В «Саге об исландцах» (гл. 75) содержится драматическая история о юноше, вознамерившемся жениться, которая позволяет понять ряд характерных отношений. Йон Малёк, единственный сын Снорри, задумал жениться на Хельге дочери Сэмунда и, возможно, по наущению последнего попросил отца выделить ему отдельный хутор в определенном месте, а также «вено для невесты». Но Снорри согласился отдать сыну совсем другую землю, принадлежащую матери Йона, вместе с ее добром, а «своим имуществом делиться не стал». Видимо, то, что предлагал отец, не устроило Йона по имущественным соображениям, так как он собрался ехать в Норвегию и просил друзей «помочь ему товаром», намереваясь, видимо, заняться торговлей. Еще раньше его товарищ (и, судя по всему, родич) Торд сын Стурлы в качестве доли наследства Йона после деда по матери отдал ему «сотню сотен [серебра?]», и «юноша кое-что из этого сберег». Он «договорился о корабле» и отбыл в Норвегию, но вскоре там погиб.

Таким образом, очевидно, что вступление в брак требовало от мужчины ряда качеств, среди которых не последнее место занимали обладание приличным имуществом и вытекавшая отсюда материальная самостоятельность. И самому жениху полагалось позаботиться о приобретении такого имущества, если того, что ему выделяла семья, было недостаточно. В таком случае молодой человек отбывал из дома на какой-то срок, обычно в пределах трех лет (чтобы ходить в викинги, подобно зятю Офейга, и/или торговать, как намеревался Йон), а затем возвращался, раздобыв требуемые тестем средства. Иногда будущий тесть предлагал жениху перед свадьбой как бы поднабраться ума, повзрослеть. Так, Торстейн, пообещав Гуннлаугу руку своей дочери, потребовал, чтобы тот ехал за море и поучился там «обычаям хороших людей» (гл. V)[537].

Вопрос об имуществе сторон после заключения брака будет рассмотрен ниже. Здесь же среди прочего интересным является упоминание о вено (выкупе). Такие упоминания встречаются и в других местах. Так, в «Саге о людях с Песчаного Берега» один из норвежских силачей, берсерк и «оборотень» Халль посватался к Асдис, дочери бонда Стюра Убийцы. Стюр выставил ему условие: проложить дорогу через лавовое поле и сделать там ограду. Очевидно, что эта работа как условие брака должна была служить в качестве вено. Халль и его товарищ Лейкнир выполнили эту работу, о чем Лейкнир составил вису[538]. Но затем Стюр в соответствии со своим прозвищем убил их в бане (события примерно 983 г.). Создается впечатление, что вено (в любой форме) было значительным даром семье невесты и являлось наследием древнего обычая покупки невесты, о котором говорит еще «Сага о Вёлсунгах»[539].

Порядок заключения брака был традиционным; он включал несколько последовательных обрядов или процедур, необходимых для признания брака законным: сватовство, помолвку (обручение), заключение брачного договора, дары невесте и родичам с обеих сторон, свадьбу, брачную ночь и вручение молодой жене «утреннего дара».

Созданию брачного союза предшествовали сватовство и помолвка. Сватовство описывается уже в одной из лучших песней «Старшей Эдды», где речь идет о сватовстве бога Фрея к Герд, дочери исполина Гимира («Песнь о Скирнире»). Отчасти об этом говорилось выше, но есть важные моменты, которые необходимо осветить особо или еще раз.

Уже подчеркивалось, что люди стран Европейского Севера во времена, о которых повествуют саги, жили обычно в гардах (подворьях, хуторах) либо в маленьких деревушках, часто отделенных друг от друга горами, болотами, лесами. Поддерживать общение между поселениями было далеко не просто: горы, скопления больших камней, густые леса, ледовые плато и топкие болота делали путешествия из одного поселения в другое нередко делом длительным, трудоемким и зачастую опасным, особенно в темное и холодное время года. Поэтому забавы и игрища, собиравшие много молодежи, столь обычные в деревнях континентальной Европы, в Скандинавии не были распространены. Однако люди встречались на общественных сборищах: на судебных собраниях-тингах, на пирах, которые устраивались по разным поводам, во время религиозных праздников, коллективных игр, взаимных посещений родичей и соседей, традиционного гостевания. Не случайно в странах этого малонаселенного региона все знали или легко могли узнать не только родословие, но и состояние хозяйства, репутацию, семейные дела и личные качества людей своего, да и не только своего круга, в том числе молодежи.

Встречаясь в публичных местах, молодые люди, нарядно одетые и оживленные многолюдным обществом, имели возможность увидеть друг друга и познакомиться. Личное знакомство молодых людей, если они заинтересовались друг другом, в сагах обычно выражается формулой: «сели рядом и долго беседовали», или «долго сидели вдвоем и беседовали», или «не раз подолгу беседовали». Такие беседы происходили во время застолий, публичных сборищ, при частных встречах, а также во время сватовства, если молодые люди ранее не были знакомы друг с другом. Это была форма не только более близкого знакомства молодых людей, но и известного испытания друг друга на «совместимость». Нередко результатом таких встреч было сватовство, а иногда и тайный роман.

Оформление супружеского союза требовало соблюдения ряда условий. Одно из них — публичность, наличие свидетелей на всех стадиях подготовки и совершения церемонии брака. Требовалось согласие обеих сторон. Как уже упоминалось, судя по текстам саг, в то время запрещались только близкородственные браки: кузенов, дядей с племянницами и т. п. А после введения в Скандинавских странах христианства, естественно, в силу вступил запрет брака между кровными родственниками до четвертого — седьмого колена, а также духовными родичами — крестниками и крестными, но в сагах этот сюжет не обнаруживается. Требовалось соблюсти все процедуры, в их числе: сватовство, помолвка-обручение, контракт (договоренность), содержащий пункты о приданом невесты, ее правах в доме будущего мужа и в случае его смерти, о его дарах жене (мунд и «утренний дар»)[540]. Несоблюдение какого-либо из этих положений могло впоследствии послужить предлогом для возбуждения дела о разводе.

При сватовстве инициатива, по крайней мере явная, проявляемая публично, принадлежала стороне жениха, который либо сам желал создать семью, либо его побуждали к этому родители, родственники, близкие друзья. То, что инициатива исходит от мужчины — отца юноши, реже отца девушки, но чаще всего от претендента на ее руку, прослеживается затем и в законах XII–XIII вв., где есть специальные уложения о браке и разводе. Это был прочно установившийся средневековый порядок. Если жених еще сам не приглядел себе возможную невесту, то близкие люди сообщали ему о наличии в том или ином поселении подходящей девицы, рассказывая о ее достоинствах и достоинствах ее семьи.

Сватался либо сам жених, либо его отец, родич, свойственник или друг, желательно уважаемый в обществе человек. Жених непременно нуждался в сватах, если был моложе 16 лет. Женщина же нуждалась в ходатае-покровителе при сватовстве независимо от возраста, если только не была вдовой, которая могла отвечать сама за себя. Таким покровителем мог являться отец, дядя, другой близкий родственник, а также воспитатель или опекун. О роли последнего говорится, в частности, в «Саге о Гисли» (гл. I): «В доме у Торкеля выросла одна женщина по имени Асдис». Когда ее стали сватать, Торкель уже знал, что жених Асмунд — «человек богатый и умеющий распоряжаться своим имуществом. И вот Асмунд женился на Асдис». Покровителями девушки при сватовстве, как и в других случаях, преимущественно выступали мужчины. Согласно судебнику «Серый Гусь», это были: отец, а в случае его смерти — единокровный брат, дядя, мать, муж единокровной сестры, единоутробный брат, муж единоутробной сестры, наконец, любой другой близкий родственник или замужняя родственница, а также воспитатель или опекун. Сама девушка брала на себя инициативу при заключении брака очень редко.