Султанша Валиде остолбенела, мысль эта до сих пор не приходила ей самой в голову.

– Еще один вопрос, – сказала она после короткого молчания, – какие средства должна употребить я, чтобы достигнуть названных тобой целей?

– Средства эти еще не созрели! Ты узнаешь их при твоем следующем приходе. Султан придет сюда перед тобой.

Слова эти и вся таинственность, которой облечено было чудо, укрепили суеверие султанши и окончательно расположили ее в пользу Сирры! Она удивлялась ей и верила в нее!

– Я приду сюда еще кое о чем расспросить тебя, – сказала она и положила у входа небольшой кожаный кошелек с золотыми монетами в дар пророчице. Затем в сильном волнении оставила дом софта.

Всю дорогу мысли ее всецело были заняты всем виденным и слышанным. Даже в то время, как она в Скутари пересела из экипажа в свою лодку, которая должна была перевезти ее в увеселительный дворец на берегу Босфора, в ушах ее все еще звучали слова чуда: «Султан приедет сюда перед тобой!» И в связи с этим пророчица сказала: «Средства еще не созрели. Ты их узнаешь при твоем следующем приходе!»

Так для этих средств необходимо было появление султана у пророчицы? Без сомнения!

И вот султанша Валиде решилась уговорить своего царственного сына посетить чудо. Чем скорее будет это, тем лучше!

Но в ту самую минуту, как она приняла намерение на следующее же утро отправиться к султану и убедить его съездить к пророчице, вспомнились ей слова Сирры: «Желание твое будет исполнено, если ты соединишься с тем, кто первый встретится тебе на твоем пути во дворец Беглербег!» Так это была правда! Ведь она решила же теперь отправиться завтра утром во дворец. Кого-то встретит она на дороге? Невыразимое любопытство и томительное ожидание овладели императрицей-матерью. Почти всю ночь она провела без сна, метаясь на своих шелковых подушках. Раньше чем когда-либо позвала она горничных и гораздо раньше того часа, в который она это обыкновенно делала, она уже отдавала приказания своему гофмаршалу.

Султанша Валиде была в сильном беспокойстве, причина которого была никому неизвестна. Нетерпение и ожидание томило ее. Беспрестанно вспоминались ей слова пророчицы, объявившей ей, что для достижения своих целей она должна вступить в союз с тем, кого первого в этот день встретит на пути к султану.

Давно желанный час наконец настал – она могла ехать на своей любимой яхте в Беглербег.

Султанша поспешно сошла вниз. С этой минуты начался уже ее путь в Беглербег. Никогда еще не обращала она такого внимания на встречавшихся ей, как в этот день.

Она взошла на яхту. По воде, взад и вперед, обыкновенно шныряло много лодок и пароходов, на которых было много народу. Ну а если она увидит нескольких сразу, что тогда? Что, если ей встретятся лица вовсе незнакомые? Как сбудутся тогда слова пророчицы? Тысячи вопросов и предположений занимали султаншу всю дорогу.

Но беспокойство о встрече с несколькими лицами оказалось несостоятельным, и слова пророчицы приобретали все большее и большее значение. Когда яхта султанши переезжала Босфор, ни одной лодки, ни одного каика, ни одного парохода не попалось ей навстречу, тогда как незадолго до нее и вслед за ней бесчисленное множество их шныряло взад и вперед! Точно все они, следуя тайному приказанию, должны были держаться вдали от нее.

Итак, только на берегу, по дороге к террасе дворца или на ней, мог попасться тот, с кем должна она была соединиться, кому должна была довериться, чтобы достигнуть своих целей и желаний. Слова пророчицы ясно гласили: «На пути во дворец». Как скоро она войдет во дворец, как скоро она переступит порог его, все будет кончено.

Между тем яхта пристала уже к берегу. Султанша вышла из нее, окруженная своей прислугой. Четыре черных невольника держали носилки, чтобы перенести ее во дворец. Сев в носилки, султанша откинула шелковые занавески, чтобы иметь возможность увидеть того, кто попадется ей навстречу.

Ни одного человека, даже часового, не видно было на пути.

Негры по обыкновению спустили носилки у широкого крыльца, которое вело к террасе дворца; императрица-мать предпочитала подниматься сама по его ступеням.

Она вышла из носилок. На большом широком крыльце также никого не было. Но вот, когда волнуемая ожиданиями султанша дошла уже до последних ступеней, сверху, навстречу ей показался Шейх-уль-Ислам.

Султанша словно остолбенела от удивления при виде этого человека, которого она менее всего ожидала! Она встретила Мансура-эфенди, своего ненавистного соперника, – он был тем, на кого указала ей пророчица.

Шейх-уль-Ислам, отойдя немного в сторону, остановился, узнав императрицу-мать, и с почтительным поклоном пропустил ее. Она же, едва будучи в состоянии ответить на его поклон, прошла мимо и направилась к главному входу во дворец.

После своей блестящей победы над бедуинами Зора занял их лагерь, чтобы дать своим людям давно желанный отдых после всех трудов и лишений. Везде были расставлены часовые, так как Зора был уверен, что разбитый враг соберется с духом и будет продолжать борьбу.

Он сильно беспокоился о Сади и не мог понять, куда он девался. На следующий день он велел схоронить убитых и при этом приказал тщательно поискать между ними своего товарища, но Сади не нашелся.

Неужели обратившиеся в бегство враги взяли его с собой? Это было немыслимо! Не убили ли они его? Но тогда остался бы от него какой-нибудь след.

Зора по всем направлениям разослал разведчиков, приказав им не только разыскать Сади и следить за действиями врага, но отыскать также тех из солдат Сади, которые спаслись бегством в ночь битвы. Сделав эти распоряжения, он тем не менее и сам решил приняться за поиски. Он все еще не верил в смерть своего друга, все еще не терял надежды найти его живым. Он знал, что тяжело раненный Сади попал в руки врагов, теперь надо было только проверить, взяли ли они его с собой.

Пока Зора все это обдумывал, к нему явился один из разведчиков и доложил, что враги снова соединились и заняли прежний лагерь, лежащий в четырех милях от того, где расположился отряд Зоры. Кроме того, разведчик узнал, что Кровавая Невеста вместе с братьями и несколькими всадниками отправились к другому племени просить у него помощи.

Это было важное известие! Если бы врагам удалось найти себе союзников, то сопротивление бедуинов увеличилось бы, и тогда вряд ли Зора и Сади, если тот был еще жив, могли бы успешно справиться с этим мятежом, так как находившиеся в их распоряжении силы были слишком незначительны.

В этой ситуации Зора должен был пока довольствоваться тем, что разослал повсюду разведчиков. Главным для него в эту минуту было узнать об участи Сади. Ему хотелось также добыть сведения о численности врагов, их новом расположении и, если возможно, немедленно напасть и истребить все это племя.

Этого он мог достигнуть только в том случае, если бы разведчику удалось пробраться в неприятельский лагерь. Но дело это было сопряжено с такими опасностями и выполнить его было так трудно, что он не хотел поручить его даже самому опытному из своих воинов, а решился сам, не говоря ни слова, привести этот смелый план в исполнение, отдав предварительно необходимые распоряжения на время своего отсутствия.