали из Гилфорда? Ты, наверное, привык к слежке? Может быть, именно поэтому ты всегда так подозрителен? Господи, у меня такое ощущение, что я участвую в какой-то мелодраме! Чего ради ты мне задаешь все эти вопросы?

Какое они имеют значение для тебя?

Она крепко сжала голову руками, как бы пытаясь отогнать скверные мысли, которые вихрем проносились в мозгу и выплескивались в словах, помимо ее желания. Почему он молча сидит и смотрит на нее? Почему ничего не отвечает? Или ему просто нечего ответить? А может быть, он размышляет над тем, как бы получше избавиться от нее? Сегодня она хотела его убить… и могла его убить… но смогла ли бы она жить с этим?

Мысли Уэбба приняли мрачный оборот. Крег Гайятт «предупреждал» ее. Гайятт и Риардон – их связывало нечто большее, чем просто семейные отношения. И почему они позволили Анне приехать сюда? Они ведь легко могли остановить ее. Ему ли не знать методов Риардона? Холодный, расчетливый мерзавец с компьютером вместо мозга. Неужели он способен использовать даже собственную дочь, а потом избавиться от нее так же легко, как и ото всех остальных пешек? Неужели с ее помощью он намерен заставить своих врагов открыть карты? А потом? В памяти всплыл волчий оскал Питера. Убийца, которому нравится убивать. И какую же судьбу они уготовили Анне?

Внезапно ему надоела эта нескончаемая игра в вопросы и ответы. Он устал, и его интересовал только один вопрос: действительно ли она ненавидит его так, как говорит?

Отставив в сторону бокал, он подошел к съежившейся в кресле фигурке и резким движением поставил ее на ноги.

– Нет! Не трогай меня!

– Энни, ты так неожиданно прервала нашу сцену на самом интересном месте. Так почему бы нам теперь не довести ее до конца?

Его губы заглушили все остальные слова, парализовали ее волю и полностью подчинили себе. Анна понимала, что это не более чем месть, но собственные чувства были ей уже неподвластны. Охваченное страстью тело вышло из-под контроля разума.

Продолжая целоваться, они опустились на кровать. Ну почему Уэбб? Почему всегда Уэбб? Почему только он мог взять ее в любой момент и заставить забыть обо всем, кроме жгучего желания принадлежать ему снова и снова? Он подчинял себе ее тело, как океан подчиняет берег. Но она сама стремилась к этому подчинению и страстно желала его.

Фантастические ощущения, которые дарили его руки ее телу. Пробуждение чувств, о которых она даже не подозревала. Забыть обо всем! Хотя бы на это короткое время. По щекам Анны текли слезы, но она их даже не замечала до тех пор, пока знакомая рука не начала утирать их с удивительной нежностью.

Хлопнув дверью, Гаррис Фелп вошел в просмотровый зал, и Сал Эспиноза с трудом оторвался от монитора. Выражение лица Гарриса было мрачно, и он все время нервно приглаживал усы.

– Что случилось?

– Исчезла Анна, – Гаррис говорил с несвойственной ему прямотой. – Брайтман пришел переговорить со мной, оставив ее спать после гипноза. Но она, очевидно, проснулась и куда-то ушла – вернувшись, он не обнаружил ее на месте. И у себя в комнате ее нет – я только что проверял. Карим тоже ее не видел…

– Ты совершенно напрасно беспокоишься. Она с Уэббом Карнаганом.