– Берк! Берк, ответь мне, любовь моя. Открой глаза.

Он не отвечал. Дрожащими руками она расстегнула рубашку. Рана зияла на плече, струйка крови бежала вниз по груди, заливая старый шрам, находившийся чуть ниже. Всей душой она страстно молилась за него. В кухне появились слуги.

– Мы слышали выстрел, мэм, – объяснила Марта.

Ее карие глаза округлились как пуговицы, когда она увидела распростертого на полу Берка.

– Принеси мне полотенце, – сказала Кэтрин. – И побыстрее.

Горничная повиновалась, а Кэтрин приложила льняную салфетку к ране Берка. Он пошевелился и застонал от боли. Оуэн с заспанным видом топтался рядом.

– Поезжайте за доктором, – сказала ему Кэтрин. – Немедленно.

– Да, мэм.

Не успел лакей скрыться за дверью, как Берк открыл глаза и посмотрел ей в лицо. Побелевшие губы раздвинулись в улыбке.

– Голос ангела. Отдает приказания, как всегда.

– Я всего лишь женщина, – прошептала она, наклонившись так близко, чтобы ее мог слышать лишь он один. – Это ты ангел. Мой герой.

Он нашел ее руку и крепко сжал. Отражение истинных чувств на его лице сняло камень с ее души.

Гришем попытался подняться, и его лицо исказилось от боли.

– Ты не должен напрягаться, – поспешно предупредила Кэтрин.

– У меня вполне достаточно сил, – возразил он, хотя было видно, что ему трудно говорить. – Просто дай мне минутку.

– Позвольте мне, – сказал лорд Уэстхейвен.

Только теперь Кэтрин заметила, что он стоит рядом. Его лицо было таким же бледным, как и у сына. Маркиз где-то нашел веревку и связал Ньюберри руки за спиной. В глазах маркиза больше не было ледяного высокомерия, тревога за сына растопила его.

Родерик бросился к сыну и помог ему встать. Они обменялись долгими взглядами, и Кэтрин испугалась, что Берк откажется от помощи отца. Но к счастью, этого не случилось.

– Помогите ему подняться наверх, – сказала Кэтрин. – Моя комната ближе всего.

– Постойте! – воскликнула Лорена. – Уж не хотите ли вы отвести этого преступника тоже наверх? Его надо запереть. Кто-нибудь, пошлите за констеблем! – С безумным видом она размахивала пистолетом.

– Мадам, – ледяным тоном сказал Родерик, – вы ранили моего сына. Предлагаю положить пистолет и пойти с нами. Вы должны кое-что объяснить.

Под его тяжелым взглядом Лорена сжалась и осторожно положила пистолет на стол.

– Мне нужно лечь, – слабеющим голосом сказала она. – Такой шок… вы должны извинить меня… ужасная ошибка…

– Идите. – На мгновение отпустив Берка, Родерик схватил рапиру и указал ею на черную лестницу. – Сейчас же!

Она заколебалась. Ее лицо покрылось смертельной бледностью.

– Да, милорд.

Кэтрин повернулась к Марте:

– Я полагаю, Фабиан – в кладовке, связанный. Помоги ему, пожалуйста.

Взволнованная горничная схватила лампу и убежала.

Вскоре все собрались в спальне Кэтрин. Берка уложили на подушки. Он выглядел уже лучше, но, меняя повязку, Кэтрин снова испугалась. Из раны сочилась кровь, казавшаяся в свете лампы темной, как вино.

– Тебе надо отдохнуть, – сказала она. – Все остальное может подождать.

– Дело не во мне, – Берк взял ее за руку. – А как ты? Как твоя рана? Это ты должна лежать, а не я.

Во всем этом хаосе Кэтрин забыла о своей ране. После ее борьбы с Ньюберри боль в боку не проходила, но как она могла жаловаться, когда Берк ради нее рисковал жизнью?

– Мне уже хорошо от того, что ты жив, – тихо сказала она.

Она хотела отойти, но он не выпускал ее руку.

– Посиди со мной, пожалуйста.

У Гришема был такой измученный вид и губы так кривились от боли, что Кэтрин повиновалась.

Ньюберри, со связанными руками, прислонился к стене, а Лорена молча сидела на краешке большого кресла.

– Это какой-то абсурд, – заявила она. – Этот мерзавец должен сидеть за решеткой.

– Никто с этим не спорит, – сказал Берк. – Но сначала я хочу задать вам обоим несколько вопросов.

Держа в руках отобранную рапиру, Родерик расхаживал по тесной спальне.

– Позволь мне взять на себя все разговоры, сын. Тебе трудно пришлось этой ночью.

Берк кивнул, и у Кэтрин мелькнула слабая надежда, что они могут помириться.

Родерик остановился перед Ньюберри.

– Скажите мне, зачем вы среди ночи вошли в этот дом?

Блеснув белыми зубами, Ньюберри улыбнулся:

– Я пришел не воровать серебро, милорд.

– Отвечайте, или я позабочусь, чтобы уже сегодня вы болтались на виселице.

– Я пришел похитить Кэтрин Сноу. Но прежде чем вы бросите меня в тюрьму, позвольте сказать, что ее свекровь подговорила меня это сделать.

Лорена схватилась за подлокотники кресла.

– Гнусная ложь! Не слушайте его, ваше сиятельство. Он изобразит из себя святого Георгия, чтобы спасти свою тощую шею.

– Кажется, вы стоите друг друга, – заметил Родерик. – Я хотел бы знать характер ваших отношений.

– Здесь нечего знать, – сказала Лорена, на щеках которой вспыхнули красные пятна. – Я впервые встретила этого человека на прошлой неделе, когда он незваным явился ко мне на бал. Я потрясена, что кто-то может подумать, что нас что-то связывает.

– Кончай представление, Пег. – С ноткой торжества в голосе Ньюберри оглядел присутствующих. – Я скажу вам, кто она. Она – моя жена.

Берк сжал пальцы Кэтрин. А она с изумлением посмотрела сначала на ухмыляющегося Ньюберри, затем на Лорену. Та тяжело дышала, лицо ее покрылось красными пятнами.

Неожиданно она бросилась к Ньюберри, как разъяренная кошка.

– Дурак! – закричала она. – Ты никогда не умел держать язык за зубами.

Ньюберри толкнул женщину ногой, и она упала навзничь, нелепо выставив толстые ноги.

Кэтрин с изумлением смотрела на непривлекательный вид своей такой строгой к соблюдению приличий свекрови, напоминавшей сейчас базарную торговку. Скривив от отвращения губы, Родерик помог Лорене подняться.

Он стоял перед ней с рапирой в руках.

– Попробуйте еще раз, – холодно сказал маркиз, – и я свяжу вам руки, как сделал это с вашим мужем.

Но боевой дух, казалось, покинул Лорену. Бордовый тюрбан съехал набок, но она даже не пыталась его поправить. Щеки обвисли, лицо вмиг постарело. Она бессильно повалилась на кресло.

– Я не понимаю, – озадаченно сказала Кэтрин. – Когда вы поженились? Двенадцать лет назад, когда умер мистер Сноу?