«Здравствуй, Степь! У нас с тобой есть жильё. Приезжай!»

Она улыбается, что-то говорит. Ему слышится: «Апостол», «Марика», «Конкордия». Почему называет их?

Да ведь он не вышел на работу! Его ждут, гадают, что случилось. К чёрту верхний этаж! Немедленно нужен Апостол.

Апостол бледен, прячет взгляд. Как только вошёл Джулиан, раздался характерный щелчок, означающий, что наверх пошла спецпрограмма. А кабинет наполнился тишиной.

— Я хочу рассказать, что случилось, — прервал её Джулиан.

— Не надо. Ночью почувствовал беспокойство, подключился к тебе.

Самое неприятное на свете — тишина.

— У нас мало времени, — теперь прерывает её Апостол, — и решать тебе: выйдешь на площадь или нет? Идея с твоим статусом шпиона благополучно провалилась. Это моя вина. Не учёл особенностей твоей натуры. Я не смел раздваивать тебя. И в том, что погибли люди, виноват я, не объяснил, а тебе откуда знать наши обстоятельства? Виноват и в том, что Любим донёс на вас с Корой. Не предупредил тебя, чтобы ты был осторожен.

Джулиан идёт к окну. Напротив тёмные слепые окна. Предать этого святого?! Лучше погибнуть.

— Тогда тебе нужно исчезнуть. Кора спрячет тебя. Сегодня из каждого цеха взяли ещё по несколько человек. Из цеха Поля одного учёного и мальчика, из цеха Карела…

— Гюста?!

— Не Гюста. Но тоже своего. Выдадут нас или нет? Пытки не каждый выдержит. Погибнет много людей вместо одной! — вздохнул Апостол. — Но если б я не порекомендовал её Властителю, ты был бы уже в застенке!

— Я не могу исчезнуть. Тогда заберут всех вас!

— Весьма возможно. Хорошо бы выиграть время! Обещай и площадь, и выдачу нас. Попробуй выторговать ещё месяц. За это время найдём выход. А пока иди работай как ни в чём не бывало. Сегодня ты — в цехе Карела.

— Вы же говорили — всех наших из цехов уберут!

— Не успели, — горько сказал Апостол.

— Но ведь я не смогу с вами видеться, если слежка…

— Почему не сможешь? Я твой шеф, раз. Властитель сказал: подозревает тебя. Я обещал тебя обработать, два. И все мои люди имеют право встречаться с тобой, у нас общая работа, три. С аппаратурой разберусь. Властителю пойдёт информация о подготовке к курсам редакторов, а ты будешь связан со мной: в любую минуту вызовешь. Пока я ещё имею влияние на Властителя, воспользуюсь его доверием ко мне, наговорю о наших с тобой проектах! Необходимо усыпить его бдительность. Ты же срочно начинай заниматься с Корой телепатией. — Апостол говорил мягко, а взгляда избегал. — Ну, успокойся, иди. Выдай им, пожалуйста, вирши о дамбах, искусственных морях и звёздах — вроде начал работать на них. Попробуем побороться!

— Не думайте, я не хочу удовольствий, я хочу здесь, с вами… — Слова получились куцые, интонация неискренняя.

— Да, да, конечно. Всё будет хорошо.

Звонок снова неурочный. И голос дрожит:

— Ты была права, он приходил к нему.

— Кто к кому?

— Братец к Джулю. — Адриан подробно рассказывает, что узнал ночью.

— Ты можешь спасти мальчика? Ты здесь? Ты слышишь меня? Почему не отвечаешь?

— Мы не сможем так быстро подготовить ловушки и людей.

Обеими руками вцепившись в трубку, она сказала:

— Сможем. Мы должны. До выхода на площадь есть время. Мы спасём нашего мальчика.

— Он безрассуден, — тихий голос Адриана. — Он боится умереть.

— Я тоже!

— Ради спасения своей жизни он может… всех нас…

— Не надо. Пожалуйста, не надо.

Она предупреждала! Просила отослать Джуля к ней. А если сейчас…

— Сейчас поздно. Если он сейчас исчезнет, братец перевернёт…

— Я знаю… ты говорил… я помню…

— Прости меня, Мага! — Он помолчал. — Ты сидишь или стоишь, моя девочка? — Голос чуть вибрирует, словно испортился телефон и связь вот-вот прервётся. Под эхом этого голоса без сил опустилась на стул. — Сначала я не хотел говорить…

— Что ещё случилось?

— Не могу от тебя скрывать. Он вызвал Гишу. Это значит…

— Я знаю, что это значит. Саша осталась одна, она в опасности. Но в ещё большей опасности сам Гиша. Любое слово невпопад…

— Да.

— Он уже здесь?

— Да.

Они молчали. И только дыхание друг друга толкалось в ухо.

Первый раз за семь счастливых лет она не знала, что делать.

И, словно почувствовали её отчаяние, в её отсек вошли трое.

— Мать! — сказал Троша. — У нас идея. Вернее, сюрприз для тебя!

Хотела отключиться от Адриана, он сказал: «Не надо». И она продолжала держать трубку у уха.

— У нас необыкновенная идея, мать! — сказал Ив. — Да, сюрприз. Мы подготовили тридцать люков на площади, они прикрыты плитами, но стоит нажать кнопку, плиты опускаются.

Начала было повторять в трубку, Адриан остановил: «Я слышу».

Идея оказалась проста. Выманить Будимирова с трибуны в момент какой-нибудь церемонии или скандальной ситуации вроде прутиков и шаров и распахнуть люк там, куда он ступит.

— Осталось создать ситуацию, — жёстко сказал Адриан. — Выход Джуля на площадь — ситуация. Он должен сделать так, что братец сойдёт с трибуны. Марика говорила: заманить в ловушку. Люк и будет ловушкой.

В эту ночь она почти не спала. Успеть. Это единственное слово стегало по сердцу.

Пыточная слева, пыточная справа.

Она не была наивна и понимала: они не пустуют, и в любой момент в ту или другую могут попасть два её любимых человека. Одно неосторожное слово. Она хорошо знала, как Гиша относится к Джулю, и, если тому будет грозить опасность, безрассудно кинется на защиту.

Утром еле дождалась звонка мужа. И, лишь услышала его голос, торопливо заговорила:

— Пожалуйста, срочно отправь наверх, прямо к Будимирову, своих людей, несколько человек сразу, чтобы они сумели вывести из-под пули, из-под пытки, успели спасти, если возникнет опасность для Гиши или Джуля. Пожалуйста, поторопись. И рекомендуй, пожалуйста. Будимирову гения-учителя. Я отдам Эдика. Он попробует подготовить учеников… помочь Джулю.

— Это наивно: как Эдик из школы попадёт во дворец Будимирова? И это громадный риск. Каждое слово незнакомого Эдика ученики передадут родителям, а те донесут братцу, и твоего Эдика ликвидируют раньше, чем он успеет вздохнуть.

— У нас нет выхода, мы должны рисковать. Коля готов идти наверх. Хочет доказать любимой, что он — герой. Что взять с мальчишки?

— Коля не может подвести?