И все же я заметил, как она поглядывала на меня, что не могло не радовать.

Расправившись с рубашкой, я резко скинул ее и приступил к брюкам. Габби заметно сглотнула.

- И что, не противно тебе спать с изменщицей? Или тебе плевать? – не смогла сдержать девчонка язвительного комментария.

- Спать? О нет, что ты. Я придумал кое-что получше.

И ведь не соврал. Как только представлял Габби и Морена, так сразу становилось противно не только разговаривать, но и смотреть на нее. Да, я все еще хотел девчонку, этого нельзя было изменить, но спать я с ней не планировал. Помучить да, но точно не трахать так, будто она любимая девушка.

- Да? А твое тело говорит обратное, - Габриэль выразительно посмотрела на нижнюю часть тела, но меня это не смутило.

Расположившись рядом с ней, я схватил ее за подбородок, заставляя смотреть в глаза.

- Раньше ты стонала в моих руках и думать не смела о других мужчинах. Так что же сейчас изменилось, а, Габби? – спокойно поинтересовался у нее, и в какой-то момент даже показалось, что в ее глазах отразилось сожаление и чувство вины, но это было так мимолетно, что я не поверил. Мои черты лица заострились, а ярость вернулась на место, сметая остальные чувства. Зря она меня не остановила. – Но у нас будет время это исправить. Прямо сейчас.

Немедля больше, я поцеловал ее. Жестко, с напором, сметая всю ту херню, которую я творил последние сутки. Она не заслуживала нежности, не заслуживала, черт возьми, заботы, но неожиданно мои стереотипы разрушились, и я не ушел. Желание доказать обратное так и горело во мне. Я сминал ее губы, в то время как она еще пыталась воспротивиться и укусить. Но вскоре Габриэль сдалась, отвечая столь же яростно и страстно. Мне было мало.

Навалившись на нее, я стал покрывать тонкую шею поцелуями, которую, к моему удивлению, не хотелось сломать, чтобы увидеть боль на милом лице. Нет, от мысли, что я причиню девушке боль, мне самому становилось не по себе.

В комнате раздался треск рубашки, после чего Габби уже не могла скрывать от меня свое возбужденное тело.

- Не знал, что тебя заводит жесткость. Что же ты сразу не сказала, или тебе Морен этим и понравился? Он явно не заботился о твоем состоянии, беря, как шлюху, - едва ли не выплюнул, заметив злость в голубых глазах. Да, не только мне больно и неприятно.

Мои жалящие поцелуи спустились на грудь, но я и не думал останавливаться, одной рукой сминая полушария, а другой плавно спускаясь вниз, пока не нашел чувствительный бугорок.

Дыхание девушки давно сбилось. Она тихо постанывала и даже пыталась сопротивляться, хотя явно была не против того, что я делал с ней. Мне же хотелось оставить на ее теле столько засосов, следов от своих рук, чтобы больше никто не смел прикасаться к ней, чтобы все понимали, что она – моя женщина. Моя. И я любого порву, кто еще хоть раз посмотрит на нее не так или мимолетно заденет.

Спускаясь поцелуями вниз, я дошел до мелко подрагивающего живота, но и тут долго не задержался.

Зафиксировав длинные ноги, чтобы Габби не старалась вырываться, я проник в нее языком, слушая самую прекрасную музыку. Женские стоны стали громче, а тело ведающей еще вкусней. В этом было что-то извращенное: я вылизывал ее, оставлял засосы, в то время как глубоко внутри, за толщей чувств испытывал отвращение. К себе, за то, что продолжал эту общую пытку. Наказывал не только ее, но и самого себя, потому что сдерживаться становилось все сложнее. Отвращение к Габби и тому, что она совершила.

Я ласкал ее языком, вылизывал мокрые складочки, но замечая предел девушки, останавливался, чтобы тут же продолжить. И так раз за разом. Я доводил ее до исступления, не давая того, чего она так искренне сейчас желала – разрядки. Если не считать напряжения в члене, который так и просился на свободу, чтобы войти в девчонку, меня даже забавляло это. На ее лице и груди появились капельки пота, в голубых глазах отражалось желание. Подув на разгоряченное тело, я услышал очередной стон.

- Витто!

- Что, дорогая?

- Трахни меня, иначе я точно не посмотрю на твою магию и все сделаю сама.

Я рассмеялся от души, почувствовав боль в яйцах. Сдерживаться было все сложнее. С этим надо что-то делать, хотя признаюсь, я бы посмотрел, как она избавилась бы от моей магии.

- Кто шикарный любовник?

Девушка промолчала, сжав зубы. Хорошо, значит продолжаем. И я правда продолжил целовать, сминать, ласкать. Делать с ней все, что хотел. Ну почти все. Вскоре Габби не выдержала, выкрикнув:

- Ты! Ты шикарный любовник!

Победно улыбнувшись, я поцеловал Габриэль не менее яростно, чем прежде, почувствовав в ответ то же желание. Тот же огонь, что горел во мне, требуя подчинить. Заставить подчиняться.

И все же я не мог больше терпеть. Не мог смотреть на ее мучения, когда сам хотел окончания не меньше, чем она.

Освободившись от боксеров, я взмахнул рукой, освобождая запястья ведающей, которые тут же впились в мои волосы. Нет уж, все будет по моим правилам.

Мне не составило труда поставить Габби в коленно-локтевую позу, после чего я тут же вошел в нее. Одной рукой удерживая тело, я сорвался на бешеный ритм, медленно выходя и резко возвращаясь.

Пусть я и не планировал трахать ее, но никто не говорил, что я не могу отыметь как шлюху. Поставить раком и взять так, как считаю нужным.

По-другому она и не заслуживала. Только так, как шлюху. Как предательницу. И нечего с ней играться, нежничать. Не заслуживает.

- Витто, - простонала девчонка.

- Заткнись, - прорычал я, вдалбливаясь в нее. Раз за разом, глубоко и резко, будто это было важнее всего. Мой наркотик. Моя ведающая. Моя женщина.

Не отпущу. Не отдам. Моя. Только моя.

Получили разрядку мы, кажется, одновременно. Это не