– Боюсь, что это она. Это ее лицо, точно такие же волосы.

– Да, это Берта, – с мрачной уверенностью подтвердила Дерби и указала на заколку в пышных волосах. Металлический цветочек, выкрашенный в синий цвет. – Она никогда ее не снимала. – Горничная с трудом сглотнула и заморгала. – Позвольте забрать, миледи. Отправим цветок матери Берты на память.

– Я возьму, мисс, – вызвался Куинн. – Вам лучше ее не трогать.

Он потянулся к столу, вытащил из черных локонов заколку, вытер о свой рукав и с неглубоким поклоном передал Дерби. Девушка слабо ему улыбнулась.

– Как Берта умерла? – спросила Хелен.

Лорд Карлстон склонился над трупом и прищурился:

– Перерезала себе горло. Остались царапины, по которым видно, что она не сразу на это решилась. Ее нашли с ножом в руке.

– Самоубийство, – заключил мистер Хаммонд.

– Господи, смилуйся над ее душой, – перекрестилась Дерби.

– Нет, это не суицид, – возразил лорд Карлстон. – Искуситель покинул тело Берты и переместился в иной сосуд.

Хелен вгляделась в страшные останки бедной девушки:

– Почему вы так в этом уверены?

– Наши пути с этой особой, а точнее Гимеротом, пересеклись несколько лет назад в Пруссии. – Граф развернулся. – А сейчас предлагаю нам всем удалиться отсюда, подальше от жуткого зрелища и невыносимого зловония.

Лорд Карлстон выгнал всех в коридор, и они остановились у лестницы.

– Мы убедились в том, что покойная – ваша горничная, леди Хелен, – резюмировал граф. – Теперь я знаю, что на самом деле произошло. Полагаю, она заметила меня в тот день на Беркли-стрит, а может, и моего слугу, следившего за вашим домом, увидела, как он передо мной отчитывается, и сделала для себя выводы. Вероятнее всего, Берта поняла, что я прибыл в Лондон из-за вас и быстро опознаю в ней искусителя. Она запаниковала и решила уничтожить это тело, чтобы переместиться в другое и избежать разоблачения.

Хелен прижала ладонь ко лбу. Ей стало дурно от этого открытия.

– Значит, в моем доме все-таки жил искуситель. Больше года. Но зачем? – Девушка вопросительно посмотрела на лорда.

– Об этом, – покачал головой лорд Карлстон, – я могу только догадываться.

* * *

В итоге они все же воспользовались предложением мистера Парди и поднялись в отдельную комнату, однако лорд Карлстон отказался от настойки на персиковых косточках и заказал на всех бренди.

– Благодарю вас, мистер Парди, – сказал он, когда на небольшой обеденный стол опустился поднос с графином и снифтерами[40]. – Можете идти.

Владелец таверны поклонился и попятился к выходу. Отвесив еще один поклон, он затворил за собой дубовую дверь. Хелен невольно сравнила его с крошечной малиновкой – твидити-тик-тик-тик.

Она помотала головой. Затылок противно ныл, и боль никак не проходила. Ее до глубины души потрясло то, что она жила в одном доме с искусителем. И даже подарила чудищу свою старую муслиновую шемизетку – скорее всего, именно в ней Берту и нашли. Хелен дернула плечами, стряхивая омерзительные воспоминания о запятнанной кровью ткани. Вонь все еще щипала ноздри. Возможно, она никогда не исчезнет. Девушка села за письменный стол у открытого окна. Ей требовалось свободное пространство и свежий воздух, но даже здесь она чувствовала себя взаперти.

Лорд Карлстон наклонил графин и щедро наполнил бокалы. Он подал напитки леди Маргарет и мистеру Хаммонду, расположившимся за обеденным столом, Дерби, сгорбившейся на низком диванчике у стены, – горничная взяла бренди с растерянно-смущенным кивком. Наконец лорд подошел к Хелен и протянул ей снифтер:

– Выпейте.

– Я не люблю спиртное.

– Сегодня любите. Я обнаружил, что, если выпить бренди залпом, оно смывает аромат смерти.

Хелен взяла сосуд за короткую ножку, и пары алкоголя защекотали ей нос.

Лорд Карлстон поднял свой бокал:

– Опрокиньте его целиком, вместе со мной.

Хелен послушно проглотила бренди одновременно с графом. Несколько секунд на языке ощущался лишь насыщенный дубовый привкус, а затем рот, горло, грудь и даже нос охватило кошмарное жжение. Девушка закашлялась, и от слез все поплыло перед глазами. Лорд Карлстон не солгал: крепкий напиток заставил ее забыть о невыносимой вони.

– Вы в порядке, миледи? – спросила Дерби и приподнялась с дивана.

– Не вставай, – махнула рукой Хелен. – Выпей бренди, тебе станет легче.

Горничная сделала маленький глоток и прокашлялась.

– Позволите задать вопрос, милорд?

– Разумеется.

– Могла ли Берта… то есть искуситель под личиной Берты переселиться в другого человека в нашем доме?

– Это невозможно, – успокоил ее Карлстон. – Они способны занимать лишь тела своих потомков. Даже несмотря на то, что девушка почти разложилась, заметно, как она молода. Берта не успела бы выносить ребенка, вырастить его и помочь внедриться в ваш дом, а затем воспользоваться им как новым сосудом.

– Вы правы, милорд. Ей было всего… – Дерби с трудом сглотнула и повторно поправила себя: – Этому телу было всего восемнадцать.

– Где же искуситель теперь? – поинтересовалась Хелен.

– Наверное, в одном из немецких государств, – предположил Карлстон. – Скорее всего, в виде маленькой девочки или мальчика, другого потомка искусителя, который до этого вселился в Берту. Они больше всего боятся оказаться запертыми в теле ребенка. Им не хочется заново переживать детство.

– Что ж, будем надеяться, что ее судьба такова, – произнес мистер Хаммонд, приподнял бокал и чокнулся им с сестрой.

Раздался хрустальный звон, и Хелен взглянула на них с раздражением.

– Вы утверждаете, что Берта не могла занять ничье тело в нашем доме, однако не может ли скрываться среди нас другой искуситель? – спросила она графа.

– Маловероятно. Теперь у вас есть Лили, и беспокоиться вам не о чем. Это внимательная девушка, и она будет пристально следить за всеми обитателями дома.

Хелен кивнула, почувствовав небольшое облегчение. Но только небольшое. Труп, увиденный внизу, не позволял ей расслабиться. Девушка во плоти и крови, ее ровесница, исчезла, чтобы стать сосудом для искусителя. От этой вопиющей несправедливости на Хелен накатила волна ярости.

Лорд Карлстон вернулся к столу, налил еще немного бренди из графина и предложил бокал Хелен. Девушка отказалась. Голова надоедливо гудела и без лишней порции крепкого алкоголя. Все суставы ныли от жажды движения. Она размяла руки и приподняла над полом ноги в полусапожках.

В дверь постучали, и она мгновенно отворилась. На секунду мистер Куинн заполнил собой весь проем, а затем ступил внутрь и поклонился хозяину: