— Ты не можешь покинуть армию!

— Я ничего такого не сделаю, Вора. На юге я смогу собрать войска, направленные туда. Когда наши люди объединятся, фандорцы побегут к берегу, как древесные медвежата от огня.

— Мне это не нравится, — пробормотал Вора. — Принцесса может все что угодно натворить в твое отсутствие.

— Возможно, — ответил Ясветр, — но мы точно знаем, что она сделает, если я останусь. — Он грустно улыбнулся. — Любой, кого признают виновным в измене, немедленно окажется в тюрьме. Что тебе кажется худшим — пропавший герой или монарх в цепях?

Вора ничего не ответил.

Ясветр вскочил в седло, поднял руку и присвистнул. Ястреб спустился и устроился на его плече. Король развернул коня и незаметно исчез в лесных сумерках в направлении Валианских равнин.

Керия мчалась быстро, вряд ли когда-либо лошадь леди Тенор испытывала такое. Райанке не нравилось так обращаться с лошадью, но она не могла терять времени. Она не могла медлить.

Вечерело. Небо разъяснилось. Справа от нее солнце было уже за горизонтом, и облака окрасились красновато-коричневым и оранжево-янтарным. Воздух был свеж и чист, земля плодородна, но у Керии не было времени замечать эту красоту, что она непременно сделала бы несколько лет назад.

Если она действительно видела Жемчужину Дракона в своем лагере, когда была ребенком, значит, ее ревностно охраняют. Если это такое сокровище, будет нелегко убедить райан отдать его.

Она, конечно, была приемной дочерью Зурки, главы племени кибиток Ша, но она все-таки была найденышем, подобранным и выращенным женщиной из кибиток Ша. Она всегда чувствовала, что другие райане относятся к ней иначе, чем к своим, но надеялась, что тайна ее происхождения на этот раз не станет препятствием. С другой стороны, Керия знала, что дочь Зурки, Балия, никогда не принимала ее за настоящего члена племени, а племя прислушивалось к словам Балии.

Молодая женщина мчалась вперед по невысоким холмам к Валианским равнинам, туда, где в это время года должен стоять лагерь. Недалеко от перекрестка двух дорог она заметила пепел и присыпанный землею мусор, который указывал на то, что недавно здесь была стоянка. Это мог быть караван, сопровождаемый половиной симбалийской армии. На миг ее соблазнила мысль повернуть и пуститься за ними, сказать им, что они нужны для защиты Надлесья от захватчиков. Она легко могла бы обогнать их на их медленном и окольном пути домой, но слишком мало оставалось времени для поиска Жемчужины.

Было уже совсем поздно, когда она приблизилась к кибиткам, стоявшим полукругом. Керия почувствовала дымок костров, на которых готовился ужин, и противную вонь гигантских козлов, которых запрягали в кибитки. Когда она направила свою задыхающуюся лошадь внутрь полукруга, из-под фургона с недовольным ворчанием вылезли собаки. Керия спрыгнула на землю и тихо заговорила с ними, и, хотя прошло много лет с тех пор, как они слышали ее голос, они начали лизать ее руки, когда она переступила через оглоблю.

Уставшую, вспотевшую лошадь нужно было немедленно растереть. В таборе было темно. Керия подумала, что лагерь должен уже спать. Но вдруг тень отделилась от колеса. Она испуганно дернулась, но затем поняла, что это Боблан, немой карлик, слуга ее матери. Он подошел к ней с улыбкой.

— Это я, Боблан, — сказала Керия, — табушка… я вернулась. Присмотри за моей лошадью, пожалуйста, я должна поговорить с матерью.

Карлик кивнул и исчез в темноте. Керия направилась к кибиткам и услышала, как знакомый голос окликает ее по имени.

Она обернулась и увидела женщину, вышедшую на лунный свет. Она была ровесницей Керии, ее волосы падали черными волнами на спину до пояса и она носила юбку длиной до лодыжек, украшенную побрякушками и цепочками. Юбка шуршала, когда она шагала.

— Балия, — тихо поприветствовала ее Керия, — здравствуй, сестра.

— Не называй меня так, — сказала женщина, чье лицо в лунном свете казалось еще холоднее слов, — мы не сестры.

— Не по крови, — ответила Керия, — но я всегда любила тебя, как сестру.

Балия скрестила руки на груди. В глазах Балии она больше не была райанкой, потому что покинула их. Керию это печалило, но не удивляло. Она хотела было сказать что-то в свою защиту, но передумала. У нее не было времени на старую вражду и соперничество. Она уже ясно высказала свои чувства.

— Я приехала за Жемчужиной, — сказала она, — она срочно нужна королю Эфрайону.

Глаза Балии расширились при упоминании Жемчужины, но она сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.

— Странно, что ты мчишься сюда по приказу из Надлесья, Керия, но ни во что не ставишь людей, которых, как ты утверждаешь, любишь.

Молодую райанку озадачили эти слова, но не успела она ответить, как Балия заговорила снова:

— Я теперь глава лагеря, мать больна и лежит у себя в кибитке.

— Я не знала.

— Разумеется, — бросила Балия, закрутив цепочку вокруг пальца, — ты была слишком занята своим любовником. Король, конечно, неплохая партия, но для кибиток Ша это не имеет значения. Уходи. Тебе здесь не рады. У нас нет того, что ты ищешь.

— Ты лжешь, — спокойно сказала Керия. — Не забывай, что у меня есть видение. Я знаю, что Жемчужина здесь, и я должна ее забрать. Фандора объявила войну Симбалии, и Жемчужина может помочь нам в сражении. Позволь мне увидеться с матерью. Она поймет, насколько это важно.

Балия бросила на нее злой взгляд:

— Я королева здесь, и я не потерплю приказов и оскорблений от любовницы рудокопа!

Она шагнула к Керии, вытянув руки:

— Прочь! Или я заставлю тебя уйти!

От удивления Керия не могла пошевелиться, она не понимала раньше, как глубока была ревность ее сестры. Балия толкнула ее в грудь, и тут Керия разозлилась. Не было времени на мелкие раздоры! Она видела, как в глубине лагеря зажигаются огни, пока она тихо боролась с Балией. Пытаясь вырваться из цепкой хватки сестры, Керия заметила, как мимо промчался Боблан. Он постучал в дверь другой кибитки, которая немедленно открылась, и на поляну лег луч желтого света от масляной лампы. Сестры подняли головы и увидели, что на них смотрит пожилая женщина.

— Мама, — прошептала Керия и бросилась бегом вверх по ступенькам, чтобы обнять женщину.

Часом позже, когда первые лучи рассвета сделали звезды бледными, Керия закончила свой рассказ о начавшейся войне и о том, как Эфрайон послал ее на поиски Жемчужины.

— Я должна знать, существует ли она, — сказала она Зурке.

Зурка и другие люди из лагеря не обсуждали ее рассказ, только глубоко задумались. Балия смотрела на приемную сестру, которой не терпелось заговорить, но обычай требовал сначала дождаться слов старших.

Наконец старшие заговорили, тихо и спокойно они обсудили рассказанное им. Керия потрясла головой, чтобы держать глаза открытыми. Несмотря на все волнения, ей хотелось спать. Она очень устала в пути.