— А сам Браумин не намерен занять высший пост в церкви?

Вопрос немало ошеломил Делмана.

— Простите меня, мой принц, но мне не было поручено обсуждать такие вопросы.

— Да, конечно, — согласился Мидалис. — Ты говорил, что настоятель слишком молод, чтобы другие поддержали его кандидатуру. Насколько я знаю правила вашей церкви, это так.

— Вы достаточно осведомлены, — ответил Делман, которому становилось все более не по себе от самой темы этого разговора.

— Возможно, у настоятеля Браумина есть на примете подходящая кандидатура для высшего поста в церкви, — сказал принц Мидалис. — Думаю, он наравне с другими подыскивает человека, способного повести церковь в более приемлемом направлении.

— Такова его обязанность, мой принц, — ответил брат Делман. — Нынче эта обязанность лежит на каждом настоятеле и магистре.

На красивом лице молодого принца появилась сдержанная улыбка.

— А раз существует такая обязанность, то не для того ли настоятель Браумин рассылает по свету своих самых верных друзей, чтобы получше изучить возможных кандидатов? — спросил он.

— Вы вновь задаете мне вопрос, на который я не в состоянии ответить, — сказал Делман.

Впрочем, ответ был и так очевиден, и этот ответ явно пришелся принцу Мидалису по душе.

— Скажу тебе без всяких личностных пристрастий, — начал Мидалис. — Если ты вместе со своим другом-настоятелем действительно считаете настоятеля Агронгерра наиболее подходящим человеком для высшего поста в вашей церкви, я от всего сердца поддержу ваш выбор. Агронгерр — замечательный человек и большой дипломат. Как тонко он сумел рассеять все страхи и подозрения, когда мы заключали союз с альпинадорскими вождями, и какую щедрость и великодушие он проявил при этом! Поистине Агронгерр — Божий человек. Дорогой брат Делман, я никогда не считал себя особо религиозным, но когда я слушаю настоятеля Агронгерра, я знаю, что он излагает Божью волю. Он всегда высказывает истину, и она живет в его сердце.

— Смелые слова, — чуть слышно произнес брат Делман.

И действительно, эти слова граничили бы с ересью, если бы Мидалис говорил их ради собственной выгоды! Однако, видя глаза принца и воспринимая сказанное им с позиции церкви и государства, Делман понимал, что Мидалис говорит совершенно искренне.

— Если вы рассматриваете кандидатуру настоятеля Агронгерра, прошу тебя, присмотрись к нему как можно внимательнее, — продолжал принц Мидалис. — Уверен, чем ближе ты познакомишься с ним, тем тверже будет твое желание видеть этого человека вашим отцом-настоятелем. Я знаю это, брат Делман, ибо провел бок о бок с ним многие годы. Я не всегда соглашался с его позицией, но даже там, где наши мнения расходились, я знал: позиция Агронгерра логична, оправданна и основывается на самых возвышенных и благородных традициях вашей церкви.

— Я внимательно отнесусь к вашим словам, принц Мидалис, — ответил брат Делман.

— Значит, ты согласен, что приехал сюда не с одной только целью передать приглашение? — все с той же легкой улыбкой спросил принц.

Здесь и брат Делман не смог удержаться от улыбки.

— Простите меня, мой принц, но мне действительно не позволено обсуждать такие вопросы, — вновь сказал он.

Мидалис громко засмеялся и, похлопав Делмана по плечу, вышел из кабинета Агронгерра.

Делман вернулся в отведенную ему келью, но был настолько возбужден, что и думать не мог о сне. Он расхаживал взад-вперед, вновь и вновь обдумывая услышанное. Как мудро поступил настоятель Браумин, послав его сюда. Теперь церковь Абеля сможет избрать именно такого человека, который способен вывести ее из тьмы.

Спустя два дня настоятелю Агронгерру доложили, что в монастырь прибыл нежданный гость, ищущий встречи с ним и с принцем Мидалисом, который по-прежнему находился в Сент-Бельфуре. Настоятель поспешил на передний двор. По дороге он разыскал Хейни и Делмана и велел им идти вместе с ним, но в детали вдаваться не стал.

Как только они вышли во двор, обоим монахам стало понятно, отчего настоятель так возбужден. Перед ними стоял могучий Андаканавар, рост которого был никак не меньше семи футов.

— Приветствую тебя, друг Андаканавар, — произнес Агронгерр, стараясь отдышаться после быстрой ходьбы. — Надеюсь, ты принес нам добрые вести. Уверен, что брата Хейни ты помнишь. А теперь хочу познакомить тебя с братом…

— Холаном Делманом, — перебил его Андаканавар.

Настоятель и Хейни удивленно глядели на рейнджера и их собрата.

— Еще раз приветствую тебя, Андаканавар из Альпинадора, — произнес Делман, и Агронгерр почувствовал, что молодой брат волнуется.

— Похоже, оба мы проделали неблизкий путь, чтобы оказаться здесь, — усмехнулся рейнджер.

Настоятель ощутил, что и рейнджеру вежливые слова даются с некоторым трудом. Скорее всего, эти двое когда-то уже встречались, и тогда между ними что-то произошло.

И действительно, вначале Делман и Андаканавар встретились на духовном уровне. Это случилось во время поездки в Барбакан, в которой Делман принимал участие вместе с магистром Джоджонахом, братом Фрэнсисом и другими монахами из Санта-Мир-Абель. Их караван направлялся к горе Аида, чтобы разузнать об обстоятельствах гибели демона-дракона. Часть пути пролегала через Альпинадор, где монахам пришлось дать бой и уничтожить немалое количество гоблинов, поври и великанов, собравшихся напасть на одно из селений. Свидетелем этой битвы был и Андаканавар, который незаметно следовал за караваном. На всем пути монахи, применяя магию, постоянно выходили из своих тел и облетали местность на многие мили вокруг. Так брат Делман обнаружил присутствие «неизвестного альпинадорца», следившего за караваном. Магистр Джоджонах послал брата Браумина, чтобы тот с помощью камня души заставил незнакомца повернуть назад. Но так как Браумину это не удалось, ему велели совершить одержание, войти в тело альпинадорца и увести его прочь.

Однако воля Андаканавара оказалась намного сильнее, чем предполагали монахи. Рейнджер не поддался одержанию, а сам завладел телом брата Браумина, подошел к каравану и многое узнал о путешественниках.

Вскоре выяснилось, что Андаканавар ничем им не угрожает, и недоразумение между ним и Браумином было улажено. Удалось погасить настороженность и враждебность других монахов, видевших, как их собрат оказался жертвой одержания. Одержание всегда считалось в магии самоцветов недопустимым действом, насилием над духом. Те, кому приходилось вести сражения на духовном плане, никогда этого не забудут. Неудивительно, что в отношениях Андаканавара с монахами осталась некоторая напряженность.

— Я думал, ты вернулся в Альпинадор вместе с Брунхельдом, — сказал рейнджеру настоятель Агронгерр.

— Брунхельд тоже не пошел в Альпинадор, — ответил Андаканавар, медленно отводя взгляд от брата Делмана. — Дорога свободна. Ни о каких тварях не слыхать.