Майкл поперхнулся пивом. Пена вылетела из кружки, он закашлялся. Людмила привстала и милостиво хлопнула его между лопаток.

— Спасибо, — пробормотал Майкл, утирая губы. Необходимость привести себя в порядок дала ему несколько секунд. Он не ожидал подобного предложения. Тем более — от папы римского.

— А что, Железный Кутюрье не возражает? Он же, помнится, открещивался не то что от родства, а даже от знакомства.

— Железный Кутюрье застрелился, — тихо произнесла Людмила. — А Гэйб в тюрьме. Он получил пожизненный срок за убийство моей сестры. Элла в федеральном розыске.

— Нормально… — Майкл пытался расстроиться из-за смерти человека, которого считал отцом, но не смог.

— А корпорация PACT перешла в собственность Бенедикта Смита.

— Мне ничего не говорит это имя.

— Никому не говорит. Незаметный человек. Подставное лицо Ватикана.

— Понятно. Значит, я могу о нем не задумываться.

— Безусловно.

— Сдается мне, по такому поводу нужно выпить шампанского.

— Это можно расценивать как согласие?

Майкл выругался.

* * *

Потом он устроил безобразную сцену.

Официантка принесла бутылку шампанского в серебряном ведерке со льдом и два бокала. Она приседала, крутила задом и масляно поглядывала то на Майкла, то на его спутницу. Он сначала испугался, потом сообразил: вино дорогое, и девица надеется на соответствующие чаевые. Кто ж виноват, что понятие «прекрасный сервис» она трактует столь пошлым образом?

— Я не жду от тебя ничего хорошего, — предупредил он Людмилу, крутя в пальцах бокал. — Всякий раз, когда мы встречаемся, в моей жизни что-то происходит. Ты у меня как примета. Хуже черной кошки. Людмила дорогу перешла — все, в ближайшие дни я окажусь в такой жопе, что…

Накопившаяся обида выплеснулась из него разом. Обижался Майкл на дурацкую жизнь, но в своих бедах обвинял почему-то Людмилу. Он ужасался, приказывал себе заткнуться, но остановиться не мог. И договорился почти до того, чтобы залпом выпить проклятое шампанское, встать и уйти с гордо поднятой головой. Но при этом он боялся, что Людмила не выдержит и покинет его раньше, чем ему удастся высказать ей все.

Она не уходила. Слушала, улыбалась, иногда прикасалась губами к краю бокала. Когда Майкл замолчал, сказала:

— Сколько времени тебе на сборы?

— Я никуда не поеду, — заявил Майкл, немедленно прикусив язык. Ну не идиот?! Ему деваться некуда, у него не осталось места в этом мире, а он выпендривается. — А тебя сдам полиции как шпионку Чужих. — Зачем он это сказал?! Ох, кретин, мало его били… — Чтоб на своей шкуре поняла, каково это — гнить в тюряге из-за чьих-то интриг.

Она полезла в сумочку. Майкл похолодел. Все, сейчас бросит на столик купюру, вроде как внесла свою долю по счету, встанет и уйдет. И больше никогда в его жизни не появится.

Людмила достала паспорт. Зеленый юрский паспорт.

Дипломатический.

— Я здесь на законных основаниях, — спокойно парировала она. — К твоему сведению, помимо того, что я работаю на Ватикан, я подданная Российской империи. Чкаловской. И сотрудница посольства моей страны здесь, на Старом. Полицию можешь вызывать, но боюсь, тебя опять отвезут в вытрезвитель. Потому что все мои действия согласованы с местной канцелярией безопасности. Я вчера полдня общалась с детектором лжи. А твоя мать и Чернышёв сделали все, чтобы я не смогла поговорить с тобой. Они требовали выслать меня из страны. Но у начальника канцелярии с рассудком получше.

Майкл затих.

— Ты хочешь сказать, что…

— Что я действую совершенно официально. Если тебе совсем интересно, то могу сообщить, что моя миссия согласована еще и с РПЦ. Обоих патриархов — местного и чкаловского — удалось убедить, что твое сотрудничество с Ватиканом не повлечет за собой экспансии католической церкви на православные земли. Если честно, патриархи были самыми приятными людьми из всех, с кем мне довелось встретиться.

Майкл закрыл глаза, потер лоб, чувствуя, как возвращается утренняя головная боль.

— Нечего мне собирать, — пробормотал он. — Нет у меня ничего. Давно уже. У меня и себя-то нет.

— Тогда никто не мешает нам улететь прямо сейчас, — бодро заявила Людмила.

Но шампанское они все-таки допили. И взяли еще бутылку. Майкл достиг просветленного состояния и размышлял вслух. На обеих Землях ему делать нечего, там его не любят и хронически подставляют, так почему бы не попытаться устроиться на небесах? И папа, конечно, лучший проводник… Таксист ржал до колик, когда вез их в аэропорт. Чуть не перевернул машину, ухохотавшись над очередным Майкловым пассажем.

В аэропорту Людмила отлучилась к кассе, чтобы выкупить забронированные билеты. Майкл в ее отсутствие решил, что шампанское без коньяка — деньги на ветер, и взял флакончик. Коньяк больше всего напоминал крашенный чаем самогон, но Майклу было все равно. Он не жалел о содеянном даже в самолете, когда практически весь полет провел в сортире, изрытая выпитое. Все лучше блевать, чем трястись от страха, что эта железная дура может гробануться об землю с высоты в десять километров.

Вторую Российскую империю он не запомнил. К концу полета Майкл уснул богатырским сном, и Людмила с трудом его растолкала. Он продрал глаза, отметил большое количество людей с явно мулатскими чертами лица и сказал сердито:

— У, сволочи расистские…

Замечание относилось, конечно, к русским на Старом. Выгнали, понимаешь ли, всех цветных на соседний континент. Майкл страшно обиделся, не понравилось ему, что полукровок унизили, хотя обычно он относился к ним слегка пренебрежительно.

В машине, встречавшей их в аэропорту, он опять всхрапнул. Изредка пробуждался, осоловело шарил глазами по ночным огням чкаловской столицы, интересовался, где он находится. Засыпал раньше, чем слышал ответ. А потом его торкнуло, он сел прямо, вытаращил глаза. Вторая хлесткая пощечина привела его в чувство.

— Похмеляться будешь после старта, — угрюмо сказал Силверхенд.

Майкл кое-как добрел до трапа. Откуда на Чкаловском взялся Силверхенд?

— А кто еще?! — буркнул пират. — Я тут, бля, один на всех. Если б не я, одни русские давно б передавили других и полезли бы давить всех остальных. Оно мне надо?!

Майкл тряс головой. Потом хохотал. Этот мир делали ypоды и идиоты. Причем делали пальцем. Здесь нет ни одного нормального человека.

* * *

Неделю, проведенную в Космосе, Майкл беспробудно пил в компании Силверхенда.

— Наташка дома мне пить запретила, вот я и отрываюсь тут, — сказал пират.

Майкл подумал, что еще пару лет отрыва такими дозами — и Силверхенд по пьяни угробит себя и половину эскадры. Но промолчат: ему-то какое дело? У мужика кризис среднего возраста или другие проблемы. Майкла это не касалось.