– Лезем наверх, только осторожно, чтобы не раскачивать, – прошептал я, оказавшись под шаром. – Нет, давай за мной!

Но Электра, оттолкнув меня, полезла первой, и мне осталось следовать за ней. За нами стал взбираться Заяц.

Рядом с лестницей, на расстоянии вытянутой руки болтался перерезанный в нижней части трос. Лестница почти не раскачивалась, лишь подрагивала. Отсюда было видно, что концы ее привязаны к сетке, натянутой на гондолу.

Порыв ветра качнул шар. Эли почти добралась до днища корзины, когда над краем показалась рука с кривой саблей и принялась пилить лестницу.

За секунду до того девушка посмотрела вниз, и я скорчил зверскую гримасу. Электра вскинула голову, увидела, что происходит, и схватилась за свисающий с днища канат. Тот закачался. Я вцепился в него одной рукой, глянул вниз – Заяц тоже уже покинул лестницу. Я схватился за канат второй рукой, и мы повисли на нем втроем.

Через секунду лестница полетела вниз, и шар сразу начал взлетать. Из корзины донесся скрип разматывающейся катушки.

Электра, схватившись за сетку, поползла дальше. Заяц быстро догонял меня, ловко перехватывая трос руками и ногами с тихим звяканьем кандалов. Я полз гораздо медленнее – руки дрожали от напряжения, голова кружилась, меня тошнило. Шар поднимался все выше над замком и озером в круге скал. Мы достигли высоты венчавшего башню железного шпиля, ветер относил нас прочь от горы с пещерой.

Электра уже поднималась по бортику, когда внутри горы глухо, тяжело громыхнуло.

Поверхность озера пошла рябью, очертания горы потеряли четкость. Серые клубы дыма выплеснулись из туннеля над замковой стеной, а через миг – из пещеры под нею. Дым сразу опал, а грохот смолк… И это все? – подумал я, хватаясь за сетку на корзине.

Но тишина продлилась недолго. Гора зарокотала – звук этот, поначалу тихий, быстро нарастал.

– Анри! – ахнул Заяц. – Гляди!

– Вижу, – прошептал я.

Карниз с замком медленно кренился, башня с железным шпилем и шаром отделялась от склона. Зев пещеры под уступом схлопывался, словно великан медленно закрывал огромный рот.

Шпиль заваливался прямо на нас – фасетчатый шар на конце приближался, двигаясь по дуге. Он несся к нам подобно самому большому в мире пушечному ядру. Заяц заорал. С шелестом воздуха шар пролетел в каком-то метре под мальчишкой, толкнув летающий аппарат тугой воздушной волной и сильно качнув корзину.

Уступ кренился все сильнее. Стена замка осыпалась градом камней. С дробным грохотом они лавиной обрушились в воду, оставив на теле горы огромную выбоину, словно от удара божественной киркой.

Озеро вскипело, окутавшись белой дымкой. Волны ударили в берега, подняв тучи брызг, накрыли заросли и деревья на другой стороне котловины.

Я добрался до борта корзины и пополз вверх. Над головой мелькнули ноги, когда Электра кувыркнулась через край. Грохот под нами сменился громким плеском, а сверху долетел хриплый крик.

Сетка туго стягивала корзину, держаться было неудобно, и когда я попытался лезть быстрее, рука сорвалась. Я уселся на голову возмущенно завопившего Зайца, но сумел подтянуться и выглянул над краем.

Лопасть пропеллера торчала слева. Эли повисла на спине Джусы, обхватив его ногами, и душила толстяка цепью кандалов. Выпучив глаза, он пытался стряхнуть ее. Я перемахнул через край, Джуса увидел меня и резко подался назад, закинул толстые руки за голову. Схватив девушку за шею, вдавил ее лицо в свой жирный затылок. Эли замычала, задергалась. Я бросился к ним, но Джуса встретил меня ударом ноги в живот. В глазах помутилось, дыхание перехватило, и я упал на колени. Заметил валяющуюся под бортом саблю, схватил – и воткнул в его жирное брюхо.

– За Хольфа! – прохрипел я.

Клинок вошел неожиданно легко, будто в пузырь с водой. Джуса отшатнулся, и я выпустил рукоять, оставив саблю торчать у него в животе. И крикнул, пытаясь встать:

– Эли, осторожно!

Ноги подкашивались. Над ухом засопел Заяц, схватил меня под мышки. Джуса, быстро семеня, отступал от нас, и я подумал, что сейчас он раздавит девушку о корзину, но Электра соскользнула с него, юркнула вбок и отскочила. Он ткнулся спиной в борт, и тогда девушка, схватив его за лодыжки, рванула их кверху.

Примерно так же Кариб выбросил из вагона помощника машиниста: взяв за ноги, вывалил в оконный проем, словно бревно. Только это бревно было гораздо толще и тяжелее, а девчонка – гораздо слабее человека-кулака. И все же ей удалось.

Корзина накренилась. Голова Джусы откинулась назад, тело выгнулось, рукоять торчащей из живота сабли обратилась к воздушному шару, закрывавшему небо над нашими головами. Огромное брюхо выпятилось, будто раздувшийся пузырь. Что-то треснуло, в две стороны от клинка разошлась красная прореха, в глубине которой мелькнуло лиловое. Электра, сжимавшая толстые лодыжки Джусы, вскинула руки – и он перевалился через край.

Корзина опять сильно качнулась, заскрипели стропы. Потирая нос, из которого стекали струйки крови, Эли повернулась к нам с кривой, но победной улыбкой.

– Анри, ты как? – озабоченно сопел Заяц, пытающийся приподнять меня. – Ты чего, тебе плохо? Анри!

Мне и правда было плохо, меня мутило, в животе свернулся тугой ком. В горле будто проворачивали острый нож и мучительно хотелось закашляться. Но хуже всего было с сердцем. Звенящая нить, идущая от него к земле, натягивалась все сильнее. Не Джуса убил Генри и Джейн, хотя он тоже заслужил смерти. Мне надо разделаться с Чосером и Карибом – а они уехали вместе с графом!

Сглотнув, я прижал дрожащую руку ко лбу. Горячий. Ну, точно, жар. И голова кружится, перед глазами плывет… Надо запустить мотор – вот он, прикручен к стойке под шаром, от него идет штанга со шкивом, пропеллер вынесен вбок, за край корзины. А вот и бак… Может тут быть динамит, как я говорил Джусе? И что это висит на бортике? Большой кожаный чехол, из него торчит что-то деревянное и плоское, с узорными металлическими пластинами по углам.

– Вон железка, смотрите, – сказал Заяц.

Я с трудом поднялся. Железная дорога, раньше скрытая вершинами гор, извивалась по ущельям и долинам южных Карпат, уходя на северо-запад. По ней катил поезд.

Эли поднесла во рту свисток и беззвучно подула в него.

– Что это такое? – прохрипел я, опираясь на плечо Зайца. – Он же не…

– Как это – «не»? – перебила она. – Очень даже да! Просто у него особый звук. Его слышат только некоторые животные, ну или нужен приемник, такой, вроде камертона… Ага, вот и они. Услышали!

Из-за ближайшей горы медленно выплывал «Табор ветров». Девушка продолжала:

– Они выстрелят гарпуном с тросом, воткнут в корзину и подтянут нас. Алек, тебе и вправду нехорошо? Что-то ты совсем стал бледнолицый. Эй, да не шатайся так, из корзины выпадешь!

Зазвенев кандалами, она схватила меня за плечо, когда я покачнулся, шагнув к краю корзины. Истончившаяся, как волос, нить натягивалась, готовясь порваться: враги уезжали. Я знал, что никакой нити нет, но грудь ныла, а сердце то болезненно замирало, то срывалось в бешеный галоп. Оттолкнув девушку, я потащил из висящего на бортике чехла то, что лежало в нем.