Керри улыбнулась в ответ.

– Я рада, что вы упомянули фотографию. Мы, кстати, снова открываем дело о пропавшей сестре Селы Эбботт. Вы помните ее, не так ли? Джанель Стивенс? Ведь у вас с ней случился роман, когда она работала на вашего отца.

Бледность, которая покрыла его лицо, сама по себе уже была признанием для Керри.

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Льюис Йорк. За ним шли два охранника, судя по их униформам. Охранники остались у открытых дверей, а Йорк подошел к столу Томпсона.

– Не говори больше ни слова, Тео.

Тео захлопнул отвисшую челюсть, но было уже слишком поздно, выражение шока и страха на его лице говорило само за себя.

У будущего сенатора был роман с Джанель Стивенс. Очевидно, Тео испугался, что дело снова открывают. Керри хотя бы частично достигла цели.

Йорк обошел стол и встал рядом с Томпсоном.

– Если вы не возражаете, детектив, мне нужно поговорить с моим клиентом.

Томпсон посмотрел на него так, словно вообще не понимал, о чем речь.

Керри встала.

– На самом деле я рада, что вы здесь, мистер Йорк. У меня к вам тоже есть вопросы.

– Выйдите сейчас же, детектив, – приказал Йорк. Он был так напряжен, что у него задрожала челюсть.

Возможно, он был в ярости от того, что она обнаружила его маленький домик в лесу.

– Вы удивились, что машина, которую Джои Китон продал Селе Эббот, была обнаружена у принадлежащего вам дома?

Йорк посмотрел на нее с яростью и сделал жест охранникам, стоящим наготове.

Когда они стали к ней приближаться, Керри сказала:

– Не забудьте о том, что я вам сказала, мистер Томпсон. Мы знаем, что случилось.

Она сказала все, что хотела. На данный момент. Керри покинула кабинет, охранники шли за ней до самого выхода из здания.

Без сомнения, она разворошила осиное гнездо, но это и хорошо. Если ей повезет, теперь осы перейдут в режим роения, чтобы спасти собственные задницы. А отчаяние чревато ошибками.

Ей была нужна всего одна ошибка.

Керри прошла по парковке и села в свою машину. Сразу завибрировал телефон. Она надеялась, это Тори сообщила ей, что вернулась домой.

Но звонок был от ее адвоката. С бьющимся сердцем Керри сняла трубку.

– Что происходит, Мак?

– Ты не поверишь.

Керри проглотила ком беспокойства, застрявший в горле.

– А ты попробуй.

– Адвокат Ника только что отменил слушания. Ник отозвал прошение об изменении условий опеки. Пока что, Керри, все закончилось. Хорошего тебе уикэнда.

Потрясенная, с облегчением, переполненная эмоциями, она еле выговорила:

– Спасибо.

Закончив звонок, она смотрела на экран и переваривала информацию. Потом позвонила Фалько и рассказала ему.

– Это же здорово, Девлин. Если б только было время, отпраздновали бы.

Но времени не было. Как бы ее ни обрадовал звонок Мака, кусочки пазла медленно, но верно собирались в картинку. Они не имели права останавливаться, пока он не соберется совсем.

Томпсон и Йорк не должны избежать наказания за то, что они сделали.

И Дэниел Эбботт тоже.

– Ты нашел что-нибудь?

– Не-а. Встретимся у Эбботов?

– Отлично.

Рядом с ней остановилась полицейская машина. Офицер за рулем опустил свое стекло.

– Подожди, Фалько. – Ритм сердца Керри сразу изменился, как только она представила себе массу всевозможных бедствий, о которых мог сообщить ей офицер. – Поговорим потом. Меня только что остановила полиция.

Керри нахмурилась. Что, черт возьми, происходит? Она отложила телефон и опустила стекло.

– Детектив Девлин?

– Да, это я. – Она приказала сердцу не частить. С Тори все в порядке. С Дианой все в порядке.

Черт. Амелия?

– У меня приказ доставить вас в офис шефа полиции.

Да, это было быстро. Керри посмотрела на здание, из которого вышла несколько минут назад.

Осы зашевелились.

13:00

Дом Дэниела Эбботта

Сент-Чарльз-драйв, Гувер

Темпест Эбботт присела на краешек дивана в гостиной. Она отпустила слуг пораньше. Дэниел уже ехал домой. Она позвонила ему, что делала очень редко, и сказала, что он ей нужен. Он вот-вот придет. Она приготовила его любимый напиток, скотч со льдом, и бокал белого вина для себя. Элегантные бокалы, ручной работы из Италии, стояли на серебряном подносе на коктейльном столике перед ней.

Темпест оглядела огромную комнату и вспомнила день, когда началось строительство этого красивого дома. Бен тогда еще не родился. Она так хотела наполнить эти комнаты детьми. Но, пока она вынашивала Бена, Дэниел позаботился о том, чтобы этого не случилось.

Ей он ничего не сказал, конечно. Она открыла его секрет сама, как и множество других его проступков.

Решив сделать вазектомию, он украл у нее мечту. Бен был ее единственным сыном, и она отдала всю себя этому сладкому мальчику.

Теперь он мертв.

Ее должны были переполнять эмоции, но она хорошо подготовилась. Выпила большую дозу валиума, который врач прописал ей после убийства Бена.

Темпест надеялась, что, если Села найдется, может, внучка поможет заполнить пустоту в ее сердце, оставленную смертью Бена. Но этого не случится. У нее не будет возможности узнать свою внучку.

Все кончено.

Жизнь Бена.

Их жизни.

Никакие деньги… никакие дома… ничто не могло заставить ее захотеть прожить еще один день. Еще одну минуту, если быть точнее.

Но сначала надо было кое о чем позаботиться.

Дэниел решил сделать вазектомию, потому что хотел потакать своим маленьким грешкам. Не беспокоясь о том, что какая-нибудь девушка захочет подставить его неожиданной беременностью.

Темпест усмехнулась. Его решение было сродни крикам «пожар!», когда дом уже сгорел. Дэниел был так эгоистичен, что украл у нее мечту с единственной целью – не отказываться от своей.

Она знала, что он был эгоистом. И не должна удивляться. С тех пор как шеф полиции приехал к ним домой и сообщил про Бена, она постоянно обдумывала этот шаг. Одна, разумеется. Она даже купила приличную дозу того, что понадобится для завершения дела. Но потом, когда узнала все остальное, Темпест поняла, что они должны сделать это вместе.

Сквозь голоса из прошлого, звучащие у нее в голове, Темпест услышала, как открылась и закрылась входная дверь.