Алекс прижал пальцы к вискам и закрыл глаза.

– Думаешь, она сбросила на них каменную глыбу?

– Угу. Чем больше я об этом думаю, тем яснее вижу картину: они задали астероиду курс на столкновение, а потом просто сидели и наблюдали за происходящим. При ударе поднялось огромное облако пыли. Наступили холода, погибли посевы. Поняв, что она натворила, Рэчел вернулась и накричала на Кавальеро.

– А как насчет общества Амикуса?

– Общества Амикуса? А оно тут при чем?

– И Винни?

Я так и не поняла, что имеется в виду; видя это, Алекс вздохнул. Он обладал безграничным терпением.

– Помнишь, мы видели у Рэчел двух горф? И она говорила, что есть третья. Все приблудные.

– Извини, но я…

– Чейз, ты можешь хоть на минуту представить, как женщина, которая берет приблудных зверей и участвует в работе как минимум одного общества защиты животных, сбрасывает астероид на зеленую планету?

Мы подождали двадцать минут, пока Белль снова не вошла в зону связи.

– Белль, – спросил Алекс, – хочу на время дать тебе другую задачу.

– Хорошо. Зачем?

– Поищи кратер. Из тех, что образовались недавно.

Аллира – богиня разума. Она – противоположность веры в том смысле, в каком обычно понимается это слово. Она не требует верить в ту или иную догму. Скорее она говорит нам: «Докажите». Если у вас есть предположение, теория, концепция – представьте доказательства. Если их нет, будьте осторожны. Если они сомнительны, будьте честны. И в любом случае помните, что вам свойственно ошибаться.

Тимоти Чжинь-По. Ночные мысли

Алекс, тоже заметивший крылатую статуэтку в комнате старосты, надеялся, что он убедит местных жителей подарить ее нам. Увидев в очередной раз Висенду, он решил, что представился подходящий случай. Мы сидели на веранде в обществе нескольких пастухов и работника-подростка, наслаждаясь необычно теплым днем; в это время Висенда вернулась с обхода теплиц. Алекс заметил, что статуэтка очень красива, – вероятно, это какая-то богиня?

– Я обратил внимание, что во многих комнатах есть ее изображение.

Висенда взглядом предложила подростку дать ответ.

– Это Аллира, – сказал тот. – Она не богиня.

– По крайней мере, не в обычном смысле, – добавил подошедший Турам.

– Тогда кто она?

Турам объяснил, что Аллира воплощает свободу мысли. Свободу познания.

– В присутствии Аллиры рушатся любые догмы, – сказала Висенда. – В свое время она почти в одиночку выступала против людей, не сомневавшихся в том, как нам следует себя вести и жить, кто должен за все отвечать. Она – безжалостный враг уверенности.

– Конечно, это мифическая фигура, – добавил Турам. – Но Аллира воплощает ценности нашей общины.

Никто не предложил нам забрать статуэтку, но, когда мы остались одни, Алекс заметил, что семя, похоже, упало на благодатную почву.

Спать на Эхо III было нелегко. Планета вращалась слишком медленно, дни и ночи были слишком длинными, и мы так и не приспособились к этому. Я засыпала после ужина и просыпалась до восхода солнца. Назавтра я засыпала в середине дня и просыпалась около двух ночи. Община располагала собственной системой времяисчисления, здесь были заводные часы, но я никогда не знала в точности, сколько сейчас времени.

Мы оба спали посреди дня, когда на связь вышла Белль.

– Я не хотела будить Алекса, – объяснила она, – поскольку знаю, что он еще не вполне здоров.

– Спасибо, Белль. Что у тебя?

– Помнишь, Алекс спрашивал о кратере?

– Да. Ты его нашла?

– Он находится практически на другой стороне планеты, на тридцати пяти градусах северной широты, в джунглях. Похоже, кратер образовался не так давно – вероятно, в последние полвека.

– Большой?

– Примерно пять с половиной километров в диаметре, и при этом достаточно глубокий. Видимо, он возник в результате сильного взрыва. Следы в джунглях простираются на сотни километров.

– Ясно. Спасибо, Белль.

– Думаешь, виновата Рэчел?

– Да. Так или иначе.

– Что мне делать – вернуться на прежнюю орбиту?

– Да, пожалуйста.

Когда проснулся Алекс, я ему все рассказала. Он лежал, уставившись в потолок.

– Бедная женщина, – сказал он.

К еде я толком не привыкла, поскольку помнила, что мы едим мясо настоящих животных. Однажды вечером нам подали нечто вроде жаркого из свинины и говядины с овощами и фруктами, а также хлеб, превосходно сочетавшийся с местным джемом. Я обошлась хлебом и десертом – разнообразной выпечкой с незнакомым привкусом. Думаю, в первый же день я прибавила в весе фунта три, – только этого мне и не хватало, в придачу к другим семнадцати.

Поначалу местные жители относились к нам подозрительно, словно мы представляли для них опасность, и говорящие украшения вряд ли могли помочь. Но к концу четвертого дня большинство их, похоже, решили, что нам можно доверять. Мы говорили на языке, которого никто не знал, но, несомненно, были такими же людьми, как и они сами. И даже если мы прилетели на летающем корабле, в небе его больше не было. Более того, он разбился, и это могло сыграть свою роль: стало ясно, что мы вполне уязвимы. Дети больше не прятались за спины матерей. Взрослые здоровались и даже иногда останавливались, чтобы поговорить.

– Как давно вы живете на этой планете? – спросили мы у Турама.

Похоже, вопрос привел его в замешательство. Мы сделали еще одну попытку:

– Когда здесь впервые появились люди?

– Здесь? – Он огляделся. – Вы хотите сказать – в Камараско?

– Что такое Камараско?

– Местность, где мы находимся сейчас.

– Нет-нет. Когда вы впервые прибыли на эту планету?

Он улыбнулся, словно я пошутила.

– Это что, вопрос религиозного свойства?

– Я серьезно.

– Алекс, мы всегда здесь жили. Ты о чем?

Алекс довольно улыбнулся: люди жили на этой планете так долго, что успели забыть, кто они такие на самом деле.

– А может, они действительно инопланетяне? – сказала я Алексу.

– Как это?

– Что, если их цивилизация действительно возникла здесь? Разве не может быть другой человеческой расы, не связанной с нашей?

– Вряд ли, – ответил Алекс, однако мое предположение явно заинтересовало его. – Только представь, какое это будет открытие!

Алекс спросил, как далеко простирается их история.