– Тогда, ей-богу, с этого момента он болван на все сто!

– Хорошо, – согласилась она, и оба рассмеялись.

– Линк?

Оглянувшись, они увидели силуэты двух фигур в потоке света, льющегося из дверного проема. Голос и очертания Кейси он узнал сразу, а вот мужчину нет. Оттуда, где он стоял, против света было не видно.

– Привет, Кейси! Как дела?

Он запросто взял Адрион под руку и подвел к силуэтам.

– Я тут обучал Адрион некоторым тонкостям пула.

– Ну, это можно назвать преуменьшением года, Кейси, – засмеялась Адрион. – Линк в этом просто супер, правда?

– Да. О, Линк, Квиллан Горнт хотел поздороваться с тобой перед уходом.

Адрион резко остановилась и побледнела. Линк испуганно остановился.

– Что случилось? – спросил он.

– Добрый вечер, мистер Бартлетт, – сказал Горнт, шагнув к ним в поток света. – Привет, Адрион.

– Что вы здесь делаете? – еле слышно спросила она.

– Просто зашел на пару минут, – пояснил Горнт.

– Вы видели отца?

– Да.

– Тогда убирайтесь! Убирайтесь и оставьте этот дом в покое, – проговорила Адрион тем же еле слышным голосом.

Бартлетт удивленно уставился на нее.

– В чем дело, черт возьми?

– Это долгая история, – спокойно произнес Горнт. – Об этом можно поговорить завтра – или на следующей неделе. Я лишь хотел подтвердить, что мы ужинаем во вторник. Или, если вы будете свободны на выходных, можно выйти на целый день на моей яхте. В воскресенье, если погода будет хорошая.

– Спасибо, думаю, да, но можно мы подтвердим это завтра? – Бартлетт все еще пребывал в замешательстве из-за Адрион.

– Адрион, – мягко обратился к ней Горнт, – Аннагрей уезжает на будущей неделе. Она просила передать, что ждет твоего звонка. – Адрион не ответила, не сводя с него глаз, и Горнт добавил, обращаясь к остальным: – Аннагрей – моя дочь. Они добрые подруги, ходили всю жизнь в одни и те же школы. Аннагрей уезжает учиться в Калифорнийский университет.

– О, если мы можем чем-то быть полезными для нее… – начала Кейси.

– Очень любезно с вашей стороны. Вы познакомитесь с ней во вторник. Видимо, тогда мы и сможем поговорить об этом. Я сказал бы…

На другом конце бильярдной распахнулась дверь, и появился Данросс. Улыбнувшись, Горнт снова перенес внимание на них.

– До свидания, мистер Бартлетт – Сирануш. Увидимся во вторник. До свидания, Адрион. – Он слегка поклонился им и, пройдя через весь зал, остановился. – До свидания, Иэн, – вежливо проговорил он. – Благодарю за гостеприимство.

– До свидания, – так же вежливо попрощался Данросс и отошел в сторону. Его губы скривились в легкой усмешке.

Он провожал Горнта взглядом, пока тот не вышел через главный вход, а потом переключил внимание на бильярдную.

– Сейчас начнется ужин, – объявил он ровным голосом. И потеплевшим: – Вы, должно быть, умираете с голоду. Я вот точно умираю.

– Что… что ему было нужно? – слабым голосом пролепетала Адрион.

Данросс с улыбкой подошел к ней:

– Ничего. Ничего особенного, моя кошечка. Квиллан с возрастом становится добрее.

– Ты уверен?

– Уверен. – Он обнял ее одной рукой и чуть прижал к себе. – Не нужно забивать этим свою милую головку.

– Он уехал?

– Да.

Бартлетт начал что-то говорить, но тут же осекся, поймав взгляд Данросса поверх головы Адрион.

– Да. Все великолепно, дорогая. – Данросс снова слегка прижал дочь к себе, и Бартлетт заметил, как согретая отцовским теплом Адрион приходит в себя. – Не о чем переживать.

– Линк показывал мне, как он играет в пул, и тут… Это вышло так неожиданно. Он был как привидение.

– У меня тоже ноги подкосились, когда он появился, как злая фея из сказки, – усмехнулся Данросс, а потом добавил, обращаясь к Бартлетту и Кейси: – Квиллан любит устраивать представления. – А затем лишь одному Бартлетту: – Поговорим об этом после ужина, наедине.

– Конечно. – Бартлетт обратил внимание, что глаза тайбаня не улыбаются.

Послышался гонг – сигнал к началу ужина.

– Ах, слава богу! – воскликнул Данросс. – Пойдемте все, наконец-то еда, дождались. Кейси, вы за моим столом. – Так же любовно обнимая Адрион, он повел ее к свету.

Кейси и Бартлетт последовали за ними.

* * *

Горнт уселся за руль черного «роллс-ройса» модели «силвер клауд», припаркованного у самого Большого Дома. Вечер был хороший, хотя влажность снова повысилась. Горнт остался доволен собой, даже очень.

«А сейчас ужин и Джейсон Пламм. Как только этот тип согласится, можно считать, что с Иэном Данроссом покончено и этот дом мой, а также „Струанз“ и все это, вместе взятое, – мое!

Все получилось лучше не придумаешь: сначала почти сразу Кейси и Иэн, и я выложил карты перед ними обоими. Потом Хэвегилл и Ричард Кван. А после Бартлетт в бильярдной, и напоследок снова сам Иэн.

Отлично!

Значит, так: Иэну объявлено, Бартлетту объявлено, Кейси, Хэвегиллу, Ричарду Квану, а также Пламму. Ха! Если бы они только знали.

Все отлично. Только вот Адрион. Жалко ее, жалко, что детям достаются в наследство распри отцов. Но такова жизнь. Джосс. Жалко, что она не хочет выйти в мир и покинуть Гонконг, как Аннагрей. По крайней мере, до тех пор, пока мы с Иэном Данроссом не разрешим в конце концов наши разногласия. Лучше бы ее здесь не было, когда он разорится, и Пенелопы тоже. Хотя будут они здесь или нет – джосс. Хотелось бы, чтобы он был здесь, когда я вступлю во владение его ложей на скачках, постоянным местом во всех советах директоров, всеми синекурами, документами – о да! Скоро они будут моими. И мне позавидует вся Азия. – Он рассмеялся. – Да. Пора. И тогда все призраки успокоятся. Проклятье на всех призраков!»

Он включил зажигание и завел двигатель, наслаждаясь роскошью настоящей кожи и ценных пород дерева, запахом фешенебельности и богатства. Затем включил передачу и выехал на дорожку мимо площадки, где стояли машины всех остальных гостей, вниз к массивным главным воротам из кованого железа с гербом Струанов. Он остановился, чтобы пропустить поток машин, и увидел в зеркале заднего вида отражение Большого Дома. Высокого, просторного, манящего ярко освещенными окнами.

«Скоро ты на самом деле будешь мой. Я стану закатывать здесь такие приемы, каких Азия никогда не видела и не увидит. Думаю, мне понадобится хозяйка. Как насчет этой американочки?»

Он фыркнул.

– А-а, Сирануш, какое прелестное имя, – с хрипотцой промурлыкал Горнт вслух, вкрадчиво, как давеча.

«С этой штучкой сладить – пара пустяков, – уверенно заключил он. – Нужен лишь шарм Старого Света, великолепное вино, легкая, но изысканная еда и терпение, а также принятая в высшем свете манера изъясняться, мужская утонченность и никаких ругательств, и она падет, когда тебе захочется. А потом, выбрав правильный момент, можно заговорить с ней грубо, с некоторой продуманной резкостью, и ты отомкнешь всю ее затаенную страсть, как это еще не удавалось ни одному мужчине.