по сто бойцов, довеском к которым шло подразделение, ориентированное на имеющиеся в наличии пулемёты. Само собой разумеется, подросло и число офицеров, коих было необходимо по три на роту. Честно признаюсь, сложно было найти таких, которые удовлетворяли бы выдвигаемым мною требованиям. Однако, все реально на этом свете, особенно если приложить определенные усилия. Усилия, что логично, были приложены. Результат же… пока что он меня вполне устраивал. Ну а все точки над «ё» мог расставить лишь бой. Там уж точно видно будет, кто чего стоит.

Ключевыми тут были два человека, которым предстояло командовать ротами. Август Байер и Грегори Сильвертон. Первый отметился во время конфликтов с индейцами, а потом куда его только не носило. И везде спокойно не сиделось, везде он словно притягивал к себе кровь, стрельбу, трупы. При этом ничего не имея против. Классический «пёс войны». Что до возраста… Вполне себе крепкий человек, хотя и было далеко за сорок.

Идеология? Не так чтобы она была. У меня сложилось впечатление, что ему было всё равно, на какой именно стороне воевать. Главное, чтобы был риск, азарт и хорошая оплата всего этого.

Зато Грегори Сильвертон – это иное явление. Из семьи алабамских плантаторов, которого с детства готовили к управлению семейным делом, но тот взял, да и прорвался в Вест-Пойнт, который и закончил несколько лет назад. Затем служба на мексиканской границе, где он показал себя хорошо с точки зрения эффективности, но вот проявленная при этом жестокость… В общем, из армии его пусть и аккуратно, но вышибли более года тому назад. Озлобленный подобным действием Сильвертон вынужденно вернулся в родные края и временно затих. Думал, чем бы заняться таким, что позволило бы ему использовать полученные в Вест-Пойнте знания. Временами отводил душу, участвуя в «патрулях», что вылавливали беглых негров. Ну и вот, началась война между Севером и Югом.

Почему его занесло именно ко мне, в «Дикую стаю»? По той причине, что Сильвертон не столько даже разумом, сколько чутьём понял, что в «Дикой стае» его за склонность не брать пленных и жёстко допрашивать ценные источники информации журить не станут. Да и идеология… Вот у него она присутствовала от разума до самых первобытных инстинктов. Мозгом, подсознанием, инстинктами Грег Сильвертон осознавал, что приход к власти Линкольна и ему подобных обрушит всё, что он привык воспринимать как данность. Так что в этом случае мотивация была железная… даже железобетонная.

Вот эти два человека и были поставлены на роты. Две из трёх. Третья же, наиболее проверенная, состоящая из уже обстрелянных и проверенных в бою… Её поручать кому-либо со стороны было бы неразумно. Вот и досталась она Джону Смиту. Что же до Вилли Степлтона, то для него было отдельное предназначение. Личный помощник, а по сути начштаба. Полученные им из учебников Вест-Пойнта знания вполне позволяли делать такую работу. Да и поддержание общей дисциплины – это тоже было на нём. Единственное, чего ему поручать никоим образом не стоило – тыловое обеспечение. Не то чтобы Вилли не мог с этим справиться… Просто душа ну совершенно не лежала. А это, уж извините, весьма важный нюанс.

Сражение вот-вот должно было начаться. По крайней мере, первый, пусть и пробный, удар со стороны противника. МакДауэллу приказали атаковать позиции конфедератов как можно скорее, прямо с марша. Следовательно, именно это он и сделает, как очень уж исполнительный офицер. Кто-то назовет это силой, я же отнесу к разряду серьёзных недостатков. Оставалось лишь узнать, в какое место будет нанесен этот самый удар. И именно туда будет выдвинута большая часть «Дикой стаи». Ведь свободу действий, предоставленную нам Борегаром, грех не использовать.

Вот и я чувствую себя, словно ко мне электричество подключили. Весь на иголках. Обычные люди этого не замечают, но от тех, кто знает меня получше, скрыть уже не получится. По крайней мере, Джонни с Вильямом этот нюанс чётко видят. Не обманывает их моя вроде бы спокойная прогулка взад-вперёд на свежем воздухе. Да и бросаемые время от времени взгляды то на бойцов, то в сторону Булл-Рана, они тоже не остаются незамеченными.

– Ждёшь?

– Да, Джонни, жду, – остановившись, отвечаю я. – Откуда угроза, туда и мы.

– Стоит ли оно того?

– Ещё как. При Чарльстоне и в Александрии мы были сами по себе, а тут в составе большой армии. И если покажем, что и здесь наши действия окажутся заметными на общем фоне, то это многое значит. Вилли, подтверди!

– Вик прав, – кивнул Степлтон. – Если сейчас кто-то может попробовать сказать, что на нашем месте справился бы любой другой отряд такого же числа, то сейчас, когда этих отрядов вокруг множество…

– Понял я. Но ещё один вопрос есть. Новобранцы. Ты ведь, Вик, хочешь роты Байера и Сильвертона сразу задействовать. Почему не мою, где все уже обстрелянные?

– В бой рвёшься?

– Нет, просто не пойму…

– Все просто, Джон, – слегка улыбнулся Степлтон. – Вик хочет их проверить. И солдат, и офицеров. А твоя рота будет активным резервом.

– Вот оно что. Теперь понял. Значит, если…

Разговор был прерван появлением несущегося в нашу сторону во весь опор всадника. Одного из наших, потому его и не остановили. Наблюдатель, с десяток которых были отправлены в разные сектора у реки. Они должны были дать знать о себе лишь тогда, когда кто-то удостоверится в том, что части армии Мак-Дауэлла двинулись к реке.

– Где? Какими силами?

Только это я и спросил у солдата, спрыгнувшего с лошади и подбежавшего ко мне, И ответ был получен незамедлительно:

– Блэкберн. Больше бригады, скорее несколько. Кажется, хотят установить пушки.

Пушки… Если близ Блэкберна, то у тамошнего брода есть несколько холмов, артиллерию там и правда хорошо устанавливать для прикрытия переправляющихся через реку войск. Более одной бригады – явно Мак-Дауэлл решил нанести удар силами одной из своих дивизий. Разведка боем? В надежде, что при удаче и остальные войска можно будет ввести? А ведь пожалуй так оно и есть.

Кто держит оборону на том участке? Бригада Джеймса Лонгстрита, состоящая из четырёх полков и толики кавалерии. Артиллерии… нема. Ну, почти что нема, потому как считать за оную отнюдь не дальнобойные гладкоствольные «наполеоны»… Печаль и тоска. Зато сам бригадный генерал вроде как с головой, жёсткий, способный принимать решения. Хотя личность… неоднозначная. Впрочем, эти его особенности к отдельным сражениям не относятся, свою репутацию он изгадил в ноль после войны. Чего стоит дружба с Грантом – тем самым, который, наряду с Шерманом, считался самым ярким военачальником Севера – да и