Он ощутил щекой ее улыбку.

— Ты единственный человек на всем свете, кто хочет оставаться бездомным, — сказала Джоди. — Остальные бьются изо всех, чтобы избежать этого.

— Есть то, чего я хочу еще больше. Вот ты хочешь стать партнером, а я хочу оставаться свободным.

— Свободным и от меня? — едва слышно спросила она.

— Свободным от дома, — ответил Ричер. — Это обуза. Все равно что якорь. А ты — нет.

Освободив его шею, Джоди приподнялась на локте.

— Я тебе не верю. Дом сковывает тебя, и это тебе не нравится. Но я тоже сковываю тебя, разве не так?

— Дом вызывает у меня неприятные чувства, — возразил он. — А ты вызываешь приятные. Я разбираюсь лишь только в собственных чувствах.

— Значит, ты продашь дом, но останешься жить в Нью-Йорке?

Ричер ответил не сразу.

— Ну, попутешествую немного. Тебе ведь часто приходится бывать в разъездах. Ты постоянно занята. Полагаю, у нас может получиться.

— Мы неминуемо разойдемся.

— Я так не думаю.

— Твои отлучки будут становиться все дольше и дольше.

Он покачал головой.

— Будет то же самое, что продолжалось весь этот год. Но только у меня не будет дома, о котором надо беспокоиться.

— Ты уже принял окончательное решение, так?

Ричер кивнул.

— Дом сводит меня с ума. Я даже не знаю свой почтовый индекс. Вероятно, потому, что в глубине души не хочу его знать.

— Мое согласие тебе не требуется, — повторила Джоди.

Она умолкла.

— Ты расстроилась? — встревожился Ричер.

— Огорчена.

— Это ничего не изменит, — заверил ее он.

— В таком случае, зачем это делать?

— Потому что так нужно.

Джоди ничего не ответила.

* * *

Так они и заснули, в объятиях друг друга, наполненные отголосками меланхолии. Утром времени продолжить разговор не было. Приняв душ, Джоди ушла, не позавтракав, не спросив Ричера, чем он будет заниматься и когда намеревается вернуться. Ричер, умывшись, оделся, запер квартиру, спустился вниз и увидел Лизу Харпер, которая уже дожидалась его. На ней был третий костюм, и она опиралась на бампер машины Бюро. День был ясный и холодный, и ее волосы светились на солнце. Машина стояла у бордюра, и другие водители, которым приходилось ее объезжать, недовольно сигналили. Агент Бюро неподвижно сидел за рулем, уставившись прямо перед собой. В воздухе висел шум.

— Как ты? — спросила Харпер.

Ричер пожал плечами.

— Все в порядке.

— Тогда поехали.

Водитель, борясь с транспортным потоком, преодолел двадцать кварталов в сторону от центра и заехал в тот самый подземный гараж, в который когда-то привозила Ричера Ламарр. Они воспользовались тем же лифтом в углу. Поднялись на двадцать первый этаж. Вышли в тот же самый безмолвный серый коридор. Водитель, в качестве хозяина шедший первым, указал налево.

— Третья дверь.

В кабинете за письменным столом сидел Джеймс Козо. У него был такой вид, словно он просидел так уже целый час. Козо был в одной рубашке. Пиджак висел на плечиках на вешалке из гнутого дерева. Козо смотрел телевизор, канал политических новостей. Корреспондент что-то оживленно рассказывал, стоя на фоне Капитолия.

— И конца этому не видно, — заметил Козо, увидев вошедших.

Кивнув Харпер, он закрыл папку. Убавил звук телевизора, отодвинулся от стола и потер ладонями свое худое лицо, словно умываясь без воды.

— Итак, что вам нужно? — спросил Козо.

— Адреса, — ответил Ричер. — Адреса ребят Петросяна.

— Тех двоих, которых ты отправил в больницу? Они вряд ли обрадуются, увидев тебя.

— Зато они обрадуются, когда я буду от них уходить.

— Ты собираешься снова делать им больно?

— Возможно.

— Я ничего не имею против, — кивнул Козо.

Взяв с полки папку, он полистал ее. Переписал адрес на листок бумаги.

— Они живут вместе, — объяснил Козо. — Они братья.

Затем, подумав, разорвал листок на мелкие клочки. Достал новый лист и развернул раскрытую папку к Ричеру. Передал ему карандаш.

— Перепиши сам. Не хочу оставлять свои следы.

Дом стоял на пересечении Пятой авеню и Шестьдесят шестой улицы.

— Хороший район, — заметил Ричер. — Дорогой.

Козо снова кивнул.

— Прибыльный бизнес. — Помолчав, он улыбнулся. — По крайней мере, был таким. До тех пор, пока ты не поработал в Чайнатауне.

Ричер ничего не ответил.

— Возьмите такси, — сказал Козо, обращаясь к Харпер. — А ты оставайся в стороне. Не нужно афишировать участие Бюро, хорошо?

Молодая женщина неохотно кивнула.

— Желаю хорошо повеселиться, — бросил на прощание Козо.

* * *

Они прошли к Мэдисон-сквер. Харпер таращилась по сторонам словно туристка. Поймав такси, они доехали до угла Шестидесятой улицы.

— Дальше мы пойдем пешком, — сказал Ричер.

— «Мы»? — повторила Харпер. — Хорошо. Я хочу оставаться в деле.

— Тебе придется остаться в деле, потому что без тебя я не войду в дом.

Следуя по указанному адресу, они прошли шесть кварталов на север и оказались перед скромным жилым зданием, отделанным серым кирпичом. Металлические переплеты в окнах, балконов нет. Под окнами закрепленные на стенах кондиционеры. Простой подъезд без консьержа. Но все чисто и опрятно.

— Дорогое место? — спросила Харпер.

Ричер пожал плечами.

— Не знаю. Полагаю, не самое дорогое. Но эти люди не хотят привлекать к себе ненужное внимание.

Наружная дверь оказалась незапертой. Узкий вестибюль, отштукатуренные стены, выкрашенные под мрамор. Единственный лифт в глубине, с узкой коричневой дверью.

Нужная квартира находилась на восьмом этаже. Ричер нажал на кнопку, и дверь лифта открылась. Все четыре стены кабины были украшены бронзовыми зеркалами. Харпер шагнула внутрь, Ричер втиснулся следом за ней. Нажал на восьмой этаж. Вместе с ними вверх поехало бесчисленное количество их отражений.

— Ты постучишь к ним в квартиру, — сказал Ричер. — Пусть они отопрут дверь. Они это ни за что не сделают, если увидят в глазок меня.

Харпер кивнула. Кабина остановилась на восьмом этаже. Дверь открылась. Они вышли на тускло освещенную лестничную площадку, напоминающую вестибюль. Нужная квартира находилась в конце коридора направо.