— Вы готовы уничтожить целый город, только чтобы сделать себе пластическую операцию? Эй! Это же ваши дети, ваши создания! Да вы только ради них и затеяли магические перемены. Вы же хотели их спасти! Подарить другую жизнь в мире и процветании. — Я обращалась к Древнему, но смотрела при этом на Огрула. — Накладочка вышла, да? Но они-то при чем?

— Азарг, мы не позволим тебе! — решительно объявила Хрустальная.

— Пос-сдно, — издевательски повторил Древний, и волшебные камни, усыпавшие пол пещеры, вспыхнули, активируя скрытую в них магию.

Ту самую, что некогда была разлита в природных источниках, а теперь хранилась в каменных сосудах. И сейчас Древний собирался освободить эту силу, чтобы соединить с другой, собранной во время великого жертвоприношения.

— Это была не накладка. Вы сделали это осознанно, — потрясенно выдохнула я. — Вы пожертвовали своими телами, чтобы изменить мировой порядок. Вы же хотели этого. — прошептала я.

— С-считайте, я передумал, — зло выдохнул Древний. — С-старый мир мне нравился больше! И я верну если не его, то с-себя прежнего!

Магия потекла разом, волшебные камни лопались, словно яичная скорлупа, а из них вырывались потоки силы и устремлялись к торжествующему богу. Но пугал меня не он, а молчание Андерса. Он стоял с каменным, безжизненным выражением лица, смотрел, но не вмешивался. И явно к чему-то готовился. Или же поддерживал с кем-то мысленную связь?

А сила все лилась, уже непохожая на отдельные ручейки, это был стремительный водоворот, он закручивался вокруг Азарга водным смерчем, точно стремясь поглотить. Или же заключить в кокон?

— Перерождение! Ис-сменение! Я достоин другой жизни!

Каждое слова Древнего заставляло сердце сжиматься от ужаса. Цена перерождения одной несчастной ящерицы была слишком высока. Наверное, впервые со дня появления в Тарлонде я ощутила себя беспомощным сторонним наблюдателем, не представляющим, как остановить творящееся безумие.

Проклятые огненные камни! Как чувствовала, что из-за этого заказа род Сандерс огребет проблем. Следовало быть более убедительной, когда змеелюды их все-таки доставили. Я же знала, что это та еще бомба. И все-таки драконы ими пользовались еще до моего появления в Тарлонде, и я посчитала глупым вмешиваться в чужие, не совсем понятные способы лечения.

Магический водоворот поглотил Древнего целиком, своды пещеры дрожали и стонали, словно сама твердь противилась творящемуся, и в этот момент я услышала другой голос, низкий, рокочущий и такой знакомый. И он раздавался в моей голове:

— Лиза Сандерс, прекращай смотреть на истерящую ящерицу. Позволь кое-что показать. Андерс.

Его голос я узнала бы и в треске пламени, и в рокоте грома, и в громыхании земли. Андерс говорил, и я видела, как вспыхивали уже знакомым огнем железные сундуки. Один, второй, третий... Их были десятки. Но над каждым расправлял крылья крошечный зеленый дракон

— и способное расплавить металл, пламя, от которого не спасала драконья магия, затихало.

А голос Андерса сменился другим, размеренным и безмятежным, как покой степей Тарлонда:

— Ничто не приходит из ничего. Нельзя подарить крылья тому, кто неспособен взлететь. Истинное зрение — дар богов, но им обладает лишь истинный видящий. Я совершил ошибку, когда увидел Лондар в огне и посчитал всему виной жену Андерса.

И снова я стояла в пещере, заполненной магией волшебных камней. Разлитая в воздухе сила искрилась и переливалась всеми цветами радуги, словно полярное сияние. Вот только она не спешила изменять и перерождать Азарга. Тот постоял немного с закрытыми глазами, а потом робко приоткрыл один и ощупал свое лицо.

— Не выходит, да?

Ехидное замечание Андерса заставило меня теснее прижаться к этому невозможному провокатору. Теперь я знала, за что Древний наказал Андерса — за любопытство.

— А еще за дерзость и упрямство. — Меня развернули к себе и упоительно нежно поцеловали в губы. — Спасибо.

— За что? — еле слышно выдохнула я.

В голове слегка звенело, и магия тут была ни при чем. Просто чересчур много впечатлений. Впрочем, как и всегда в этом странном, но таком удивительном мире.

— За технику безопасности, — медленно, смакуя каждое слово, произнес Огрул. — И за то, что помогла понять простую истину.

И орк, некогда бывший драконом, шагнул к Азаргу:

— Идем, брат. Настало время отпустить прошлое и вернуться домой.

— Предлагаеш-шь идти к ним? Таким? — Змеелюд с отвращением дернул хвостом.

— Подобное всегда притягивается к подобному. Верно, Лиза Сандерс? — И усмехнувшись, Оргул открыл портал, в который довольно-таки шустро засосало упирающегося Древнего.

Прибирать за Древним пришлось Хрустальной. Азарг разлил невиданное количество магии, которое так и осталось невостребованным. И если мне, крыльямодифицированному человеку, было на нее плевать, то Андерсу заметно поплохело. Когда он ни с того ни с сего вдруг закрыл глаза и повалился навзничь, я чуть заикой не осталась. Спасибо Хрустальной, объяснила, что дракон хлебнул слишком много магии, причем в личный источник, который у нынешних драконов был невелик.

Уборщица из первородной вышла так себе. Она смогла собрать разлитую магию, но ей было не под силу заточить ее обратно в волшебные камни, поэтому драконица просто выплеснула ее в портал, ведущий в Дикие земли. Мы с Андерсом улетели в следующий и выпали... перед представительством рода Сандерс.

Хрустальная, зараза ревнивая, меня не пожалела и открыла портал высоко над землей. Так что приземление вышло не самым приятным. Повезло еще, что упала на Андерса, а не наоборот. Судя по тихому стону дракона, я тоже оказалась не пушинкой. Выругавшись, склонилась над распростертым на траве мужчиной. Проверила пульс, послушала сердце и, лишь убедившись, что дракон спит, немного перевела дух.

Было странно видеть Андерса таким расслабленным и умиротворенным. Во сне черты его лица смягчились, сейчас сходство между Андерсом и Риком было особенно заметным. Не удержалась и дотронулась до высокого упрямого лба, накрыла ладонью отметины на щеке, чувствуя, как дрожат пальцы. Хрустальная уверяла, что с Андерсом все будет в порядке, но я и сама чувствовала, что этот сон во благо. Подумать только, этот сумасшедший умудрился на пару с Огрулом переиграть Древнего. А мне ничего не сказал! Лёгкая обида всколыхнулась в груди и растаяла. Это была его личная месть Древнему и его битва. Кажется, я начинаю понимать драконов.

Понимание, что перед представительством подозрительно тихо, пришло внезапно. И это в разгар дня! Я более осознанно взглянула на траву, перед представительством точно не было газона.

— Святые чешуйки...

Медленно, словно во сне, я поднялась на ноги. Представительство Сандерсов стояло по соседству с огненной башней Андерса, а позади возвышался утопающий в солнечных лучах особняк.