Сглатывая, просовываю большие пальцы под резинку трусиков и, смотря Омару в глаза, медленно их тяну вниз.

— Да, детка! Ты самый смак! — рука Омара без остановки наглаживает возбужденный член.

Меня пугает его желание похожее на животную похоть, где главное покрыть сучку собой, оплодотворить ее, выплеснуть в нее свою сперму. Интересно, он задумывается о предохранении? Что если я ему сейчас скажу, что больна СПИДом или у меня ВИЧ. Как отреагирует?

— Надеюсь, у тебя резинка есть, — буднично замечаю, делая маленький шаг в сторону дивана. Поднимаю руки, снимаю резинку с волос, позволяя им волной упасть мне на спину.

— А что? Боишься от меня залететь? Я не против иметь от тебя детей.

— Не боишься, что я могут быть больна?

— Если бы это было так, младший Каюм тебя не трахал. Харе болтать! Иди ко мне, сделай приятное моему дружку, — Омар еще раз оглаживает член, большим пальцем размазывая смазку.

Какой же он отвратителен!

Зажмурив глаза, подхожу к дивану и опускаюсь между мужских ног. Чужой запах вызывает рвотный рефлекс. Мне нужна пауза. Передышка, прежде чем я полечу на дно своей жизни. Задерживаю дыхание, кладу руки на колени Омара, все еще сидя перед ним с закрытыми глазами. Мыслей нет. Думать больше не о чем, кроме как о сыне. Надеюсь, что о нем кто-то позаботился. Верю, что я его еще увижу и смогу обнять, поцеловать.

Сквозь плотно закрытые веки скатываются по щекам слезы. Слышу, как скрипит диван. Через мгновение пальцы Омара очерчивают мои губы, оттягивает нижнюю. Заставляет приоткрыть рот, чтобы тут же засунуть в него большой палец. Спазм в животе заставляет немного согнуться, но меня удерживают другой рукой за подбородок.

— Соси, детка. Хорошо соси, и я обещаю быть с тобой нежным.

Мы одновременно вздрагиваем, услышав грохот. Палец изо рта исчезает, я открываю глаза. Оглядываюсь через плечо и едва сдерживаюсь, чтобы не вскочить на ноги. Слезу текут без остановки. Теперь от счастья.

Саит успел. Он здесь.

Я облегченно вздыхаю, но тут же задерживаю дыхание. Кожа покрывается мурашками, но не из-за прохлады, а из-за взгляда Саита. Его глаза смотрят в одну точку, неподвижны и пусты. Он похож на отморозка, у которого в голове одна извилина, думающая о примитивном. Страшно. Сейчас мне дико страшно. Если я до этого боялась, что Омар меня удушит своей похотью, то сейчас я чувствую первобытный страх и желание где-то спрятаться от Саита.

Он хватает меня за плечо, больно его сжимается, и тут же отшвыривает в сторону, как какую-то куклу, бьет Омара в лицо кулаком. Тот в шоке, что кто-то помешал его планам, поэтому не среагировал, но через секунду вскакивает на ноги. Завязывается драка.

Смотреть как дерутся двое мужчин, не жалея ни себя, ни соперников — зрелище не для слабонервных. От их агрессии воздух в комнате становится удушливым и тяжелым. Желание спрятаться крепнет во мне еще сильнее, увидев, как Омар валит Саита на пол и начинает его душить. Я не лезу между мужчинами. Не рискую собой, потому что кулак, предназначенный противнику, достается мне. Никто здесь не контроирует силу удара.

Когда была маленькой, я смотрела передачи о дикой природе. Иногда показывали, как двое самцов сходились в схватке за самку, кто проигрывал, тот позорно сбегал. Сейчас передо мной двое самцов с переизбытком тестостерона в крови, с огромной жаждой растоптать, уничтожить своего соперника. Только один будет уничтожен, без шанса сбежать.

Если бы мне предложили сделать ставки на победителя в этом бою, я не решилась. Омар крупнее Саита, шире в плечах, больше весом, имеет навыки борьбы. Саит гибче, ловко уворачивается от ударов, сам бьет точно в цель, а не просто так. У него тоже есть подготовка. Они в разной категории, но ярость у них одна, безумие в глазах одинаковое. Я ползу в сторону угла возле окна, подальше от места драки. Не оглядываюсь через плечо, не хочу знать, кто сейчас ведет, кто уже проиграл.

— Вечно малину портишь, сопляк! — слышу рычание Омара. — Какого хрена тебя сюда принесло! — он бьет Саит, я слышу стон и зажмуриваюсь, чувствуя чужую боль, как свою.

— Не хер руки тянуть к чужим бабам! — зло хрипит Саит.

Вновь возникает возня, я по-прежнему не желаю знать, кто лидер в этой борьбы. Доползаю до угла, забиваюсь, поджав ноги, и осмеливаюсь взглянуть на мужчин. Вскидываю руки и зажимаю рот, чтобы не завизжать от ужаса. У Саита разбита бровь, губы все в крови, краснота на скулах. Омар выглядит не лучше. Оба кружатся по комнате, не спуская друг с друга цепкого взгляда. В руках бывшего жениха откуда-то взялся нож с коротким лезвием.

Зажмуриться бы, не видеть всего этого, но не получается закрыть глаза. Каждый раз, когда Омар кидается на Саита, я задерживаю дыхание. Несколько секунд превращаются в вечность. Вскрикиваю, увидев, как Саит перехватывает руку противника с ножом и выкручивает ее. Омар рычит, впечатывает соперника в стену, несколько раз хорошо прикладывает, но Саит не отпускает его руку.

Омар хрипит, словно ему становится тяжело дышать. Я вижу, как он напрягается и вдруг начинает оседать в руках Саита, пока не оказывается у его ног. Не понимаю, что с ним. Вопросительно смотрю на застывшего Саита, сглатываю. Тот смотрит на поверженного соперника, держа в руке окровавленный нож. Вся его одежда пропитана кровью, его руки тоже в крови. Темноволосая голова опущена, шумно дышит, не шевелится.

— Он живой?

Бросив нож на пол, Саит качающей походкой, как пьяный, добредает до дивана и падает на него, закрыв глаза. Мой взгляд мечется между ним и неподвижным Омаром. Пытаюсь сообразить, что произошло, что делать, но в голове полная сумятица. Минуту разглядываю лежачего бывшего жениха на полу, стараясь понять, жив он или нет, но никаких признаков жизни нет, лишь лужица крови под ним становится все больше и больше.

— Саит! — сиплю, а хочется кричать от ужаса, от увиденного ддо сорванного голоса.

Ползу на четвереньках к дивану, подбирая разбросанную свою одежду по полу. Присев на край, дрожащими руками одеваюсь, поглядывая на мужчину, который все так же неподвижно рядом сидит с закрытыми глазами.

— Саит! — трогаю руку, лежащую на колене, пачкая свои пальцы чужой кровью. Саит вздрагивает, бессмысленно на меня смотрит. Моргает, постепенно его взгляд становится серьезным и сосредоточенным.

— Надо от трупа избавиться, — тихо замечает.

— В смысле?

— В прямом, — обводит помещение изучающим взглядом, а я никак не уложу в своей голове его слова.

— Может полицию вызовем? — робко подаю идею, на меня насмешливо смотрят.

— Чтобы я сел в тюрьму на двадцать лет? Уж увольте.

— Я буду свидетелем и скажу, что это была самооборона. Твой отец наймет самого крутого адвоката. Уверена, что выход есть и не надо…

— Дева! Нет тела — нет проблем! — резко перебивает Саит, вставая с дивана.

Он подходит к Омару, нагибается к нему, проверяет пульс. Странное чувство парализованности охватывает меня с ног до головы, выключаются эмоции. Я поднимаюсь с дивана, нахожу ведро и наливаю в него воду. Вымываю пол, особенно усердствую возле Омара, тщательно собирая вытекшую из него кровь. Саит в это время выходит на улицу, возвращается с канистрой. Увидев, как я ползаю на карчачках, рыкнул: