— Что! Простите?! — Возмутился Андрей. — Я еле переубедил её, что ты всё наврала про поцелуй, и что я не спал с тобой.

— Простите, — повторила Настя.

— Чёрт возьми!

Настя нашла в себе силы и посмотрела на него испуганными глазами, в которых уже стояли слёзы.

Андрей, взглянув на неё, достал сигареты и закурил. Настя поняла, что он нервничает, раз курит.

— Это Вам Кристина сказала?

— Да, она была у меня сегодня, специально для выяснения всего этого приезжала, — Андрей вздохнул и, отвернувшись в окно от Насти, молча курил. Настя смотрела на него испуганно. Он сейчас был совсем другим, как коршун: злой с ненавистью к ней. Совсем не таким, который ей нравился, добрый и заботливый.

— Я ей всегда доверяла всё самое сокровенное, она даже знает, что я в стриптизе танцую. И маме не сказала.

— А вот это она решила не скрывать. Потому что видимо изрядно её это взволновало. Ещё не известно, что она там маме сказала твоей.

— Она и ей сказала?

— Она говорила с ней, но о  чём, кто её знает. Вечером ещё и с Жанной объясняться, — вздохнул Андрей, докуривая сигарету, — Господи, как я устал от этих подозрений.

Настя промолчала в ответ, понимая, что Кристина предала её, рассказав всем про её маленькую тайну и отношение к Андрею.

— Чёрт, — смягчился Андрей и, наконец, взглянул на неё. Она была расстроена до глубины души и смотрела прямо перед собой, по щекам её  текли слёзы. Он заметил их. И его гнев сменился на милость. — Я понимаю, что я сам во всём виноват, — вздохнул он, посмотрев в окно. — Я слишком близко тебя подпустил.  Я думал, так лучше будет. Мы с тобой подружимся. Старался заботиться о тебе, помогать. А всё обернулось совсем по-другому. Все почему-то это восприняли, как совращение или что-то подобное, — он задумчиво посмотрел на неё. Она по-прежнему не смотрела в его сторону, поспешно вытирая слёзы со щёк рукавом.

— Насть, вот скажи мне, только честно. Зачем ты так со мной? А? Что я тебе плохого сделал? Я ведь хотел как лучше. А ты обернула всё так, что я тебя домогаюсь, и всё сделала для того, чтобы у меня всё отнять, включая личную жизнь. А Насть? Скажи? Чего молчишь? За что ты меня так невзлюбила? — Он пристально, испытывающие,  и даже с усмешкой смотрел на неё.

— Я ни в чём не виновата, — пыталась оправдаться девушка, и осторожно взглянула  на него.

— Ну,ну, — усмехнулся Андрей. — И что мне - то теперь делать? А? Пойти в прокуратуру и самому во всём признаться, в изнасиловании? Даже в том, чего не было? Да на зоне  насильников не очень-то любят.

— Зачем Вы так?

— А другого выхода нет.

— Я просто с ней всегда делилась самым сокровенным, и она ничего не рассказывала даже маме. Я не думала, что она всё расскажет. Правда.  Я её попросила.

— Плохо попросила, видимо.

— Простите…— Настя вздохнула и вся сжалась, ожидая, что он обрушится на неё с новой злобой. — Я поговорю с ней и с мамой. Я всё буду отрицать, и даже поцелуй. Простите.

— Господи, — вздохнул Андрей, — зачем я только связался с тобой и подпустил так близко. Ну что мне теперь с тобой делать?

— Понять и простить, — Настя подняла на него немного потускневшие от слёз, но ещё больше красивые глаза и взмахнула ресницами, слабо улыбнувшись. От её взгляда и этих красивых глаз, по телу Андрея пробежали мурашки.  Какое-то внутреннее чувство влечения к ней, совершенно не состыковывались с головой, с мыслями и словами,  которые он только что говорил. Он чувствовал и где-то в глубине понимал, что сам перешёл все границы. И его самого тянуло к ней. Он усмехнулся ей в ответ. Он снова не смог удержаться и притянул её к себе, обнял и прижал к груди.

— Маленькая глупенькая девочка, — тихо произнёс он над её головой. — Меня посадят за изнасилование, кто тогда будет защищать тебя от плохих мальчиков. — При этих его словах, она ещё сильнее прижалась к нему лицом, уткнувшись носом в его грудь и вдыхая любимый аромат его одеколона.

— Не посадят, я им не отдам Вас.

— Хм, — усмехнулся Андрей, удовлетворенный тем, что немного припугнул её своими словами об аресте за изнасилование. Тем самым дав ей понять, чтобы больше она ничего лишнего никому не болтала, даже  Кристине.

Она отстранилась немного и  подняла на него свои глаза.  Он посмотрел в них и, улыбнувшись, ласково погладил её по волосам.  Заботливо убрал прядь волос с её лица. Он знал, чего она ждала: поцелуя. Он задумчиво закусил нижнюю губу, чтобы снова не сорваться, как тогда и сдержаться.

— Нам ехать нужно, — он выпустил её из объятий. Она, молча разочарованно, вернулась на место в кресле и пристегнула ремень. Андрей тоже пристегнулся и завел машину.  Мужчина посмотрел в её сторону.  Настя смотрела в окно  прямо перед собой. Он протянул руку и с нежностью провел по её голове и по волосам.

— Не грусти, малыш, — тихо произнёс он, положив руку ей на плечо. Она положила свою руку на его, и прижалась щекой к его руке, не проронив ни слова. Потому что боялась снова расплакаться, от того, что он не поцеловал её, как она ожидала. Андрей  же в свою очередь понимал, почему она была печальна. Но для него она теперь под огромным запретом.  Он запретил себе думать о ней и потом, как о женщине девушке, даже, когда она повзрослеет. И даже не потому, что не хочется, а потому что в жизни у него сейчас есть Жанна, которую ему совсем не хотелось предавать и терять.   Андрей понимал, что Настины чувства к нему рано или поздно пройдут, потому что они первые юные. А Жанну будет трудно вернуть, если не дай бог он даже потом, когда Настя станет старше, увлечётся ею. Поэтому он раз и навсегда запретил себе Настю. Хотя часто думал о ней. Можно даже сказать   представлял себя вместе с ней. Ведь только в мыслях он мог себе позволить всё. Пусть даже, если это никогда не  осуществится. Эти мысли ему изрядно помогали в последнее время в интимной жизни с Жанной, и делали её ещё более насыщенной.

Андрей и Настя вернулись домой.

Жанна их радостно встретила.  Они пообедали, потом Андрей с Жанной уединились, а Настя пошла в свою комнату,  готовиться к занятиям. За обедом и после него, Жанна ни разу ни с кем не заговорила о том, что у неё была Кристина,  о её подозрениях, что Настя неравнодушна к Андрею, и он может поддаться её соблазнению. Ей просто не хотелось поднимать этот разговор и разрушать их с Андреем идиллию. Ведь они итак недавно сильно поссорились из-за Насти.  Жанна слишком сильно окунулась в эту любовь к нему, к Андрею. Она боялась его потерять сейчас снова. Да и вообще боялась теперь его потерять. И любила  до невозможности, даже не замечая ничего и никого вокруг. Единственное, что её сейчас волновало помимо этой любви, это работа и неизлечимые больные, для которых она была единственным лучиком надежды, и отношения её с дочерью, которые сильно разладились в последнее время. И она, Жанна,  никак не могла понять, что происходит сейчас с Настей, что она хочет, что чувствует, и чувствует ли вообще. Жанна совсем потеряла связь с ней, и любой разговор их превращался в спор или в ссору, из которого, Настя с психом уходила. Либо наоборот, отвечала односложно, грубо, давая понять, что не хочет продолжать разговор. Либо совсем уходила из дома к Кристине жить, долгое время не звоня маме. Как наладить эти отношения, Жанна совсем не знала. Она окрыленная любовью, совсем стала теряться в важных вопросах, особенно в отношении с Настей. Работа не в счёт, там она была сильна, и пациенты были на первом месте, даже важнее любви. Но с Настей всё стало сложнее, и чем та становилась старше, тем стала больше неуправляемой, и неконтролируемой. Это волновала Жанну, и она часто задумывалась, что где-то что-то упустила в воспитании дочери. Либо с огорчением думала, что всё же девочке был нужен отец, которого в их семье никогда не было.