– Я приму имя Амил.

В следующее мгновение он повернулся, словно пробуждаясь ото сна и пытаясь против воли угадать, что же Единый сказал остальным. Чуть заметно мерцающая тень исчезла, а вместе с ней и почти весь золотистый туман. Теперь Митт видел, что это место никакой не зал, а всего лишь продолговатая траншея глубиной примерно ему по пояс и со стенами, сложенными из больших желтоватых каменных блоков. Маевен рядом с ним отчаянно хлопала ресницами, пытаясь сморгнуть слезы. Морил выглядел таким же расстроенным. Зато Йинен и Киалан казались немыслимо, просто безумно счастливыми.

– Думаю, нам следует вернуться тем же путем – через камень, – вымолвил Морил.

Они поднялись из траншеи по трем ступенькам из камня, цветом очень похожего на овсяную лепешку. Вокруг раскинулся холмистый золотисто-зеленый ландшафт. Если бы не полная тишина да плотный туман, можно было бы подумать, что они вернулись в Кернсбург, миновав путеводный камень.

С вершины пригорка ребята спустились по чуть заметной травянистой ложбинке. Оставшиеся позади холмы, обозначавшие местонахождение дворца Хэрна, казались отсюда совсем приземистыми и массивными. «Руины обманчивы, – думала Маевен. – Всегда кажется, что дома и дворцы были куда просторнее, чем на самом деле».

Поначалу все были очень тихими и скованными. При этом они то и дело поглядывали на Митта, который шел со сверкающей густым оранжевым блеском короной, придавившей шапку нечесаных волос. Казалось, он стал выше ростом. Никто не мог сообразить, что же сказать. В конце концов Маевен решила, что кто-то все же должен нарушить молчание.

– Наверно, вы хотите, чтобы мы обращались к вам «ваше величество»? – спросила она.

– Горелый Аммет! – воскликнул Митт. – Даже не думай! – Он крепко схватил ее за руку. – Общайтесь со мной, как раньше, – продолжал он. – Мне нужно, чтобы вы все были рядом, иначе и рехнуться недолго.

После этих слов все расхохотались, не скрывая облегчения, а потом принялись болтать о каких-то пустяках, пока Морил не прервал их:

– Замолчите на минутку.

Его квиддера загудела, и это гудение делалось все громче и громче с каждым шагом. Впереди в тумане возникло нечто темное. Когда они подошли ближе, квиддера уже почти ревела. Здесь стоял путеводный камень, однако теперь он уже не был маленьким, но возвышался над ними монументальной аркой и казался даже больше, чем тот, что Маевен видела около вокзала.

– Шире, чем мир, и меньше ореха… – пробормотал Морил.

Это, по-видимому, была цитата. Киалан явно знал эти слова, так как понимающе усмехнулся. В следующее мгновение они прошли сквозь путеводный камень. Друзья держались тесной кучкой; Йинен, шедший последним, почти наступал на пятки Морилу.

Ребята снова ступили на зеленую траву под серым утренним небом. Путеводный камень за их спинами не доставал Митту до пояса. Вокруг кипело сражение.

Битва была яростной и оглушительной. Повсюду, куда ни взгляни, бегали, дрались и рубили друг друга. С криками проносились всадники, метались лошади, потерявшие седоков. Мелькнул Лютан; он, сидя верхом, неистово рубился с кем-то, облаченным в шлем причудливой формы и начищенную броню, нагрудник которой переливался разными цветами, словно грудка голубя. На лице Лютана блестела свежая кровь, казавшаяся чуть темнее, чем его ярко-алые одежды, и на левой руке тоже виднелось кровавое пятно, а из кольчуги был вырван здоровенный клок. Впрочем, ребята едва успели рассмотреть эти подробности, как Лютан и его противник скрылись в вихре боя. В воздухе плавали облачка белого дыма, повсюду разносились крики, лязг железа и посвист арбалетных болтов.

Киалан бросился наземь возле путеводного камня:

– Быстро ложитесь!

Камень представлял собой очень маленькое и ненадежное укрытие, но ничего лучшего поблизости просто не нашлось. Все сгрудились возле Киалана, опустились на колени или присели на корточки. Митт стоял на одном колене, придерживая корону левой рукой.

– Что здесь происходит? – задыхаясь от волнения, пробормотал Морил. Он согнулся пополам, прикрывая квиддеру своим телом. – Очень похоже на южан! Это их цвета!

Йинен взглянул сквозь отверстие в путеводном камне:

– Это они, точно! Кажется, это Андмарк.

– Граф Хенда! – воскликнул Митт. Все, кроме Маевен, приподнялись, чтобы поспешно оглядеться. – Да их тут сотни! Откуда они взялись?

– Это, должно быть, их мы с Йиненом слышали вечером, – предположил Киалан. Он скрючился, прижав подбородок к коленям. – Я, помнится, подумал, что слышу скрип обозных телег.

Митт снова вскинул голову, чтобы взглянуть на окутанное дымом поле боя, но тут же поспешно пригнулся. Над самым камнем, злобно взвизгнув, пронесся арбалетный болт. Впрочем, Митт успел увидеть ряд больших черных фургонов, стоявших сплошной стеной невдалеке, за зеленой дорогой.

– Они используют фургоны как прикрытие, – сказал он. – Для стрелков с ружьями.

– И кто, по-твоему, берет верх? – спросил Киалан.

Митт покачал головой, ощущая непривычную тяжесть короны. Сражение, судя по всему, еще не дошло до той стадии, когда можно было с уверенностью решить, на чьей стороне будет победа, но ему показалось, что южан вокруг гораздо больше, чем жителей Севера. Похоже, северяне понемногу уступали.

К грохоту битвы присоединился новый шум. Поначалу его было трудно различить. Митт решил, что уловил его лишь потому, что сидел на земле, – сначала почувствовал телом сотрясение почвы и только потом услышал тяжелый гул. В первое мгновение он спросил себя, не произнес ли он случайно имени Колебателя Земли. Земля на самом деле тряслась.

Позади раздался мощный многоголосый крик.

Они резко обернулись и увидели сплошную стену всадников, летящих галопом прямо на них. Мир, казалось, заполнился тысячами мелькающих лошадиных копыт, выбивающих из земли комья и ошметки травы, и гулким громом, схожим с грохотом бесчисленного множества барабанов. Киалан раскинул руки, обхватил четверых спутников, повалил наземь вплотную к камню и с криком «лежать!» упал сверху, пытаясь прикрыть их своим телом.

Когда же кавалерия приблизилась, друзья еще сильнее съежились и попытались вжаться в землю, не забывая при этом хоть краем глаза смотреть вокруг. Повсюду мчались лошади; кроме них, уже ничего не было видно. Один всадник пронесся прямо над их головами: конь перепрыгнул через камень и прятавшихся за ним людей. Земля тряслась, как в лихорадке.

– О великий Единый! – простонал Киалан, провожая взглядом перемахнувшего через них всадника. – Это же мой отец! Теперь, чем бы ни закончилось это дело, нам все равно придется худо!