Когда Нелл подбежала, плечи Фионы еще бесшумно вздрагивали. Нелл обняла ее; мало-помалу Фиона начала всхлипывать. За следующие несколько минут она постепенно перешла к той стадии рыданий, когда все тело набухает и размягчается от слез.

Когда Фионина мама приехала за ней в маленьком ландо и увидела красное, зареванное лицо, она почернела от гнева и укатила с дочкой, даже не взглянув на Нелл. На следующий день Фиона появилась в церкви как ни в чем не бывало и в следующую неделю не говорила с Нелл о случившемся. Если совсем точно, Фиона вообще почти ни с кем не говорила и была как во сне.

В семь утра следующей субботы Нелл и Фиона были немало удивлены, увидев в классе мисс Матесон – она ждала их в плетеном кресле-каталке, укрытая термопледом. Книги, бумага, авторучки исчезли, на доске не было их имен.

– Чудесный весенний денек, – сказала мисс Матесон. – Пойдемте нарвем наперстянок.

Они двинулись мимо спортивных площадок в луг – девочки на своих двоих, мисс Матесон – в кресле на умных колесах с множеством тонких спиц.

– Детский мясной фарш, – прошептала мисс Матесон как бы про себя.

– Простите, мисс Матесон? – сказала Нелл.

– Просто смотрю на умные колеса и вдруг вспомнила рекламу моего детства, – сказала мисс Матесон. – Я ведь была доскерша. Гоняла по улицам на скейте. Сейчас я по-прежнему на колесах, но уже на других. Видимо, слишком много набила в юности синяков и шишек.

– Ум – замечательное качество, упаси вас бог в нем разочароваться. Обязательно, всегда старайтесь быть умными. Но с возрастом вы узнаете, что в мире несколько миллиардов человек стремятся быть не глупее вас и все, что вы делаете, исчезнет – поглотится океаном, – если не делать это вместе с единомышленниками, которые запомнят ваш вклад и продолжат ваши усилия. Вот почему мир делится на племена. Есть множество малых фил и три великие. Какие великие?

– Новая Атлантида, – начала Нелл.

– Ниппон, – добавила Фиона.

– Хань, – закончили они хором.

– Верно, – сказала мисс Матесон. – Мы традиционно включаем Хань из-за размеров и древности, хотя в последнее время она ослаблена внутренними противоречиями. Некоторые называют Индостан, другие считают его собранием микроплемен, склеенных по неведомому нам ре- цепту.

Было время, когда мы полагали, будто возможности человеческого разума заданы генетически. Чушь, конечно, но долгие годы в нее верили, ведь различие между народами так велико. Теперь мы понимаем, что все дело в культуре. Собственно, культурой и называют сообщество людей, объединенных некими благоприобретенными чер-тами.

Информационные технологии избавили культуры от необходимости владеть конкретными клочками земли; мы можем жить где угодно. Общий Экономический Протокол определяет, как это делать.

Одни культуры процветают, другие – нет. Одни ценят рациональное познание и научные методы, другие – нет. Одни поощряют свободу высказываний, другие – нет. Единственно, что объединяет всех: если культура не расширяется, ее поглотят. Построенное рухнет, накопленное забудется, записанное пойдет прахом. В старые дни это легко помнилось, потому что надо было защищать границы. Сейчас это слишком легко забывается.

Новая Атлантида, как многие племена, расширяется путем образования. Вот для чего существует эта школа. Вы развиваете тело спортом и танцами, ум – экспериментами. А затем вы идете в класс мисс Страйкен. В чем смысл ее уроков? Кто хочет ответить? Говорите. Вам ничего за это не будет.

Нелл, помявшись, ответила:

– Не уверена, что в них есть какой-нибудь смысл.

Фиона только печально улыбнулась.

Мисс Матесон улыбнулась тоже.

– Ты не так далека от истины. Уроки мисс Страйкен опасно граничат с бессмысленной тратой времени. Зачем мы их ввели?

– Затрудняюсь ответить, – сказала Нелл.

– В детстве я ходила на карате, – огорошила их мисс Матесон. – Через несколько недель бросила. Не выдержала. Я думала, сэнсэй научит защищаться, когда я на скейте. А он велел мне подмести пол. Потом сказал: «Хочешь обороняться – купи себе пистолет». Я пришла через неделю, он снова велел мести. Дальше этого я не ушла. Так в чем был смысл?

– Научить вас смирению и самодисциплине, – сказала Нелл. Она узнала это от Самбо годы назад.

– Вот именно. То есть нравственным качествам. Нравственность – опора общества. Все процветание, все технологические достижения в мире не устоят без основания. Мы поняли это в конце двадцатого века, когда немодно было учить подобным вещам.

– Что же в мисс Страйкен нравственного? – воскликнула Фиона. – Она такая жестокая!

– Я не пригласила бы мисс Страйкен к себе обедать. Не наняла бы гувернанткой к своим детям. Но такие, как она, незаменимы.

Самое трудное в мире, – продолжала мисс Матесон, – заставить образованных западных людей действовать сообща. Это работа таких, как мисс Страйкен. Мы прощаем им их недостатки. Мисс Страйкен – аватара. Вы знаете, кто такие аватары? Она – воплощение принципа. Принцип состоит в том, что за уютными, надежно защищенными границами нашей филы лежит жестокий мир, который придет и сделает нам больно, если мы не будем начеку. Это неблагодарная работа. Мы все должны жалеть мисс Страй- кен.

Они принесли в школу охапки фиолетовых и пурпурных наперстянок, поставили в каждый класс по букету, а самый большой отнесли в кабинет мисс Страйкен, потом выпили чаю с мисс Матесон и разошлись по домам.

Нелл, как ни старалась, не могла принять слов мисс Матесон, но после того разговора все как-то сразу улеглось. Она поняла неовикторианцев. Общество чудесным образом выстроилось в упорядоченную систему, вроде тех простеньких компьютеров, которые они программировали на уроках. Теперь, когда Нелл знала правила, она могла добиться чего угодно.

«Радость» вновь сжалась до крохотного темного пятнышка на краю огромного и светлого школьного дня. Мисс Страйкен время от времени била ее линейкой, но не так часто, да и не лупила, можно сказать, а просто проводила по пальцам.

Фионе Хакворт приходилось хуже, и через два месяца ей снова назначили дополнительные занятия. Еще через пару месяцев она совсем перестала ходить в школу. Объявили, что они с матерью переехали в Атлантиду Сиэтлскую и что желающие написать найдут адрес в холле.

Однако от других девочек (которые ловили обрывки взрослых разговоров) до Нелл доходили слухи о Фиониной семье. Примерно через год после их отъезда стало известно, что ее мать получила развод. У новых атлантов это допускалось лишь в случае супружеской измены или насилия в семье. Нелл написала Фионе длинное письмо, где говорила, что очень сочувствует, если отец дурно с ней поступил, и предлагала свою поддержку. Через несколько дней она получила коротенькую записку, в которой Фиона защищала отца от всех нападок. Нелл послала письмо с извинениями, но больше вестей от Фионы Хакворт не приходило.