— А, так значит, меня они ценили, — не смог сдержать он довольной улыбки.

— Ну, конечно, ценили и даже любили тебя, вернее, все еще любят. Я же говорила тебе, что они тебя называют лапочкой.

— Ну-ну — он смущено усмехнулся. — Вот уж не думал. Я, наоборот, старался никаких фамильярностей не допускать.

— Да они просто видели, что ты хороший человек. А какой будет этот новый, еще неизвестно. Он может оказаться хамом, будет кричать, унижать. Есть такие, у которых и свою собственную зарплату не выпросишь. Всякие бывают.

— Слушай, ты так говоришь, что я себя прямо чувствую предателем каким-то. Но я ведь тоже имею право поменять свою жизнь, если мне это нужно, — расстроился он. — В конце концов, я же не брал на себя обязательств оставаться с ними навсегда.

— Не брал, но мы всегда в ответе за тех, кого приручили.

— Экзюпери, — машинально пробормотал он. — Короче, Эля, никакой трагедии здесь нет. Человек, которому я продал фабрику, очень порядочный, и все у них будет хорошо. А я тоже, наконец, займусь своим делом. Эта фабрика, между прочим, детище моего отца, а не мое. Я с самого начала просил продать ее, чтобы я мог заняться тем, что мне нравится. Но он тогда и слышать не хотел. Он, видите ли, вложил в нее всю душу и всегда мечтал, что сын продолжит его дело. Вот и пришлось мне столько лет потерять.

— Ну, а сейчас он согласился?

— Да видишь ли, он отвык от нее за эти годы. У него появились другие интересы. Да и потом, он ведь строил не эту фабрику, а ту, в Германии. Эту он видел один раз в жизни, и она не вызывает у него никаких воспоминаний. Кстати, когда я переводил сюда фабрику, я подумал, что с этой ему легче будет расстаться. Так и получилось. Он довольно спокойно принял мое решение продать фабрику, а когда я рассказал ему о наших проектах, даже поддержал меня. Вот и все остальные также привыкнут и успокоятся, и все будет хорошо. Зато мы уже купили землю в Бухаресте, и будем строить там четырнадцатиэтажную гостиницу. И я, между прочим, один из авторов проекта, — с гордостью прибавил он.

— Э, ребята, долго вы еще будете здесь сидеть? — вдруг раздался возле них веселый голос Эрика. — Мы уже столько картин посмотрели, Даша мне рассказала о Гогене. Представляете, он только в сорок лет начал рисовать картины. Вдруг бросил все, семью, работу и уехал на Гаити, и стал художником.

— На Таити, — тихонько поправила его Лиза.

— А, это одно и то же, — отмахнулся Эрик. — Ну, вы идете или нет?

— Понимаешь, Эрик, ты извини, но у меня у самого сегодня такое же событие. Почти как у Гогена. Я только что подписал договор о продаже фабрики и теперь буду заниматься только строительством.

— Да ты что? Так ты серьезно об этом говорил?

— Конечно, серьезно, чего бы вдруг я стал просто так болтать?

— Ну, знаешь, бросить налаженное дело, проверенное годами, приносящее приличный доход, и пуститься в свободное плавание, не каждый сможет. Надеюсь, ты уверен в том, что делаешь?

— На все сто процентов, — весело сказал Полонский. — И чувствую себя великолепно.

— Тогда все в порядке, и предлагаю это дело немедленно отпраздновать, — торжественно объявил Эрик.

— Это обязательно, — поддержал его Друг, и Эрик, забыв, что находится в храме искусства, радостно замахал рукой и завопил:

— Даша, иди скорее к нам, у нас тут такие новости.

Стоявшая наверху Диана стала нерешительно спускаться к ним.

— Она такая стеснительная, — доверительно сообщил он своим друзьям, и побежал к ней навстречу.

Полонский, не выдержав, насмешливо фыркнул, но Эрик, к счастью, этого не услышал.

Подведя ее за руку к ним, он торжественно сказал:

— Даша, у моего друга Димы большое событие. Он начинает новую жизнь. Он сегодня продал свою фабрику.

— Да ты что, — ахнула Диана, мгновенно забыв, что они с Полонским якобы не знакомы. — Почему продал? А что ты теперь будешь делать?

— У меня теперь будет строительная компания, вместе с Беловым, — объяснил ей Полонский, также забывший, что она вроде бы не должна знать Белова. — Но вы его не знаете, — тут же спохватился он.

— Главное, чтобы ты его знал, — значительно сказал Эрик. — Иметь компаньона — это очень серьезно, и всегда большой риск.

— Это надежный человек, — успокоил его Полонский. — А кроме того, у меня все под контролем. Я не первый день в бизнесе.

— Тогда тем более это нужно отметить, — с готовностью подхватил Эрик, видимо, очень довольный тем, что есть уважительная причина наконец-то закончить экскурсию. — Даша, ты все так интересно рассказывала, спасибо тебе большое. Но сейчас я предлагаю пойти куда-нибудь в приличный ресторан, посидеть спокойно, отметить наше знакомство, помянуть Димину фабрику, выпить за его будущие успехи и все такое. Кстати, я угощаю, — сообщил он, желая показать Даше свою щедрость.

— Чего это вдруг ты? — воспротивился Полонский. — Когда мы приедем к тебе в твою Данию, то там будешь угощать ты. А здесь угощаю я, тем более что продана моя фабрика.

— Ну, хорошо, договорились, — согласился Эрик. — Но только вы обязательно приедете. Даша, ты, я надеюсь, не против посидеть с нами? Я тебя очень прошу.

— Ну, если такое событие, то, наверное, нужно пойти, — протянула Диана, радуясь в душе, что ее лекция окончилась. Она чувствовала, что еще немного, и запас ее свежеприобретенной эрудиции подойдет к концу.

— Все, договорились, — тут же возликовал Эрик. — Дима, ты с машиной?

— Конечно.

— Молодец. Девочки, вперед!

Лиза с Дианой не успели оглянуться, как Эрик подхватил их обеих и буквально вытолкнул на улицу. Там он еще сильнее засуетился.

— Где твоя машина? — закричал он Полонскому, который, посмеиваясь, шел сзади, и сделал ему страшное лицо. Бедному влюбленному видно казалось, что его Даша каждую минуту может передумать и, попрощавшись, исчезнуть навсегда.

Но такое, конечно, не входило в Дианины планы, и через несколько минут вся компания благополучно разместилась в «мерседесе» Полонского.

— Ну, куда поедем? — спросил тот, включая мотор.

Эрик укоризненно посмотрел на него.

— Дима, ты у меня спрашиваешь? Я разве знаю Москву?

— Я у дам спрашиваю, а не у тебя. У тебя когда ты и в нормальном состоянии спрашивать бесполезно, а сейчас тем более. Ну, так как, девочки, есть какие-то пожелания?

Но девочки не собирались выходить из роли скромных девиц, поэтому они только потупили глазки и переглянулись.

— Ты знаешь какой-нибудь особый ресторан? — невинным голосом спросила Лиза у Даши.

— Да нет, — пожала плечами та. — Ничего такого я не знаю.

Полонский чуть ли не с восхищением наблюдал за этой комедией, и даже за спиной Эрика показал им большой палец. Увидев его, Диана фыркнула, на минутку выйдя из образа, но тут же спохватилась и строго посмотрела на Полонского. Повернувшийся было Эрик не увидел ничего, кроме ее серьезного взгляда, и тут же с негодованием накинулся на друга.