Томас кивнул.

— Ты говоришь по-немецки? — спросил Шеридан. — Ах да! Полиглот у нас другой клон… паренек из ООН. «Доппельн» — это глагол. Он означает «дублировать». Вот чего хотел Гитлер. Дублировать особых солдат. Не самого себя, а уберкригеров! Так называемых сверхвоинов. Уберкригеры должны были стать ядром «СС». Элитой элиты! Людьми высшего общества. Ты уже многое узнал за два прошлых дня, поэтому можешь понять суть нацистского проекта.

Шеридан замолчал. Он прикурил сигарету и посмотрел на дымные завитки, уплывавшие к потолку. Томас ничего не говорил. Он находился за гранью вопросов.

— Наверное, ты слышал о нацистских врачах, — наконец произнес Шеридан. — Йозеф Менгеле, Карл Клауберг, Герта Оберхайзер… Они имели связь с проектом «Доппельн». Эксперименты по танатологии в Аушвице и других лагерях никогда не выполнялись бы ради удовлетворения какого-то профессионального или медицинского любопытства, как теперь утверждают историки. И их нельзя считать эксцентричными поступками двух-трех докторов, развращенных властью и безумием. Открытия, сделанные во время экспериментов над людьми, анализировались и тайно передавались Брегнеру — проекту «Доппельн». Фактически, Томас, мы можем назвать это организованной структурой вспомогательных проектов. Все те ужасные опыты, о которых ты слышал, были заказаны сверху. Тварь имела мозг. И этим мозгом был Брегнер.

Шеридан свернул за угол, и Томас поспешил за ним. Бледное лицо старика выглядело изможденным. Его синие глаза смотрели куда-то вдаль — в далекое прошлое. Казалось, он шагал на автопилоте, в некоем подобии музыкальной памяти, если это имело смысл.

— Не все представители нацистской элиты бежали из Германии, как Менгеле, — сказал он, покачав головой. — Большинство из них попали в плен. Многие доктора в ожидании Нюрнбергского процесса пытались совершить самоубийство. Позже их сажали в тюрьмы или отправляли на виселицы. Но Брегнер вышел сухим из воды. Он исчез. Краткие упоминания о нем можно найти в нескольких исторических отчетах: секреты рейха не остались под замком на долгие века. Но Брегнер — фактический руководитель самых жутких нацистских экспериментов — лишь вскользь упоминается в архивных документах. В анналах нацистской истории он представлен как второстепенная и незначительная фигура.

— Почему?

— Это можно объяснить строгой секретностью проекта или явным недоверием к циркулировавшим слухам. Но я полагаю, что здесь мы столкнулись с другим интересным явлением. Исследуя дубликацию тел, Брегнер не использовал евреев из лагерей смерти. Ученые из «Доппельн» проводили опыты над уберкригерами, которых они пытались клонировать. Ярые волки и волчицы рейха жертвовали собой ради «великого дела». Желая воссоздать идеал арийской расы, они позволяли ставить над собой смертельные эксперименты. Простые менгеле и оберхайзеры препарировали евреев и присылали Брегнеру свои отчеты. Но только он и его секретная команда имели право изучать людей с чистой арийской кровью. Вот логика проекта «Доппельн». В глазах историков, которые верили таким слухам, нацисты, вскрывавшие тела нацистов, уже не являлись звероподобными злодеями. В этом видели торжество морали и этической справедливости. Поэтому ты не найдешь в исторических книгах упоминаний о проекте «Доппельн».

Хьюго сделал еще одну затяжку.

— Когда в тысяча девятьсот сорок пятом году союзные войска взяли южный шахтерский городок Меркерс, солдаты обнаружили в соляных шахтах огромные хранилища валюты, золота и произведений искусств. На окраине города располагалась сельская вилла, в которой проводился проект «Доппельн». Кляйнман говорил вам, что он руководил командой по сбору информации о секретных нацистских разработках? Вряд ли. Они взяли Брегнера в плен. Фактически, когда американцы, протаранив ворота, въехали на территорию виллы, он был единственным ученым из «Доппельн», который не проглотил капсулу с ядом. Его прятали в надежном месте больше года. После окончания Нюрнбергского процесса у Брегнера началась новая жизнь. Жизнь в Америке.

Шеридан вновь посмотрел в глаза Томасу.

— Ты когда-нибудь слышал об операции «Скрепка»?

— Нет, — шепотом ответил Томас.

— Она была санкционирована правительством США после Второй мировой войны. С середины сороковых годов до поздних пятидесятых сотни бывших нацистских ученых эмигрировали в Америку. Нашим властителям понадобились их военные и научные знания — особенно когда на горизонте замаячила «красная угроза». Нацисты заключали сделки. В обмен на амнистию и оправдание их военных преступлений они раскрывали секреты военного времени и помогали наделять Америку невиданной суперсилой. Они делали наши бомбы мощными, танки крепкими, самолеты быстрыми. Они помогли нам освоить ближний космос. Нынешняя молодежь не знает, что успех космической программы США был обеспечен бывшими нацистами.

Томас попытался признать свое невежество, но Шеридан небрежно отмахнулся.

— Это не важно. Важно то, что Клауса Брегнера привезли в Америку для продолжения его исследований — пусть даже под присмотром наших ученых. Здесь история о «дьявольских хирургах» заканчивается и начинается проект «Седьмого сына». Формально Брегнер не считался научным руководителем и не имел официальных прав на принятие стратегических и административных решений. Но он с самого начала был движущей силой проекта. В обмен на выживание он согласился жить на базе. Ему не позволяли подниматься наверх. С тех пор, как он приехал сюда, и до самой смерти, которая настигла его четыре года назад, Брегнер ни разу не покидал этих подземных коридоров. Для остального мира он был мертв.

Шеридан уныло пожал плечами.

— Затем на базу привезли Джона Альфу. Мальчику рассказали о фиктивной аварии и о проекте «Седьмого сына». Несмотря на разницу в возрасте, между ним и Брегнером завязалась дружба. Клаус стал его учителем и добрым дедушкой. Они внимательно следили за вашим прогрессом. Как я уже говорил, они дотошно изучали бета-клонов. Когда Джон Альфа сбежал, у Брегнера началась депрессия. Наши сентиментальные сотрудники говорили, что старик обиделся. Похоже, так оно и было. Через два месяца после исчезновения Альфы безутешный Брегнер совершил самоубийство, приняв большую дозу сердечного лекарства. К тому времени мы с Данией развелись, и она уехала отсюда. Я остался, поскольку мне некуда было идти. Штат базы всегда считал Брегнера прекрасным человеком — дружелюбным и общительным. Но, узнав о его смерти, я сказал себе, что туда ему и дорога.

— Человек, превратившись в нациста, остается им навсегда, — добавил Томас.

— Я тоже так думаю. Возможно, предательство Альфы как раз и объясняется уроками, которые преподал ему Брегнер. Я много думал об этом. Старые привычки и мировоззрение не умирают, если ими можно поделиться с новым поколением. Наверное, Брегнер передал ему свой взгляд на мир. А может быть, и нет.

Томас кивнул. Какое-то время они молча шли по коридору.

«Вот разгадка нынешних событий, — подумал Томас. — Корни этого места ведут к нацистским лагерям. Отсюда необходимость в секретности и защита от внешнего мира. Неудивительно, что Альфа убежал. Неудивительно, что он замыслил месть против нас и этой страны. Его обучал зверь, которого загнали в клетку. Пойманный хищник встретил другого зверя в клетке и научил его выживанию. А что пойманные звери хотят больше всего на свете? Бежать на свободу».