Андо заметил, что его загнали в угол. Через несколько десятков лет он попадет в учебники по истории, но совсем не как герой. Его запомнят как предателя, из-за которого все человечество оказалось на грани полного уничтожения. Главное, чтобы было кому вспоминать – ведь если человечество исчезнет, то история исчезнет вместе с ним.

Теперь Андо жалел, что с самого начала ввязался в эту историю.

...С самого начала... А с чего все, собственно, началось?..

Он прекрасно помнил, с чего. Такие вещи не забываются. Сперва было вскрытие Рюдзи Такаямы, а потом закодированное сообщение, которое расшифровывалось как «RING». Это был намек на RING-файлы, которые Андо впоследствии прочитал и... И теперь попал в переплет. Не надо было читать отчет Асакавы. Если бы только он знал об этом с самого начала...

И тут у него в голове мелькнула какая-то мысль. Кажется, он кое-что упустил из виду.

– Рюдзи... – пробормотал он вполголоса.

Мияшта с удивлением взглянул на него, но Андо, казалось, не заметил этого взгляда. Он обдумывал мысль, которая только что пришла ему в голову. Он привык считать произошедшее с ним с момента вскрытия тела Такаямы просто цепочкой странных совпадений. Но теперь он вдруг подумал, что, возможно, эти события тоже были спланированы. С чего он взял, что Такаяма послал ему зашифрованные слова «ring» и «mutation» по доброй воле?

Скорее всего, Рюдзи просто хотел, чтобы он не отвлекался, хотел привлечь его внимание. Ведь если подумать, то эти сообщения были для Андо своего рода указателями. Они приходили неожиданно и каждый раз именно в тот момент, когда он был в тупике и уже собирался бросать расследование. Зачем Рюдзи посылал ему эти сообщения?

И еще одно обстоятельство настораживало Андо. Маи посмотрела кассету. Но почему это произошло именно в тот день, когда у нее была овуляция? Вряд ли это простое совпадение. Ведь если бы Маи посмотрела кассету в любой другой день, Садако так бы и не появилась на свет.

Итак, где Маи взяла видеокассету?

...У родителей Рюдзи...

А зачем она пошла к его родителям?

...Потому что в статье Рюдзи не хватало пары страниц...

А эти страницы – они вообще существуют в природе?

...Об этом знает только Рюдзи...

Все сходилось на одном-единственном человеке – на Рюдзи Такаяме.

...Рюдзи, Рюдзи, Рюдзи...

Он был близок с Маи. Он знал все про ее менструальный цикл. В тот роковой день именно он направил несчастную девушку прямиком к смертоносной кассете.

...Вот ведь...

Мияшта стоял рядом с озадаченным видом.

Андо уставился на него и прошептал:

– Это Рюдзи.

Мияшта нахмурился – он не понимал, что происходит.

– Ты что, не понимаешь? Это же Рюдзи. Это он дергает за все ниточки. Он стоит за спиной у Садако и направляет ее.

После того как он в очередной раз повторил имя Такаямы, подозрения Андо переросли в уверенность. Каждый из них сыграл в этой пьесе отведенную ему роль, а автором пьесы был не кто иной, как Рюдзи Такаяма.

Из окна доносился шум ночного города. Вот, издав неприятный скрежещущий звук, будто за ней по асфальту волочится что-то тяжелое, проехала мимо окон машина. Этот звук, удаляясь, сделался похожими на жутковатый смех. Он долго отдавался у Андо в ушах.

«Это Рюдзи», – подумал Андо.

Он открыл окно и, высунувшись наружу, крикнул:

– Рюдзи, ты здесь?

Ответа не последовало. Но Андо чувствовал его присутствие. Рюдзи был здесь, совсем рядом. Первый, кто согласился встать на сторону Садако, он принимал участие в этой «охоте на людей» ради спортивного интереса. И теперь, пусть невидимый, он находился в этой комнате и смеялся прямо в лицо своему бывшему однокурснику, который уже не в силах был хоть что-нибудь изменить.

И вдруг Андо понял, чего хочет от него Рюдзи. Но это понимание не принесло ему облегчения. Он догадался обо всем слишком поздно и уже не мог повлиять на ход событий. Единственное, что ему оставалось – это горько засмеяться, так, чтобы его голос слился с голосом смеющегося в вечной темноте Такаямы.

Андо отправился к морю. Сезон дождей еще не кончился, но день выдался на удивление ясный. Ровно два года назад, именно в этот день и именно в этом месте утонул его сын. Однако Андо пришел сюда вовсе не затем, чтобы отметить печальную годовщину. Он ненавидел море, поглотившее его сына, но сегодня не мог не прийти на это памятное место.

Все было не так, как тогда, – море мягко покачивалось, будто дышало. Вокруг – только белый песок и редкие рыболовы со своими удочками. Купальный сезон еще не начался, и на пляже почти никого не было.

Волны лизали берег, который теперь выглядел немного иначе, чем раньше, – совсем недавно здесь построили новый волнорез. И тем не менее Андо чувствовал, что он словно перенесся на два года назад. Пусть все было другим – для него это место осталось точно таким же, каким он запомнил его в тот день. Последние два года словно стерлись из жизни Андо, оказавшись обычным ночным кошмаром.

Андо сидел на парапете и смотрел на пляж. Яркое солнце било прямо ему в лицо. Приложив ладонь козырьком ко лбу, он вглядывался в маленькую фигурку, копошившуюся у воды. Ребенок не заходил в воду – поджав под себя босые ноги, он сидел на песке и копал ямки. Андо не мог отвести взгляд от этой картины.

Вдруг кто-то позвал его по имени. «Наверное, послышалось» – пронеслось у него в голове, но все же он обернулся. По пляжу шел невысокий, крепко сбитый мужчина. Он направлялся в сторону Андо.

На мужчине была полосатая рубашка с длинным рукавом, застегнутая на все пуговицы – до самого верха. Ткань плотно облегала широкую грудь и мощные плечи – казалось, рубашка вот-вот затрещит по швам. Короткая шея торчала поверх тугого воротничка. У мужчины были грубые черты лица. По его лбу струился пот. В руке он держал полиэтиленовый пакет с покупками. Мужчина подошел ближе, и Андо услышал его прерывистое дыхание.

Он узнал этого человека. Последний раз он видел его в октябре, в Палате медэкспертизы.

Мужчина сел рядом с Андо. Теперь они сидели плечом к плечу.

– Привет! Давно не виделись.

Андо не ответил. Он снова, не отрываясь, смотрел в сторону мальчика, играющего у самой воды.

– Ты так неожиданно исчез. Не предупредил меня, не сказал, куда едешь. Разве так поступают с друзьями? – Мужчина достал из пакета жестянку с холодным чаем и, предварительно прочистив горло, в три глотка ее опустошил. Допив чай, он достал из пакета еще одну жестянку и спросил, обращаясь к Андо.

– Хочешь чайку?

Андо молча взял банку, открыл ее и тихо спросил: