– Как? Насколько я знаю, ты и так работаешь по четырнадцать часов в сутки. Откуда ты возьмешь столько свободного времени, чтобы рыться в архивах?

Он пожал плечами.

– Когда работаешь не на босса, а на самого себя, всегда можно выкроить часок-другой. Да и ездить далеко не надо – все главные архивы находятся здесь, в центре. Ты только скажи, что тебе нужно, и я попытаюсь это для тебя разыскать.

– Ты правда готов помочь? – Бетти все еще не верилось, что он говорит серьезно.

– Конечно. Почему бы нет?

– Потому что тебя зовут Джон Любезноу, и ты не человек, а остров.

Он рассмеялся, машинально помешивая свой кофе.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, хотя Бетти было совершенно ясно: Джон все отлично понял, просто ему хочется, чтобы она сказала это вслух.

– Я имею в виду, – объяснила Бетти, – что ты живешь словно в каком-то пузыре, в котором существует твой лоток на рынке, клуб, твоя квартира с плесенью…

– Не забудь про аукционы пластинок, которые проходят каждые выходные.

– Да, и аукционы. Это все, что тебе нужно, поэтому за пределы этого своего пузыря ты почти никогда не выглядываешь, не так ли?

Он пожал плечами.

– У меня есть друзья.

– Да. То есть – это ты так говоришь. И часто ты с ними встречаешься, с этими своими друзьями?

– Встречаюсь время от времени. Но не слишком часто, тут ты права. Большинство моих друзей живут не в Лондоне, поэтому я вижусь с ними… когда могу.

Бетти улыбнулась.

– Меня не проведешь, – сказала она. – Тебе хорошо в этом твоем пузыре, поэтому ты и отгородился от всего остального мира. Остров по имени Джон Любезноу.

Он расхохотался и поднял ладони, словно сдаваясь.

– Хорошо, хорошо… Да, я – человек довольно нелюдимый. Всегда был таким. Но это не означает, что я не могу с кем-нибудь подружиться… По большому счету, я парень совсем не плохой.

– Я и не говорила, что ты плохой. Просто ты из тех, кто не любит вникать в чужие проблемы. В общем, спасибо тебе за предложение помочь, но… Нет, не думай, я действительно очень тебе благодарна!

Джон улыбнулся и кивнул.

– На самом деле я уверена… – Бетти наклонила голову, притворившись, будто ее очень заинтересовали остатки кофе в чашке, хотя на самом деле ей просто не хотелось, чтобы он видел ее лицо. – На самом деле я уверена, что ты очень хороший.

Джон пристально взглянул на нее.

– Скажи это еще раз, только смотри мне в глаза.

Бетти рассмеялась.

– Ладно. Ты мне нравишься, о’кей?.. Нет, я правда считаю, что ты очень славный.

Он снова улыбнулся.

– То есть ты наконец в этом убедилась? Не передумаешь?

Бетти тряхнула головой.

– Не передумаю. Я убедилась: Джон Любезноу – очень славный парень, и он мне нравится.

На этот они рассмеялись оба, и Джон сказал:

– Значит, у нас это взаимно.

Она взглянула на него с сомнением.

– То есть я тебе тоже нравлюсь?

– Да, нравишься. Ты довольно милая.

– Довольно милая или очень милая?

Джон сделал вид, будто задумался.

– Очень милая, – промолвил он наконец.

– Это хорошо. Просто прекрасно, – кивнула Бетти.

Они посмотрели друг на друга, и ей вдруг показалось, будто их окружает легкое золотистое сияние. Внезапно Джон сказал:

– Можешь обещать мне одну вещь?

Она кивнула.

– Конечно. А какую?

– Обещай мне, что не будешь спать с Домом Джонсом.

– Что-о-о?!

– Я серьезно. Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Но… Да с чего ты вообще решил, что я собираюсь с ним спать?

Он не ответил – только приподнял бровь.

– Ты прямо как Эйми! – с досадой воскликнула Бетти. – Она говорила мне то же самое. Так вот – я не собираюсь с ним спать. Он мне даже не нравится!

– Я не говорил, что он тебе нравится. Я говорил, что рано или поздно ты можешь оказаться в его постели.

– Потому что он – звезда?

Джон пожал плечами.

– То есть ты считаешь, что я – легкомысленная искательница приключений?

– Я не думаю, что ты легкомысленная. Просто я знаю, как устроен этот мир.

Бетти прищурилась.

– Боюсь, мне все-таки придется подкорректировать мое мнение о вас, Джон Любезноу.

Он снова поднял ладони, на этот раз – в знак примирения.

– Извини. Беру свои слова обратно. Считай, что я ничего не говорил. Я уверен, что ты не станешь с ним спать. Ты не такая, как все. Ты – другая.

– Так-то лучше. – Бетти улыбнулась. – Гораздо лучше.

Она была рада, что между ними снова установился мир, но ей все равно казалось, что Джон просто не хотел с ней ссориться и что на самом деле он продолжает думать – она вполне способна переспать с Домом Джонсом, просто потому что он звезда. И в глубине души Бетти подозревала, что Джон, вероятно, прав.

Когда Бетти разбудил дверной звонок, ей как раз снились Арлетта, Джон Любезноу и Эйми Метц. Все еще ощущая себя в доме Эйми, где она должна была приготовить на всех огромный клубничный пирог в огромной розовой плите, Бетти потерла глаза кулаками и посмотрела на часы. Часы показывали начало первого. Это означало, что она проспала всего час или около того, и Бетти мысленно прокляла и дверной звонок, и звонившего. Стоило стараться лечь пораньше, чтобы через час тебя разбудил какой-то придурок?

– Кто?.. – пробормотала она, нажимая на кнопку переговорного устройства. В глубине души она была уверена, что это какой-то подгулявший прохожий, перепутавший ее дверь с дверью паба. Или с дверью, за которой живет молодая французская модель.

– Бетти, это я, Дом.

– Кто-о?..

– Дом Джонс.

Подскочив на постели, Бетти попыталась пригладить волосы. Она была в полной растерянности, а главное – никак не могла решить, где закончился сон и началась реальность. Быть может, подумалось ей, это наглядное свидетельство того, как события прошедшего дня проникают в сны, принимая совершенно фантастический оборот. В конце концов, они же говорили с Джоном о Доме – и вот теперь ей снится, будто поп-идол явился к ней домой.

– Бетти?.. – снова донеслось из переговорного устройства, и ей пришлось основательно себя ущипнуть. Убедившись таким образом, что она не спит, Бетти слегка откашлялась.

– Да-да, я здесь… Что-нибудь случилось?