Как Православная Церковь относится к палеонтологии?

иеромонах Иов (Гумеров)

Дорогой Дмитрий! Вопрос касается научного статуса палеонтологии. Решить его мы можем только тогда, когда, хотя бы в общих чертах рассмотрим отличительные свойства классической науки и сравним ее с палеонтологией. Характерная особенность науки — предметность и объективность знания. Ее категориальный аппарат и методы формировались применительно к исследованию конкретного заданного объекта. Поэтому структурными единицами научного знания является научный факт (точное и полное эмпирическое описание изучаемого объекта) и теория (логически упорядоченное знание свойств исследуемого объекта). Итогом работы является построение идеальной модели объекта. Адекватность этой модели опытно проверяется. Представители логического позитивизма в качестве критерия демаркации науки и не-науки выдвинули принцип верификации (лат. verificatio — подтверждение). Карл Поппер показал недостаточность этого принципа. Он предложил в качестве критерия демаркации метод фальсифицируемости (лат. falsus — ложный): только та теория научна, которая может быть принципиально опровергнута опытом. «Догму значения или смысла и порождаемые ею псевдопроблемы можно устранить, если в качестве критерия демаркации принять критерий фальсифицируемости, то есть по крайней мере, асимметричной или односторонней разрешимости. Согласно этому критерию, высказывания или системы высказываний содержат информацию об эмпирическом мире только в том случае, если они обладают способностью прийти в столкновение с опытом, или более точно — если их можно систематически проверять, то есть подвергнуть (в соответствии с некоторым «методологическим решением») проверкам, результатом которых может быть их опровержение» (К. Поппер. Логика и рост научного знания). Дальнейшие работы в области логики науки показали, что предложенный К. Поппером принцип есть вариант принципа верификации. Итак, критерием науки является система знаний, которые могут быть подтверждены или опровергнуты. Насколько палеонтология отвечает логическим критериям науки? Первое, что обращает на себя внимание, это чрезвычайно узкая эмпирическая база. Прошлый мир, который палеозоология пытается научно исследовать, представлен в виде следов — незначительных фрагментов. Вместо аналитического описания — реконструкция. Итоговое знание всегда получается гипотетическим (гипотеза — недоказанное утверждение или предположение). Выдвижение гипотез является необходимым этапом формирования научного знания. Но если определенная гипотеза является принципиально неверифицируемой, если ее нельзя ни доказать, ни опровергнуть, то она никогда не будет иметь статуса научного знания. Поскольку палеонтология получает знание методом реконструкции, то велика зависимость концептуальных построений от мировоззрения исследователя. В любой науке неизбежен аксиологический (ценностный) аспект. Однако в классической науке он не является определяющим при формировании концепций. В палеонтологии же не так. Основные методологические принципы в ней зависят от мировоззрения ученого. Это не обесценивает научных трудов палеонтологов. Все зависит от того, насколько соответствует истине мировоззрение исследователя. Это хорошо можно увидеть, обратившись к истории палеонтологии. Основатель ее, Ж. Кювье (1769–1832), соединял дарования великого ученого с христианским верой. Он полностью разделял библейское учение о сотворении мира: «Моисей оставил нам космогонию, истинность положений которой удивительнейшим образом подтверждается со дня на день». Ж. Кювье ввел понятие типа в зоологии. Установил принцип «корреляции органов», который позволил реконструировать строение многих вымерших животных. Он не признавал изменяемость видов. Последователь Ж. Кювье видный швейцарский зоолог Жан Луи Агассис (1807–1873 гг.), много сделавший для развития палеонтологии, был также противником эволюционизма. Он был христианином. Исследуя природу, Ж. Л. Агассис мог убедиться в том, что: «Мир есть самое наглядное доказательство бытия личного Бога, Творца всех вещей и Промыслителя мира». Другие видные палеонтологи этого периода А. Д. Д" Орбиньи во Франции, А. Седжвик и Ричард Оуэн в Англии были противниками эволюционизма.

С появлением в 1859 г. книги Ч. Р. Дарвина «Происхождение видов путем естественного подбора» начинает формироваться «эволюционная палеонтология». Дарвинизм не является наукой. Он представлял собой разновидность идеологии, оказавшейся весьма востребованной в условиях нарастающего массового неверия. Термины «дарвинист», «дарвинизм», «борьба за существование» за короткое время сделались известными во всех слоях населения. Имя Дарвина в те десятилетия приобрело такую популярность, какой не доставалось ни одному ученому. Н. Я. Данилевский, ученый и оригинальный мыслитель, в капитальном труде «Дарвинизм. Критическое исследование» (СПб., 1885–1888, тт.1–2) точно заметил, что именем человека называются не науки, а философские системы: «Дарвиново учение овладело умами ученых всех специальностей, всего образованного и полуобразованного общества, и не останется, и даже не остается уже, без сильного влияния и на людей совершенно необразованных. В чем же заключается причина этого необычайного явления? Если хорошенько вникнем, то найдем ее уже в самом имени, которое общий голос и ученого мира и публики — дал этому учению, назвав его Дарвинизмом… Действительно ни одно направление, данное какой-либо отрасли положительных наук, или совокупности их, сколько бы оно само по себе важно и плодотворно ни было — ни данное Коперником астрономии, ни Галилеем физике, ни Лавуазье химии, ни Жюсье ботанике, ни Кювье зоологии — не назывались и не называются Коперникизмом, Галилеизмом, Кювьеризмом и т. п… Однако, если хорошенько поищем, то найдем целую область знаний, и притом именно ту, которая, по праву или нет, считает себя во главе всех знаний и наук, т. е. философию, где такое обращение собственного имени автора философского учения в нарицательное для обозначения целой философской системы весьма обычно. Все говорят Картезианизм, Спинозизм, Шеллингизм, Гегелизм для обозначения философских учений, творцами которых были: Декарт, Спиноза, Шеллинг, Гегель. Таким образом, если мы причислим Дарвиново учение к философским учениям, то подмеченная г. Тимирязевым аномалия исчезнет; окажется, что учение Дарвина получило название Дарвинизма не по причине особенного качественного превосходства и совершенства его, сравнительно с прочими учениями в области положительного знания, а по общему характеру этого учения, совершенно независимо от его внутреннего достоинства, характеру, по которому оно как бы изъемлется из области положительных наук, и относится к области философии. Оправдывается ли такое наше предположение на деле, может ли учению Дарвина быть приписан характер особого философского мировоззрения? Такой характер не только может, но необходимо должен быть ему приписан, потому что учение это содержит в себе особое миросозерцание, высший объяснительный принцип, не для какой-нибудь частности, хотя бы и самой важнейшей, но для целого миростроения, объясняющий собою всю область бытия» (Дарвинизм, т.1, Введение). Возникла парадоксальная ситуация: хотя палеонтология с каждым десятилетием опровергала дарвинизм, сама она все больше и больше оказывалась в плену у этой философии. А опровергала палеонтология дарвинизм тем, что показывала отсутствие переходных форм. Если бы учение Дарвина было бы верным, то должны были бы быть миллионы переходных форм. Сам Дарвин понимал, что это подрывает его гипотезу. Он говорил, что палеонтология еще молода, ей предстоит открыть эти формы, подтверждающие эволюцию. Что мы имеем полтора века