– Дон Фабио просит вас принять его приглашение на ужин, – сухо сообщает он.

– Конечно. Благодарю, – киваю, натягивая улыбку.

Мои ягодицы продолжают гореть, но это такой пустяк по сравнению с тем грузом, который образовался внутри меня в отсутствие Лазарро. Я с ужасом поняла, что мы оказались в этой ситуации из-за меня. Умрёт человек, и будут другие смерти из-за меня. Смогу ли я когда-нибудь смириться с этим? Нет. Наверное, нет. Я не могу сказать точно. Не знаю… значит, да. Это пугает, и я не хочу оставаться наедине с этими мыслями, поэтому и соглашаюсь на приглашение. Мне плевать, кто сейчас будет говорить рядом со мной, только бы не бояться себя и того, какой сукой я оказалась на самом деле.

Меня проводят к замку, иначе я даже не могу назвать то место, где живёт Фабио. Я замечаю нескольких мужчин, наблюдающих за мной, и это немного напрягает. Даже если Фабио, как дядя Лазарро, решил избавиться от меня, то это будет правильным решением.

– Лавиния, рад видеть тебя у себя. – Фабио подходит ко мне и целует меня в щёки.

– Я тоже, Дон Фабио. Благодарю за приглашение. В коттедже слишком тихо без Лазарро, – грустно улыбаюсь ему.

Мужчина кладёт ладонь мне на поясницу и ведёт к столу. Надо сесть. Спокойно. А сколько сил нужно приложить? Уйму. Даже пот над губой выступает от вспыхнувшей на коже боли, но я ни за что не выдам себя.

Фабио кивает женщинам, прислуживающим нам, и на столе появляются аппетитные закуски и горячее. Мне протягивают бокал с вином. Я беру его и делаю глоток. Может быть, так станет немного легче.

– Ты хочешь что-то спросить у меня, Лавиния. Спроси, – нарушает тишину Фабио.

Поднимаю на него удивлённый взгляд. Я ни о чём не хотела спрашивать.

– Что ж, тогда у меня есть вопросы. Значит, ты прекрасно говоришь по-итальянски? – он переходит на этот язык, вызывая у меня стыд за обман.

– Да, Дон Фабио, это моя профильная специальность. Я переводчик и зачастую работала с документацией именно на этом языке, – отвечаю.

– А он хотел скрыть это от меня. Ты знаешь почему? – интересуется Фабио.

– У Лазарро всегда и на всё есть свои причины. Не думаю, что он хотел вас обидеть. Просто не успел сказать, а потом это было уже глупо, – пожимаю плечами.

– Нет, всё куда сложнее. Он хочет больше общих тайн с тобой.

– Тайн?

– Да. Именно их. Что-то личное. То, о чём никто не знает. Особенная связь, – уверенно кивает Фабио.

– Вы пытаетесь сказать мне, что между нами что-то большее, чем просто секс? Простите, но иначе я не опишу наши отношения.

– Ничего, не подбирай выражения для меня. Я привык ко всему. Но ты права. Разве ты сама не чувствуешь этого?

Пожимаю плечами, принимая равнодушный взгляд.

– Ты до сих пор считаешь, что сможешь вернуться домой? – усмехается он.

– Я уверена в этом. В вашем мире мне нет места. И я не хочу обрести место у вас, ведь это будет означать, что я поощряю смерти и жестокость. А это буду уже не я.

– Странное существо человек. Если его бросить к волкам, то он через некоторое время начнёт выть. Если ему дать оружие, то он, возможно, станет лучшим киллером. Если ему дать любовь, то он свернёт горы. Что-то в этом мире заставляет нас выть от безысходности, а что-то, то чего мы не ищем, появляется само, и вместо того, чтобы сделать нас слабыми, дарит огромные силы. Это нельзя объяснить, но это факт, – Фабио замолкает, тщательно вглядываясь в моё лицо.

Молча сношу его взгляд. Я не буду с ним говорить о том, чего нет. И уж точно не позволю ему найти какие-то слабые стороны у Лазарро.

– Вы брат отца Лазарро? – меняю тему, подхватывая с общей тарелки вилкой сыр.

– Верно. Я его младший брат. У нас разница в возрасте три года, – чётко отвечает он.

– Как так получилось, что вы здесь Дон, а он был в Америке Боссом? – интересуюсь я.

– Кому-то нужно было взять на себя ответственность за наш клан здесь. Мы разделились в семье. Кто-то жил в Америке, кто-то в Италии.

– То есть вы не полностью отказались от итальянских традиций?

– Американская сторона старается уйти от них, мы же, наоборот, их поддерживаем.

– И между вами нет напряжённости? Ведь политика американской мафии отличается от вашей?

– Каждый хорош на своём месте. Потеря связи с корнями для нас приравнивается к смерти. Однако, чем дальше идёт история нашего рода, тем быстрее это забывается. Лазарь уже оторвался от нас. Он полностью американизирован. У него совсем другие понятия и правила, другие условия и манера поведения.

– Но есть то, что вас всех связывает. Желание брать всё силой. Не так ли? – Откидываюсь на стуле, задерживая дыхание и выжидая, пока утихнет боль в ягодицах.

– Ты права, Лавиния. Сила означает авторитет. Нам приходится это доказывать каждому, кто сомневается в нас, да и просто доказывать, иначе нас уничтожат. Дожить до преклонного возраста порой кажется невозможным, но главное – не сойти с ума. Доны зачастую прибегают к наркотикам, чтобы унять боль из-за вереницы смертей и немного расслабиться. Тогда их убивают. Это запрещено, и случится беда, если кто-то об этом узнает. Дон, как и Босс, обязан сохранять здравый рассудок. Поэтому каждый из нас ищет то, что сможет избавить его от бремени и дать освобождение.

– А что вы выбрали? Как вы освобождаетесь?

– Мну виноград ногами, – улыбается Фабио.

– У вас есть виноградники, да? Они здесь повсюду. Лозы винограда.

– Да. Я занимаюсь виноделием и ещё многими продуктами, которые мы получаем из винограда. У меня обширные виноградники.

– Оно вкусное, – замечаю, делая глоток, как уже поняла, домашнего красного вина.

– Мы стараемся сделать его превосходным и наполненным энергией. Поэтому, когда меня переполняет адреналин или какие-то плохие эмоции, я иду мять виноград. Это успокаивает, дарит гармонию и напоминает о том, что каждый человек рождён по какой-то особенной причине. Это наш семейный рецепт, но вот передать его некому.

– Вы надеетесь, что Лазарро вернётся в Италию?

– Если бы. Лазарь стал другим. Он не сможет жить в Италии. Он или всех убьёт, или убьют его, – отвечая, грустно приподнимает уголок губ.

– А своих детей у вас нет?

– Я не благословлён ими. Ни один врач не смог помочь.

– Мне очень жаль, – мягко произношу.

– Мне тоже, поэтому моим преемником станет абсолютно не наш человек. Точнее, некровный родственник. В данный момент он занят, я не могу тебя с ним познакомить, но вы бы точно нашли общий язык. Он чем-то напоминает Лазаря, но только ещё жёстче.

– Тогда почему вы решили, что мы бы поладили? Я не приемлю неуважение и жестокость, – искренне удивляюсь.