Крис вытянула губы и послала ей воздушный поцелуй.

— Ты не боишься снимков, которые появятся в прессе?

— Давай попробуем, — бросила София. — И посмотрим, кто из нас завтра будет выглядеть лучше. Крис, ты вылетишь отсюда в три шеи, и новый босс не шевельнет пальцем, чтобы помочь тебе. Правда, Джерри?

— София! Чудесно выглядишь. — Элен обняла Софию за плечи и слегка стиснула. — Прошу прощения, — лучезарно улыбнулась она, отводя Софию в сторону. — Дорогая, не надо так воинственно сверкать глазами. Ты пугаешь гостей.

— Я бы с наслаждением изжарила их всех. А первым делом Крис и Джерри.

— Не стоит, дорогая.

— Знаю. Знаю… Я плюнула бы на нее, если бы до того меня не разозлила Энн Эллиот.

— Давай-ка пройдемся в дамскую комнату и попудрим носики. Там ты придешь в себя. Не забудь, ты сама устроила это потрясающее шоу. И произвела впечатление.

— Овчинка выделки не стоит.

— Софи, ты дрожишь.

— От злости. Просто от злости. — София продолжала цепляться за эту мысль, пока они не спустились на этаж ниже. — И от страха, — призналась она, оказавшись с Элен в дамской комнате. — Тетя Элен, я угрохала на это мероприятие кучу денег. И, кажется, учитывая ситуацию, хватила через край. Переубедить Эллиотов не удалось. А потом на меня спикировала Крис. Как ворон, почуявший запах крови.

— Крис — всего лишь одна из множества пассий Тони. Она не стоит того, чтобы тратить на нее время и силы.

— Она знает образ моих мыслей. — Комната была слишком тесна, чтобы расхаживать по ней. Оставалось стоять на месте и задыхаться от злости. — Знает методы моей работы. Я должна была найти способ удержать ее в компании и справиться с ней.

— Перестань осуждать себя. То, что она безумно завидует тебе, видно невооруженным глазом. Знаю, ситуация сейчас трудная, но сегодня я поговорила со многими людьми, которые являются вашими сторонниками. Все они искренне возмущены происходящим.

— Да, и кое-кто из них даже готов рискнуть деньгами, чтобы доказать свои чувства. Но другие на это не пойдут. И таких намного больше. Официанты доложили мне, что некоторые гости либо не притрагивались к вину, либо сначала следили за теми, кто выпил, желая убедиться, что они не умерли. Это ужасно. Какой удар для Nonna! Увы, я начала понимать это только теперь.

— Софи, если компании сто лет, в ее истории всегда бывают кризисы. Нынешний — всего лишь один из многих.

— Но такого не было никогда. Тетя Элен, мы теряем заказчиков. Вы это знаете. В бульварной прессе уже появились шуточки: «Если у вас возникли сложности с женой, не обращайтесь к адвокату. Лучше угостите ее вином от Джамбелли».

— Милая; я адвокат. Такие шутки мы слышим уже несколько веков. — И все же Элен погладила ее по волосам. До сих пор она не понимала, как сильно и глубоко страдает эта девочка. — Ты принимаешь случившееся слишком близко к сердцу.

— Моя работа заключается в том, чтобы создать образ не только представителя нового поколения, но и служащего компании. Если я не смогу с этим справиться, то… Я знаю, что сегодня положила в корзину кучу яиц, и мне бы не хотелось, чтобы все они разбились.

— Кое-что разобьется, — утешила ее Элен, — но далеко не все.

— И все же я не слишком преуспела. Почему люди не хотят понять, что мы являемся жертвами? На нас напали. И продолжают нападать. Оказывают на нас давление — финансовое, эмоциональное и юридическое. Полиция… О господи, распространилась сплетня, что Маргарет и мой отец состояли в заговоре, и мама об этом знает.

— Ее распространяет Рене. Она несет вздор.

— Да, но я не знаю, что мы будем делать, если полиция примет этот вздор всерьез и начнет допрашивать ее в качестве подозреваемой.

— Этого не случится.

— Ох, тетя Элен, все возможно. После ток-шоу Рене задело возьмется бульварная пресса, начнет раздувать пламя, а поскольку на след преступников напасть так и не удалось, главной подозреваемой станет мама. И я вместе с ней.

Элен и сама думала об этом. Причем с большой неохотой. Но когда София назвала вещи своими именами, у нее на душе заскребли кошки.

— Послушай меня. Никто не собирается в чем-то обвинять ни тебя, ни твою мать. Полиция может допросить вас, но только для успокоения собственной совести. Если они потребуют от вас чего-то большего, им придется иметь дело с Джеймсом, со мной и даже с Линком.

Она порывисто обняла Софию.

— Не беспокойся об этом.

Потом она погладила Софию по спине и посмотрела на свое отражение в зеркале. На смену бодрой улыбке пришла озабоченность. Слава богу, предварительный деловой разговор с Терезой помешал ей усилить страхи девочки.

Не далее как сегодня утром суд потребовал представить ему все финансовые документы компании.

София заново накрасила губы, попудрила нос и расправила плечи. Никто не должен был видеть ни ее страха, ни ее отчаяния. Когда она присоединилась к гостям, ее смех был искренним и непринужденным, а улыбка — ослепительной.

Она флиртовала, танцевала и продолжала кампанию. Настроение Софии изрядно поднялось, когда она с помощью своих чар сумела убедить одного из главных заказчиков снять запрет с вин Джамбелли.

Довольная собой, она взяла небольшой тайм-аут, чтобы поболтать с Линком.

— Ты все еще не бросила этого неудачника? — спросила она у Андреа.

— Как только я пытаюсь сделать это, он начинает плакать.

— Неправда. Я только делаю унылое лицо… Я тебя искал, — сказал он Софии. — Мы уезжаем.

— Так рано?

— Я не любитель струнных квартетов. И приехал сюда только потому, что мама посулила испечь мне торт. Но я хотел увидеться с тобой до отъезда и спросить, как дела.

— Нормально.

Он щелкнул ее по носу.

— Врешь. В присутствии свидетелей.

— Вообще-то паршиво, — призналась она. — Nonna тяжело пережила весть о том, что случилось с Signore Баптистой. Он много значил для нее. Ведется сразу несколько следствий, и нас донимает полиция. Честно говоря, несколько минут назад я плакалась в жилетку твоей матери.

— Она к этому привыкла. Можешь звонить и плакаться мне в жилетку в любое время дня и ночи.

— Я знаю. — Она поцеловала Линка в щеку. — На самом деле ты совсем не такой плохой. И вкус у тебя есть. Во всяком случае, на врачей. Давай беги. — София шагнула в сторону. — Приезжайте еще, — добавила она, обернувшись к Андреа, и пошла по второму кругу.

— Вот ты где. — Тайлер взял ее за руку и отвел в сторону. — Я больше не могу здесь находиться. Дезертирую.

— Крепись. — София обвела взглядом толпу. Та поредела, но не слишком сильно. Это был добрый знак. — Продержись еще часок, и я компенсирую тебе потерянное время.