- О каком архиве ты говоришь?

- Не прикидывайся дураком, - не сказал, а прошипел Брюнет. - У тебя три дня на размышления. И запомни, Полонский: если я узнаю, что ты хоть одну бумажку заныкал, тебе не поздоровится!

Он нервно погасил окурок в кадке с пальмой и вышел.

Полонский обнаружил, что все это время стоял с пачкой в руках, но не закурил. Он сунул сигарету в рот, щелкнул зажигалкой и затянулся.

- О чем вы разговаривали? – послышалось за спиной.

Это была Карина. Вся в черном, как монашка. Даже волосы на голове были скрыты черным платком.

- Сам ни фига не понял, - ответил Станислав. – Как ты?

- А все-таки?

- У Генки был архив?

- Ах, вот оно что... - сказала Карина. - Значит, он хочет архив?

Полонский кивнул.

- Все хотят архив, - заявила она не без гордости. – Дяде в свое время предлагали баснословные деньги. А тебе что посулили?

- Полное прощение грехов и работу на условиях Михея.

- Демпинговые расценки.

- Что из себя представляет этот архив?

- Компромат. Очень обширный. Как на местных воров и чиновников, так и на многих столичных.

- Какие именно материалы?

- Всякие. Есть документы, есть аудио- и видеозаписи.

- А конкретнее?

- Ну, например, видеокассеты Каспаряна, который сел лет шесть назад...

Полонский так и обмер.

- Гаспаряна? - произнес он. - Как же - помню. Я писал о нем... в свое время. Скандал был первостатейный!

Артур Гаспарян, генеральный директор фирмы "Лидер", сейчас доматывал срок в Нижне-Тагильской колонии для милицейских работников. Причем - страшно обиженный на судьбу и на людей.

Ну еще бы! За полтора года расшвырял не то шесть, не то семь миллионов рублей (это было еще до августовского дефолта, доллар стоил шесть рублей). Стал лауреатом года в номинации "Меценат Дона". Не отказывал ни детским домам, ни чиновникам, ни генералам. Все его знали, все любили и уважали... И такая вот неблагодарность!

Злые языки говорили, что Артура посадили, когда у него стали заканчиваться деньги и предприниматель стал более разборчив: этому дам, а этому больше не дам...

Чиновники, привыкшие к кормушке, якобы страшно обиделись на жмота. Они организовали фирме "Лидер" маски-шоу, и налоговая полиция с легкостью накопала полдюжины уголовных дел. Артур настолько был уверен в дружбе с сильными мира сего, что даже бухгалтерию, как таковую, упразднил.

Уже в ходе судебного процесса он вдруг заявил, что часть денег была истрачена не на спонсорство, а на взятки высокопоставленным чиновникам и силовикам. И факты дачи взяток по принуждению он может доказать: встречи с наиболее известными людьми он фиксировал скрытой камерой.

После этого Артур огласил 83 фамилии, услышав которые судья сразу объявил перерыв, чтобы собраться с мыслями, а все находящиеся в зале буквально офонарели. Дело отправили на доследование.

Полонский в то время внимательно следил за ходом скандала. Сперва следователи все отрицали. Типа: я этим не занимаюсь. Какие еще кассеты? В первый раз слышу!.. Потом пошла информация, что какие-то видеозаписи Артур все-таки предоставил и их отправили на экспертизу в Москву. После экспертизы кассеты были приобщены к уголовному делу, возбужденному Генпрокуратурой, - о коррупции в высших эшелонах власти. И наступила тишина.

На возобновившемся судебном процессе Артур о видеозаписях больше не вспоминал и, неожиданно для всех, получил срок всего семь лет - по нижней планке.

А примерно через год в администрации области и в силовых структурах Дона произошли кадровые перестановки, в основном коснувшиеся лиц из списка 83-х.

Одних отправили в отставку, других – на повышение…

***

- Где находится архив? - спросил Полонский

- Не знаю, - ответила Карина. Станислав вскинул на нее глаза. - Милый, я правда не знаю... Генка скрывал это от всех.

- Ну, тогда все ясно, - сказал Полонский.

- Что тебе ясно?

- Кому Генка мог доверить архив? – негромко произнес он. – Ясный перец - своему другу, бывшему журналисту. Так что кого после смерти Генки будут прессовать, чтобы заполучить архив?..

- Значит, ты считаешь, что налоговики наехали не просто так?

- Налоговики еще ни на кого просто так не наезжали. Теперь, во всяком случае, я примерно понимаю причинно-следственную связь. Но не знаю, в чьих интересах они действовали…

Тут Станислав вскинул руку и глянул на часы. Без десяти пять. Если поторопиться, успеть можно. Управление налоговой полиции работает до шести.

- Ты куда-то спешишь? – спросила Карина.

- Да.

- Я с тобой.

- Я возьму твой форд… Не возражаешь?

До улицы Кутузова, где находилось местное отделение Федерального Управления налоговой полиции, оставалось совсем немного, когда на обочине появился инспектор ГАИ и сделал своей волшебной палочкой знак – к обочине.

«Какого черта? – подумал Станислав. – Тут спокон веков никогда не было ГАИ…».

Неторопливо подошел инспектор.

- Сержант Петренко! – отрапортовал он. – Ваши документы, пожалуйста!

Станислав молча сунул в окошко всю эту проштампованную дребедень - права, техосмотр…

Инспектор бегло, как показалось – даже невнимательно, посмотрел бумажки, и вернул.

- За углом, Станислав Алексеевич, остановитесь, - сказал он негромко. – С вами хотят поговорить. Это – в ваших интересах…

- Что? – не понял Станислав.

- Можете ехать, - сказал инспектор совсем с другими, казенными интонациями в голосе, козырнул и вернулся к своей машине.

«Очень мило, - пронеслось в голове. – Кому это я понадобился?».

За углом ничего особенного Полонский не увидел. Самая обычная заснеженная улица. Несколько прохожих, спешащих по своим делам…

Метров через пятьдесят он сбросил газ, вильнул к обочине и остановился. С ревом мимо пронеслись несколько иномарок, вазовская «десятка» и антикварный «Москвич».

«Какого черта? – подумал Станислав. – Сегодня что, первое апреля?»

И в то же мгновение дверь с правой стороны открылась, в салоне автоматически вспыхнул свет, и на сидение рядом с водительским опустился незнакомый мужчина.

Был он среднего роста, лет тридцати пяти-сорока от роду. Одет в куртку-пуховку черного цвета, черные брюки, ботинки. На голове - кожаная кепка.

- Полонский Станислав Алексеевич? - осведомился он. Судя по тону - не то следователь прокуратуры, не то опер...