— А, этих, нациков? А че ты одна поперлась туда, это ж опасно.

— Что они мне сделают? У них даже оружия нет. А у меня табельное. Да и не одна я. Со мной капитан наш ходил.

— Я вот не пойму тебя, Элка. Зачем ты сюда приперлась? Ты же не идейная. Да и деньги тебе не нужны. Вот скажи, что заставляет тебя на кровь и мясо на войне смотреть? Особенно у этих? Ты ж и их лечишь тоже. Как тебе только не противно?

— А ты думаешь их мясо отличается от твоего?

— Ты опять их защищаешь! Слышал бы это капитан, — охранник начал заводиться.

— Слушай, не кипятись, — Элеонора протянула охраннику сигарету и закурила сама.

Они курили молча, и когда красный огонек на сигарете истлел, Эллочка подошла к охраннику, посмотрела и полушепотом сказала.

— Трахаться хочется. Может, перепихнемся?

— Элеонора, я очень даже за! Но я не могу же так. По тебе наш капитан сохнет!

— Да ну его на хуй, вашего капитана, мудак он.

Она подошла, взяла в ладони голову охранника и впилась своими губами в его. Он ответил ей. А она, улучив момент, шырнула ему шприц в шею, и через пару мгновений он упал.

Элеонора сняла с его пояса ключи, нашла тот, что открывает казарму с пленными. Проходя по коридору, увидела валяющегося и храпящего Санька, которого она уложила таким же способом при помощи укола снотворного. Почти бесшумно открыла дверь. Заключенные спали. Она тихо подошла к одной из кроватей, на которой лежал молодой человек.

— Андрей, все получилось, — прошептала она, — путь свободен.