Королевская политика в области коммерции, проводившаяся нерешительно и неопытными людьми, была движением на ощупь между запретами, защитными мерами, привилегиями и монополиями, с одной стороны, и свободной конкуренцией – с другой.

Государственное вмешательство в механизм торговли оставалось ограниченным настолько, что вызывало раздражение, непоследовательным и противоречивым, но все же имело одно достоинство: оно способствовало созданию и процветанию рынков и ярмарок, торговых и военных флотов, открывало для купцов иностранные рынки с помощью торговых договоров, привлекало иностранных торговцев и дало толчок развитию плодотворных коммерческих связей.

Однако в те годы, когда всю Европу охватил социально-политический кризис, к которому добавился и сильный демографический кризис, национальная экономика не смогла дать весь тот урожай, на который была способна. Причиной второго кризиса – нехватки населения – были большие войны, которые обескровили христианский мир, нападения разбойничьих банд и крайности религиозного фанатизма. В разоренных областях голод случался чаще, чем когда-либо раньше. Особенно страшную память оставили о себе голодные 1343 г. в Австрии и 1351, 1359 и 1418 гг. во Франции. В последний из них в Париже погибло от голода 100 тысяч человек, по двадцать или даже тридцать несчастных парижан сразу умирали от голода на мусорных кучах, и волки приходили и ели их трупы. Землетрясения колебали почву, и одно из них в 1347–1348 гг. уничтожило тридцать малых поселков в Каринтии; а в Нидерландах море с удвоенной силой возобновило свои губительные атаки. Но самым худшим из всего были опустошительные эпидемии проказы и тиф; все эти недуги свирепствовали среди народа, уже ослабленного нуждой и горем.

Самая знаменитая из этих эпидемий, получившая название Черная смерть, была вызвана бубонной чумой, занесенной из Азии; эта болезнь опустошила по очереди все страны Европы с 1348 по 1350 г. и унесла в могилу две трети населения Центральной Италии; треть или половину, а в некоторых случаях две трети жителей Ломбардии, Северной Испании, Франции, Англии, Нидерландов и Германии и половину или треть жителей Скандинавских и восточноевропейских стран. Особенно жестоко пострадали города. Венеция потеряла две трети населения, Болонья четыре пятых, Флоренция от 80 до 100 тысяч человек, остров Мальорка 30 тысяч, Нарбон 30 тысяч, Париж более 50 тысяч, Страсбург и Базель по 14 тысяч человек каждый, Вена 40 тысяч. В Сарагосе каждый день умирало по 300 человек, в Авиньоне по 400, в Париже по 800, в Лондоне по 200. Болезнь наносила все новые удары то в одной местности, то в другой. Девять раз она возникала в Италии, где уничтожила 4 тысячи крестьян в 1399 г., четыре раза в Испании с 1381 по 1444 г., шесть раз во Франции с 1361 по 1436 г., и ее последнее возвращение стоило жизни 5 тысячам парижан. Она пять раз приходила в Англию с 1361 по 1391 г., и есть данные, что в 1382 г. она уничтожила пятую часть населения этой страны, в том числе 11 тысяч жителей Йорка. С 1363 по 1391 г. чума снова пронеслась по Германии и Польше, и за один год от нее умерли 30 тысяч человек во Вроцлаве, 20 тысяч в Кракове и от половины до двух третей жителей Силезии. Для Европы это было бедствие, сравнимое с последней мировой войной (автор, умерший в 1935 г., имеет в виду Первую мировую войну, в которой погибло около 10 миллионов человек. – Ред.), а возможно, даже большее. Насколько можно подсчитать, от этой эпидемии умерло от 24 до 25 миллионов человек. Она привела к такой нехватке рабочих рук, какой ни разу не было прежде, а эта нехватка вызвала целый ряд тяжелейших экономических и социальных кризисов, которые продолжались половину столетия. Труд был дезорганизован, и к беспорядку, вызванному великими переменами в устройстве государств и в обществе, добавился беспорядок, вызванный уменьшением человеческих ресурсов и производительной силы европейских народов.

Несмотря на эти кризисы и «болезни роста», европейская коммерция продолжала развиваться в последнее столетие Средневековья, что шло на пользу главным образом тем государствам, которые меньше всего задел удар чумы, и тем, которые быстрее остальных поднялись из руин, оставленных войнами и эпидемиями. Именно тогда зародилась та структура, согласно которой позже была организована коммерция в современном обществе. Несмотря на глубоко укоренившиеся предрассудки относительно коммерции и предпринимательства, нужды потребления и роскоши, а также увеличение прибылей от коммерческих операций стали мощными стимулами для торговых государств и областей – Италии, юга Франции, Восточной Испании и Португалии, Нидерландов и Германии.

Крупная международная торговля становилась все жизнеспособнее и инициативнее. Ее структура стала сложнее, она все больше освобождалась от оков городской экономики и занималась по преимуществу оптовыми операциями и поставкой товаров по заказу. Были организованы новые, более или менее многочисленные союзы, во многих случаях по принципу долевого участия. Иногда их коммерческая деятельность имела узкие рамки, иногда они занимались сразу несколькими видами торговли, иногда – даже банковской деятельностью и валютными операциями. Они пришли на смену прежним гильдиям, структура которых была слишком жесткой и не позволяла им перейти с уровня местных или региональных сделок на более широкий простор. Такими были английские компании, шесть купеческих корпораций Парижа, флорентийские arti maggiori и, в первую очередь, флорентийская гильдия Калимала, французская федерация торговцев тканями, английские компании торговцев основным товаром и купцов-авантюристов, ганзы транспортников и экспортных торговцев Франции, Германии и Пруссии. Самое знаменитое из таких объединений, немецкий Ганзейский союз, в 1360 г. охватывал 52 города, а с 1450 по 1500 г. – от 80 до 90 городов (уже говорилось ранее, этот союз включал не только германские города – от Брюгге до Великого Новгорода. – Ред.).

Под влиянием именно этих крупных торговцев, занимавшихся экспортной торговлей или транспортными перевозками, был усовершенствован механизм торговых операций. Стало больше источников информации о таких операциях – руководств и трактатов о коммерции, валютных операциях и юриспруденции, а также путевых заметок. Возникла двойная бухгалтерия и система торговых марок, которые можно было предоставлять кому-то и передавать. Крупная буржуазия наняла себе на службу целую армию писцов, носильщиков, курьеров, комиссионеров, переводчиков и гонцов. Ее представители создавали на местах своих деловых встреч, то есть на биржах, великолепные особняки: такие здания до сих пор существуют в Генуе, Венеции, Пальме, Валенсии, Брюгге. Эти крупнейшие коммерсанты имели своих представителей при дворах государей и свой собственный суд, который был быстрее, чем обычный. Они разработали специальное купеческое право, которое заняло место канонического права и было ближе, чем оно, к гражданскому законодательству.

Крупная буржуазия работала над тем, чтобы улучшить пути сообщения. Благодаря ее заботам старые дороги были отремонтированы, и в XV в. их длина была равна 25 тысячам километров в одной только Франции. Теперь Запад был хорошо обеспечен дорогами, и сообщение со Средиземноморьем через альпийские перевалы стало надежным и удобным. В XIV в. обозы с товарами добирались из Парижа в Неаполь через перевал Мон-Сени всего за тридцать пять дней. В Италии, Нидерландах, Франции и Южной Германии были созданы службы перевозок и почтовые службы. Речное судоходство организовывали крупные транспортные компании, которые углубляли и размечали буями русла рек и создавали речные порты. В Ломбардии были изобретены первые шлюзы с затворами и был открыт первый судоходный канал, соединивший Балтийское море с Эльбой. По одной только Луаре за год перевозились товары общей стоимостью 9 миллионов франков.