Что там творится у ле Грайма, отсюда не разглядишь — мешает склон. Но судя по доносящемуся шуму и регулярным докладам рассыпавшихся вдоль гребня холма егерей, там народ тоже не скучает. Правда, инициативой в данном случае владеет противник. Видимо, именно там ле Вейр изначально собирался нанести главный удар, вот и выкладывается, стремясь во что бы то ни стало воплотить в жизнь свой тактический замысел, несмотря на изменившиеся условия задачи. Впрочем, старый маршал пока неплохо держится, так что волноваться особо не о чем. Нам. Зато имперскому главкому самое время волосья на жопе рвать, потому что стигийцы, преследуя отходящих видгалльцев, уже подошли к лагерной ограде и, если слух меня не обманывает, как раз трубят сигнал "на штурм!".

Интересно, чего ждет Бенно? Неужто думает, что у противника еще осталась парочка козырей в рукаве? Или просто дает возможность всем желающим истечь кровью в этой раскрутившейся не на шутку мясорубке, уменьшая тем самым наши собственные потери? Ведь в отличие от ле Вейра с ле Граймом, шеф командует не коронными, а своими собственными солдатами, без которых он никто и звать его никак. Такой ценный актив следует беречь, ведь случись чего, герцогиня не даст новых рекрутов. И рада бы, да не сможет. По крайней мере, быстро. А значит, Кройфу нужно не просто выиграть, но еще и сделать это с минимальными потерями. Победа любой ценой тут не катит, ибо нам тогда просто не дадут воспользоваться ее плодами — другие желающие найдутся.

В этом месте мои размышления были прерваны появлением новых действующих лиц. Ле Крайт в сопровождении адъютанта и нескольких драбантов лихо осадил всхрапнувшего коня, спрыгнув с седла, ловко ввинтился в строй нашей баталии и, на ходу вскидывая руку в приветственном жесте, принялся протискиваться к застывшему под знаменем Бенно.

— Я не опоздал?

Ландмейстер приветливо, насколько это вообще возможно при его бандитской внешности, улыбается в ответ:

— О нет, ты как раз вовремя — самое веселье только начинается!

Танис понимающе кивает, после чего полковники обмениваются одинаковыми мрачными ухмылками. И когда успели так спеться?

Впрочем, "когда?" — вопрос риторический, гораздо интересней что они задумали.

В поисках ответа оглядываюсь назад, на оставшуюся в тылу переправу. Последний эскадрон черных рейтаров как раз заканчивает строиться, а на дальнем берегу уже нетерпеливо переминаются, готовясь к форсированию, шеволежеры и легкая конница Брейдига-младшего. Сам герцогенок в сверкающих позолотой доспехах восседает на мощном вороном скакуне, наблюдая за разворачивающимся действом с небольшого пригорка. Судя по всему, этот потомственный конелюб твердо намерен беречь свою ненаглядную кавалерию до последнего. Что ж, его тоже можно понять. Разоренная войной Стигия вряд ли сумеет восполнить потери в столь дорогом роде войск. Впрочем, проблемы индейцев шерифа не волнуют, нам бы со своими трудностями разобраться.

Кстати, о них. Целая серия сигналов и усилившийся шум со стороны имперского лагеря, а также с нашего левого фланга, на котором хозяйничали виннерцы принца Ронделла, красноречиво свидетельствовали о начале решительного наступления на центр и правое крыло армии ле Вейра. Если я хоть что-то понимаю в стратегии и тактике, то сейчас самое удачное время, чтобы присоединиться к общему веселью. Конечно, при условии, что мы хотим победить в этой битве. Если же приоритетной задачей является ослабить ненадежных союзников, попутно отомстив им за вынужденное купание в Зеленушке…

Следующие действия ле Кройфа дали вполне ясный ответ на мои невысказанные сомнения. Выслушав очередного курьера, курсировавшего между расположением наших главных сил и выдвинутыми на гребень холма егерскими дозорами, Бенно, довольно ухмыляясь, бросает пару коротких фраз все еще стоящему поблизости ле Крайту. Риттмейстер резко кивает и, буквально взлетев в седло, уносится к своим эскадронам, стоящим сейчас за линией наших баталий. Минута, другая, переливчатая трель сигнального горна, и вот уже все восемь с лишком сотен всадников в траурно-черных мундирах, разбившись на два потока, огибают стоящую на месте пехоту, устремляясь на звуки разгорающегося впереди сражения.

Вслед за рейтарами приходит и наш черед. Повелительный взмах руки ландмейстера, громогласный рев трубы, тут же повторенный сигнальщиками второй и третьей баталий. Барабаны отбивают заученный ритм, а ноги привычно печатают шаги. Кованые подметки тяжелых солдатских башмаков топчут влажную, взрытую тысячами копыт землю склона. Вскинутые на плечо пики мерно покачиваются, навевая уверенность в своих силах…

К тому моменту, когда мы переваливаем через гребень, события на поле боя как раз приближаются к своей кульминации. Ле Вейр, не сумев быстро опрокинуть аместрийцев, всё же решился отказаться от первоначального плана, принявшись срочно усиливать опасно прогнувшийся центр за счет ударного фланга. Атаки против ле Грайма прекратились, войска слегка сдали назад, разрывая контакт с противником, а две баталии, развернувшись, вышли из боя и скорым маршем двинулись ликвидировать кризис на соседнем участке. Стигийцы, увлеченно пытавшиеся прорваться в имперский лагерь, из-за рогаток которого вяло отбрыкивались отступившие туда видгалльцы, благополучно проморгали появление новой угрозы. Может, понадеялись на скорый подход "мертвецов", а может, просто ничего не видели вокруг, кроме огромного лагеря и обоза, которые есть шанс разграбить в одно рыло, пока все остальные заняты менее приятными делами. Расплата за легкомыслие оказалась быстрой и болезненной.

Мы явились как раз вовремя, чтобы с комфортом понаблюдать, как две баталии имперской пехоты азартно прессуют стигийцев, еще недавно охреневавших в атаке и упоенно деливших шкуру не убитого ле Вейра. Один отряд навалился с фланга, другой зашел с тыла, разом поставив наших недалеких союзников в весьма неловкое положение. Гвардейцы Брейдига еще успели сомкнуться, ощетинившись копьями и прижавшись спиной к лагерному палисаду, из-за которого по ним весело постреливали приободрившиеся видгалльские арбалетчики. А вот гвинбранские роты сводной баталии оказались смяты в один миг. Часть наемников коронные пикинеры перекололи сразу, часть спихнули в лагерный ров, остальных просто рассеяли, после чего, развернувшись, присоединились к своим камрадам, наседавшим на стигийскую гвардию.

Настроены имперцы были весьма серьезно, перевес имели значительный, так что по моим прикидкам жить гвардейцам оставалось всего ничего. И в этот драматичный момент появилась "кавалерия из-за холма".

Обычно коннице, даже самой тяжелой, не под силу взломать глубоко эшелонированное построение пикинеров, ярким примером чего служило недавнее фиаско имперских жандармов. Но если пехота будет застигнута врасплох во время перестроения или ряды копейщиков окажутся расстроены предыдущими атаками… Вот тогда таранный удар панцирной кавалерии оказывает поистине опустошающее воздействие. Именно так два года назад "черные рейтары" разбили коронную пехоту Этельгейра, измотанную длительным боданием с наемниками под стенами Ирбренда. И именно так они поступили сейчас.

Фактически Танис провел просто идеальную атаку, достойную занесения во все учебники и воинские наставления по тактике, как образец для подражания и копирования будущим поколениям полководцев. Попавшие под удар баталии имперцев были мало того, что связаны боем с гвардейцами Брейдига, так еще и порядком расшатаны предыдущими столкновениями и маневрами. В частности, многие пикинеры лишились своих "спиц", поломанных в предыдущих схватках с виннерской и стигийской пехотой. Таких "обезоруженных" как раз отводили в задние ряды баталии, выдвигая вперед свежие роты. Попытка перестроиться для отражения удара с тыла во время продолжающегося противостояния с гвардейцами привела к возникновению опасных разрывов строя, чем и не преминули воспользоваться атакующие рейтары. Результатом стала настоящая резня.