ШУТОВА. А кто же «украл» воду Узбоя?

ФЛОРЕНСКИЙ. Оказалось, что из Западной Европы через Донбасс, Астрахань, Мангышлак к Султанувайсу и далее на Бухару проходит гигантский разлом. Кроме того, зона этого разлома – кладовая полезных ископаемых. По разлому движутся блоки земной коры, как клавиши рояля. Так вот. Раньше Султанувайс поднимался быстрее, чем сейчас. И Амударья не могла прорваться в Арал. А теперь это воздымание замедлилось, и вся вода беспрепятственно пошла на север. Быть может, победы Чингисхана и стали победами потому, что они совпали с геологически благоприятной для них обстановкой.

ШУТОВА. Вот вам и история с географией. Природа творит то, что мы, люди, творить не можем: реки, горы, моря, животных. Люди могут их разрушать. Но они могут и строить, создавать машины, писать картины.

ФЛОРЕНСКИЙ. Элементы природы переходят друг в друга. Природа живет, наполняясь той энергией, которую получает от Солнца, звезд Галактики и радиационного распада в глубинах нашей планеты. Биосфера Земли побеждает мировую энтропию путем биогенной миграции атомов.

ГУМИЛЕВ. Предметы, созданные человеком, могут либо сохраняться, либо разрушаться. Пирамиды стоят долго. Эйфелева башня столько не простоит. Но не вечны ни те, ни другая.

ШУТОВА. А где граница биосферы и техносферы, если сам человек – часть природы? Очевидно, рубеж социо-техносферы и биосферы проходит не только за пределами человеческих тел, но и внутри их. Значит, где-то тут мы можем нащупать реальный момент взаимодействия социального и биологического. На каком уровне своей организации человек взаимодействует с природой?

ГУМИЛЕВ. С точки зрения историка человечество нельзя рассматривать как единое целое. Следует взять иную единицу. На уровне этноса. Этносы – это явление, принадлежащее и биосфере и социосфере. И этнос следует рассматривать не как функцию социального прогресса, а как самостоятельное явление. Этносы всегда связаны с природными условиями, с ландшафтами. Потому-то они так же разнообразны, как ландшафты, ибо нет на Земле уже места, где бы не ступала нога человека. Ландшафт определяет возможности этнического коллектива при его возникновении, а новорожденный этнос изменяет ландшафт применительно к своим потребностям. Затем наступает привычка к создавшейся обстановке, становящаяся для потомков близкой и дорогой. Привязанность к ландшафту бессознательно хранится в людях. Обживая Сибирь, русские предпочитали селиться на берегах лесных лек, украинцы предпочитали степные ландшафты.

ШУТОВА. Значит, как и каждый человек, каждый коллектив подвержен воздействиям социальной и природной форм движения материи, развивается во времени – а это история, и в пространстве, а это – география.

ГУМИЛЕВ. И в первом ракурсе мы увидим общественные организации: племенные союзы, государства, политические партии, философские школы. А во втором – этносы: коллективы людей, возникающие и рассыпающиеся за исторически обозримое время, но имеющие в каждом случае оригинальную структуру, неповторимый тип поведения и своеобразный ритм развития.

ФЛОРЕНСКИЙ. Значит, ваш этнос – наш ландшафт, как говорили сватьи в старое доброе время. Биосфера организуется в ландшафты, люди – в этносы. Эти два явления сосуществуют и имеют тот общий знаменатель, который позволяет естественнику и гуманитарию корректно беседовать друг с другом, не внося понятий одной науки и чуждых другой. Для геолога это трансгрессия и регрессия Каспия (колебания уровня его вод), а для историка – это гибель Хазарии и ее разгром славянами и тюрками. Для нашего современника – это афера Минводхоза с переброской северных рек в Каспий, уровень которого и так поднимается. И пусть одни говорят «ландшафт», а другие «этнос», масштаб, протяженность во времени, объем вещества и площадь планеты и для естественника и для гуманитария одни и те же.

Таким образом, история антропогенных ландшафтов – это история взаимодействия техники и природы через механизм этноса. И отношение людей к окружающей среде меняется в зависимости от фазы этногенеза. Если этногенезы – природные процессы, следовательно, сами по себе они не должны создавать необратимых изменений в биосфере. А если они их создают, то, значит, здесь присутствует еще некий фактор. Это касается, например, исторических превратностей Междуречья Тигра и Евфрата. У Вас, кажется, есть еще одна версия: «Chercher la femme» – «Ищите женщину».

ГУМИЛЕВ. Баб-элои – «Врата Бога» – Вавилон был основан амореями в XIX в. до н.э. и завоеван ассирийцами в VII в. до н.э. Халдеи разгромили Ассирию в 612 г. до н.э. и стали хозяевами Вавилона, население которого достигало миллиона. Хозяйство Вавилонии базировалось на системе ирригации Междуречья Тигра и Евфрата, причем избыточные воды сбрасывались в море через Тигр. Это было разумно, так как в половодье реки несут много взвеси, а засорение почвы гравием и песком нецелесообразно.

Но в 582 г. до н.э. царь Навуходоносор скрепил мир с Египтом женитьбой на царевне Нитокрис. Вместе с ней в Вавилон прибыла ее свита из образованных египтян. Нитокрис предложила мужу, не без консультации со своими приближенными, построить новый канал и увеличить орошаемую площадь. Царь-халдей принял предложение царицы-египтянки, и был сооружен канал Паллукат, начинавшийся выше Вавилона и оросивший крупные массивы земель за пределами речных пойм.

ШУТОВА. И что же из этого вышло?

ГУМИЛЕВ. Евфрат стал течь медленнее, аллювий оседал в оросительных каналах. Это увеличило трудовые затраты на поддержание оросительной системы. Вода из Паллуката, проходившего через сухие территории, вызвала засоление почв. Земледелие перестало быть рентабельным. Вавилон пустел и в 129 г. до н.э. стал добычей парфян. К началу новой эры от него оставалось лишь небольшое поселение, но вскоре исчезло и оно.

ШУТОВА. Неужели каприз царицы мог погубить процветающую страну? Вероятно, ее роль все же не была решающей.

ГУМИЛЕВ. Если бы царем был местный житель, он понял бы, какие губительные последствия несет непродуманная мелиорация, либо посоветовался с земляками, а среди них нашлись бы толковые люди. Но царь был халдей, войско составляли арабы, советники были евреи. Египетские же инженеры, первые в истории технократы, перенесли свои приемы мелиорации на Евфрат механически. Нил же несет в половодье плодородный ил, а пески ливийской пустыни дренируют любое количество воды. Так что в Египте опасности засоления почв нет.

ШУТОВА. Были ли попытки исправить «вавилонскую мелиорацию»?

ГУМИЛЕВ. В VII – IX веках это попытались сделать арабы. Они располагали огромными источниками дешевой рабочей силы, получая негров-рабов из Занзибара. Их заставляли собирать кристаллы соли вокруг развалин Вавилона, собирать в корзины и увозить. Идея улучшить таким образом почву была неосуществимой, так как мелкие кристаллики простому глазу не видны. А работка была жуткая! Под палящим солнцем, с руками, изъеденными солью, без надежды на отдых. Отчаявшиеся негры подняли восстание, которое длилось почти четверть века и в конечном счете привело к гибели багдадский халифат. Такова была цена второй попытки мелиорации, столь же непродуманной, как и первая.