– Ваша светлость? – окликнул его Грегор достаточно громко, чтобы быть услышанным, и осторожно вошел в комнату.

Но хозяин замка даже не повернул головы. На нем был парчовый, расшитый золотой нитью камзол; воротничок накрахмаленной белоснежной рубашки украшала бриллиантовая брошь; на пальцах сверкали массивные перстни с драгоценными камнями, и даже пряжки его туфель были усыпаны бриллиантами. Завитой парик немного съехал набок, но в остальном герцог выглядел вполне нормально.

Грегор подошел ближе и заглянул ему в лицо, но Аберколди не реагировал. Его глаза, бездумно устремленные в пространство, и отрешенный вид рождали подозрение, что разум давно покинул это тело. В руках он теребил изысканный серебряный медальон, лаская и поглаживая его пальцами с такой нежностью, будто это было живое существо, а не холодный металл.

– Что с ним сотворил этот заморский дьявол? – прошептал Калум, пораженный увиденным. – Он нас слышит?

– Не знаю, – ответил Грегор и, склонившись над герцогом, очень осторожно разжал его пальцы и забрал медальон. Аберколди как-то странно всхлипнул и стал цепляться за него, пытаясь вырвать ювелирное изделие, как ребенок, у которого отняли любимую игрушку. Но Грегор не отдал его, он выпрямился и, нажав на замок, открыл овальную коробочку.

Мег! Но нет… Женщина, изображенная на портрете, очень напоминала Мег: рыжевато-каштановые волосы, молочно-белая кожа, голубые глаза и даже золотистые веснушки. Когда Грегор немного пришел в себя, он ясно увидел разницу. У этой женщины лицо было уже, нос длиннее, а голубые глаза смотрели жестко и неприязненно. Было совершенно очевидно, что на портрете изображена усопшая жена герцога, известная как Изабелла Маккензи.

Шона была права, Мег и Изабелла вполне могли быть сестрами. Неудивительно, что герцог, увидев Мег, сразу решил жениться на ней. Ведь его жена Изабелла разбилась насмерть, бросившись вниз с северной башни замка, и навсегда оставила его. И тут он встретил Мег.

К Грегору подошел Малькольм Бейн и, заглянув ему через плечо, просмотрел на портрет.

– Думаете, он убил ее? – громко прошептал он.

– Не знаю. Все может быть. Но что бы ни произошло в той злосчастной башне, это имело фатальные последствия для герцога, и в результате он окончательно потерял связь с реальным миром.

– Значит, он сошел с ума?

Вместо ответа Грегор вновь обратился к герцогу.

– Ваша светлость? – позвал он, но Аберколди даже не пошевелился.

Герцог был вдвое старше Мег. Бледный, с утонченными чертами лица, не лишенными аристократизма, он тем не менее не отличался красотой. Его внешность можно было бы назвать мужественной, но все портил безвольный, срезанный подбородок.

Очевидно, что герцог Аберколди был не в состоянии контролировать свои эмоции и чувства, скорее, они владели им. Здесь произошло что-то ужасное, отчего психически неуравновешенный герцог повредился рассудком. Из разговоров людей Грегор знал, что Аберколди всегда стремился к господству над женщинами, он испытывал особое удовольствие, полностью подчиняя их себе, заставляя выполнять свои прихоти. Но когда он женился на Изабелле, то встретил в ее лице достойного противника, способного дать решительный отпор и не желающего стать еще одной мухой в его паутине, – ей тоже нравилось управлять людьми. Аберколди безумно любил жену, и даже когда она превратила его жизнь в настоящий ад, он все равно продолжал ее любить. Иногда бывает и такая любовь. Кто бы ни был виновен в смерти Изабеллы, герцог, оставшись один, все больше уходил в себя. Но вот однажды он увидел Мег – и жизнь вновь обрела смысл. Все больше теряя связь с реальностью, он решил, что Изабелла каким-то чудесным образом вернулась в этот мир, и захотел вернуть ее. К несчастью, Мег была очень похожа на его жену, и герцог не хотел смириться с тем, что перед ним совершенно другая женщина. Хитростью и лестью он добился расположения старого больного человека, отца Мег, и когда генерал подписал разрешение на их брак, счел, что его цель достигнута. Но он не принял во внимание упрямого характера Мег.

Он не учел, что на сцене появится новая фигура – Грегор Грант.

Очень осторожно Грегор вложил медальон в руки герцога. Сжав свое сокровище тонкими нервными пальцами, Аберколди что-то замурлыкал и, приложив его к губам, начал нашептывать какие-то слова, понятные только ему одному.

– Он совсем ума лишился, – с отвращением сказал Малькольм Бейн. – Выходит, герцог уже три недели в таком состоянии? А Лоренцо воспользовался этим и взял бразды правления в свои руки?

– А кто же одевает герцога, заботится о нем? – спросил Грегор и, обернувшись назад, вопросительно посмотрел на Калума Андерсена, который еще не оправился от того, что увидел.

– Лоренцо. Он защищает свои привилегии, как верный пес. Никого и близко не подпускает к герцогу.

– То есть он продолжает исполнять обязанности камердинера, хотя его хозяина уже давно не волнует, как он выглядит и что происходит вокруг.

– А где сейчас может быть Лоренцо? – спросил Малькольм Бейн с таким видом, будто ждал, что затянутый во все черное слуга Аберколди возникнет из облака дыма, как черт из табакерки.

– Действительно, куда он подевался? – Грегор направился к двери. – И где Барбара Кэмпбелл? Не пора ли нам их найти?

– Я хочу видеть герцога Аберколди! Мой дядя герцог Аргайл прислал меня с поручением забрать Барбару Кэмпбелл и отвезти ее домой. Вы что там, все оглохли или по-английски не понимаете?! – Эрди начал выходить из себя. Они уже довольно долго стояли у ворот, ожидая какого-нибудь знака или приглашения войти внутрь. В ответ на их требования единственный стражник, охранявший ворота, крикнул сверху, что их не могут впустить в замок без разрешения герцога Аберколди.

Мег не ожидала такого поворота событий. Как же она сможет найти Грегора, если ворота так и не откроют? Она сердцем чувствовала, что он где-то в замке. Может быть, им с Эрди придется штурмовать стены? Это казалось маловероятным, но после общения с Эрди Кэмпбеллом в течение этих нескольких дней Мег пришла к выводу, что он способен на все.

Еще больше побледнев от гнева, Эрди изрыгал поток проклятий. Мег и представить себе не могла, что слова можно соединять таким причудливым образом. Ну что, к примеру, могло означать выражение «трусливый заячий потрох»?

– Ах!

Ворота начали медленно открываться – Эрди замолчал и в ту же секунду сорвался с места. Мег бросилась за ним, чтобы опередить его, испугавшись, что он может на кого-нибудь наброситься. Грегор был в замке и нуждался в ее помощи, и Мег ни за что не уйдет, пока не найдет мужа…

– Леди Мег.

Знакомый презрительно-насмешливый голос! Конечно, это был Лоренцо, любимый слуга Аберколди, как всегда, весь в черном. На нем была атласная рубашка с кружевным жабо на груди и с рюшами на манжетах, лосины и начищенные до невероятного блеска сапоги. Гордо выпрямившись, он, как радушный хозяин, стоял у огромной парадной лестницы с двумя маршами, которые, изгибаясь в разные стороны, вели к громадным дверям.