– Что, трудно было сначала посмотреть свой сон с закрытыми глазами и запомнить его, а потом уже открывать глаза?! Эх ты!

– Отстаньте, – уныло сказал Митя. – И так облом полный, а тут вы еще…

Данияр вернулся, неся в руках бусы из мельчайшего черного бисера. На них болтались небольшие черные перышки, связанные воедино. Митя обернулся к ворону и хотел было встать, но тот велел:

– Сиди на месте. Глаза закрой. Смотри.

И надел бусы с перьями на голову парнишки-ворона, обвив ее ими два раза так, чтобы перья оказались на лбу. Митя с закрытыми глазами, видимо помня, что у Данияра было в руках, послушно воспринял странное украшение и замер. Застыли и девушки, сообразившие, что за артефакт такой на голове юного ворона-сновидца. А старший ворон остался за спиной Мити, только ладони слегка поднял, будто хотел парнишке-ворону закрыть уши, но так и не притронулся к ним.

Плечи Мити опали. Он медленно откинулся на спинку стула и ссутулился. Руся затаила дыхание: его глаза под закрытыми веками забегали, словно он в самом деле глубоко и крепко уснул и теперь наблюдает за событиями сна. Внезапно Митя заговорил, явно изумленный:

– Мой дом?

– Как ты его видишь? – спокойно спросил Данияр, но Руся, следившая за ним, заметила, как вздрогнули его руки. Заметила, а потом неожиданно подумала, что ворон задал странный вопрос: «как?» Что значит – как?

Но Митя вопрос, как ни странно, понял.

– Как будто смотрю на него сбоку. Торец немного виден. Там, внизу, один кент однажды написал фразу из Булгакова. Ну вроде как: Аннушка уже масло разлила. Я вижу слово «масло». Оно немного затерто из-за дождей и снега, но все еще виднеется.

– Ты видишь свой дом, стоя на улице?

– Нет, как-то немного сверху.

– То есть из дома рядом?

– А-а… ну-у… получается так. – Митя помолчал, видимо приглядываясь к ситуации в своем сновидении, а потом кивнул. – Этажа так с пятого или четвертого.

– Ты точно видишь? – настаивал ворон.

– Точно, – твердо ответил парнишка-ворон.

Девушки с огромным удивлением увидели, как у Данияра зачастило дыхание. Но он справился с волнением и довольно ровно произнес:

– Митя. Сейчас я тебе скажу кое-что. Ты не удивляйся, а попробуй это сделать.

– И что это?

– Ты тот, кто смотрит на свой дом. Так?

– Так.

– Опусти взгляд на подоконник.

– Но я…

Митя поперхнулся, наверное вспомнив предупреждение именно попробовать сделать нечто необычное. Сжал губы, и его глаза под веками решительно дернулись так, что Руся сообразила: он выполнил просьбу Данияра.

– Хм. Получилось. Немного тяжело было, но… Что дальше?

Данияр облизал губы и, явно стараясь быть спокойным, предложил:

– Оглядись в комнате, где стоишь. Найди зеркало.

Брови Мити чуть подлетели кверху, но быстро опустились. Плечи дернулись, будто он собрался повернуться всем телом, а потом парнишка-ворон окаменел – кажется вспомнив, что оборачиваться надо во сне, который, как понимали переглянувшиеся девушки, переставал быть сном.

– Он… рыпается, не хочет… – сипло выговорил Митя.

– Я сейчас положу руки тебе на плечи, – монотонно произнес ворон. – Попробуй еще раз. Он просто не понял, что происходит. Когда поймет – поможет тебе.

Ладони Данияра легли на плечи парнишки-ворона. Несколько минут Митя сидел совершенно неподвижно, а потом он резко, будто прыгнул, тяжело задышал – и распахнул глаза. Девушки чуть не отшатнулись – карие глаза Мити сменили цвет на чисто черный. А потом он, словно так и надо, трижды похлопал по ладони Данияра у себя на плече.

– Не надо, Дани, – натужно, будто сопротивляясь чему-то, выговорил Митя. Его лицо исказилось в горестном отчаянии. – Пожалуйста, Дани!.. Они сейчас… придут!

Теперь отпрянул ошеломленный Данияр. Он, не веря, смотрел на Митин затылок, все еще не убирая ладони с его плеч. А парнишка-ворон резко передернулся и заморгал так часто, словно пытался пробудиться.

– Он меня выкинул! – с возмущением воскликнул Митя. – Из моего собственного сна! Представляешь?! Данияр, я ничего не мог сделать!

– Ты все сделал – и все сделал правильно, – равнодушно сказал ворон, тяжело опуская руки и пятясь от него. А потом развернулся и ушел в комнату.

– Чего это он? – спросил Митя, глядя ему вслед.

Карина вполголоса быстро рассказала ему то, о чем парнишка-ворон явно не знал. Тот аж рот открыл.

– Обалдеть… И что дальше?

– Дальше идем в комнату и требуем, чтобы Данияр все рассказал, – решительно сказала воронушка и встала, чтобы тут же целеустремленно выйти из кухни. Остальные – за ней, заинтригованные.

Ворон стоял у окна, глядя то ли на балкон, то ли на улицу. Руки напряжены и сжаты в кулаки. Не оглядываясь, он спросил:

– Митя, ты знаешь тот дом, из окна которого смотрел на свой?

– Конечно, знаю. А что?

– Когда ты вчера пришел в себя после пьяного сна, ты рассказал о том, что очутился в Нави. И увидел там того ворона, который был в машине некромантов. Зная, что происходит с вороном, когда он пьян, я взял оттуда, от газона рядом с трансформатором, немного земли. А потом ты рассказал свой сон. Вы с тем неизвестным нам вороном очутились в одном месте Нави, потому что оба находились рядом друг с другом. Сегодня ночью, точнее, ближе к рассвету, когда ты заснул, я насыпал этой земли рядом с твоей кроватью. Хотелось убедиться, что моя догадка верна. Убедился.

– То есть этот ворон находится в соседнем доме? – поразился Митя.

– Увы… Там находится не тот ворон, которого мы ищем, – с трудом скрывая злость, ответил Данияр. – Только один человек называл меня сокращенным именем – Дани. И это Мрак. Только этот старик мог провернуть такую штуку, как почувствовать того, кто видит его во сне, и влезть в его сознание, чтобы передать… привет…

– Но это же здорово, что мы нашли его! – укоризненно сказала Карина. – Почему ты злишься? Мы же можем его выручить!

– Ты тоже слышала его слова! – напомнил Данияр. – Он не хочет, чтобы чужие некроманты знали, что мы его нашли! А это может значить только одно: его шантажируют! И что-то мне подсказывает, что шантажируют его из-за незнакомого нам ворона – того самого! Черт… у нас связаны руки…

– Если мы спасем Мрака, плохо будет тому незнакомому ворону? – медленно уточнил Митя, постепенно проникаясь ситуацией.

– Сегодня пятница, – вдруг сказала Карина. – Александр Михайлович работает. А завтра нет. Если он, как обычно, сумел воспользоваться парой часов для сна, значит, сегодня вечером он может помогать нам в течение нескольких дней.

– Мы и так слишком сильно на него насели, – хмуро напомнил Данияр. – Мы-то ладно. А у него семья.