Стоя рядом с Арджуном и Моти за крепостной стеной, я видела, как наполовину разрушилась южная башня. Вместе с капитаном и Мандар я принимала участие в вылазке за стены крепости. Каждая моя стрела несла смерть чьему-то отцу. Сколько матерей будут оплакивать своих сыновей? Вдруг страшный взрыв сотряс до основания крепость. Старший канонир погиб, и никто больше не стрелял из Гханагараджа.

– Стреляйте! – прокричал Арджун. – Продолжайте вести огонь!

– Что она делает? – раздался вдруг возглас Мандар.

Мы увидели, как маленькая Моти быстро взбирается по раскрошенным ступеням, ведущим наверх башни. Она успела поджечь фитиль и выстрелить из пушки всего лишь раз, потому что пули разворотили ей грудь. Взрывная волна сбила меня с ног, и я упала на землю. Повсюду звучал грохот орудийной пальбы и раздавались пронзительные крики. Я, шатаясь, поднялась на ноги. В сопровождении Арджуна и Мандар я заковыляла мимо горящих руин к Панч-Махалу.

– Где рани? – кричала я, но никто не знал.

Везде бегали люди. Вопили перепуганные дети. А затем Арджун указал мне на подвергшийся разрушению внутренний дворик. Красивые плиты, его устилавшие, теперь во многих местах были расколоты ядрами, а вода в фонтане почернела от падающего в него пепла. Рани окружали советники и военные. Лоб ее был выпачкан в саже.

– Англичане перестанут стрелять, когда стемнеет, – увидев Арджуна, сказала она. – Но с рассветом…

Недосказанные слова повисли в воздухе.

– Что нам делать? – спросил капитан.

Рани смотрела вдаль, где над местом, куда попало ядро мортиры, клубился дым.

– Соорудить защитное кольцо вокруг дворца. Надо защитить женщин и детей, укрывшихся в Панч-Махале.

В залах и коридорах дворца толпились люди. Все, кто не смог или не захотел бежать от британской армии, нашли здесь убежище. Но мы понимали, что британцам вполне под силу поджечь здания и обратить все вокруг в руины и пепел. Тех, кто попытается бежать, они просто пристрелят.

В ту ночь мы спали в коридоре перед дверями, ведущими в покои рани. Арджун стоял на первой страже. Мне как раз снилась Моти, взбегающая вверх по лестнице на башню. Она кричала: «Сита! Сита! Проснись! У меня был сон!»

Я открыла глаза и увидела перед собой лицо рани.

– У меня был сон, – повторила она.

Рани никогда прежде не говорила при мне о своих снах.

– Я видела ангела, – поведала она мне.

В индуизме нет ангелов, а вот у христиан и мусульман они есть.

– Она была одета во все красное, а драгоценные камни на ее платье сверкали ярче, чем это, – молвила рани, рукой указывая на масляную лампу, которая висела недалеко от нее. – Она держала в руках клубок пламени. Руки ее начали гореть. Ангел сказала, что такова доля крепости. Джханси обречен быть разрушенным пламенем.

– Но почему ангел? – ощущая, как дрожит мое тело, спросила я. – Почему не Дурга, не Рама, не Кали?

– Я не знаю. Но она казалась мне такой же осязаемой, как ты сейчас.

– Вы еще кому-либо рассказывали о вашем сне? – спросила я, думая о том, что не следовало бы этого делать.

– Нет. Сита, это больше чем ночной кошмар. Это видение.

Мы немного помолчали.

– Через несколько часов взойдет солнце, – произнесла я, – и англичане будут здесь.

– Да.

Видно было, что госпожа пытается избавиться от непрошеного видения.

– Мы должны приготовиться, – сказала она.

Мы начали будить выживших дургаваси и дворцовых стражей. Первой рани разбудила Кахини. Видя, с какой заботой кладет рани ладонь на руку Кахини, я пожалела о том, что вместо Моти не погибла эта особа.

К пяти часам утра все проснулись и стали ждать.

С оружием наготове мы стояли у пролома в крепостной стене и вслушивались в оживленные птичьи голоса. Птицам было все равно, что мы убиваем друг друга. Им было безразлично, кто возьмет верх. Завтра они будут щебетать как ни в чем не бывало, даже если все наши бездыханные тела поплывут по водам Ганга. Рани выглянула из-за края защитного парапета. Я увидела это в тот же миг, что и она: на северном берегу реки Бетва стеной поднималось пламя от горящей травы, а в его свете была видна армия, настолько огромная, что нельзя было различить ни конца ее, ни края.

Крики радости взмыли в небо, когда в предрассветных лучах нового дня мы узнали красно-белую форму взбунтовавшихся сипаев. Это прибыла армия Сагиба под командованием генерала Тантия Топи. Более двадцати тысяч человек. С ним были раджа Банпура, раджа Шахгарха, набоб[112] Банды, сипаи Канпура и Ассама. Наш перевес был настолько ощутим, что мы диву давались, почему британцы не разбегаются в панике прочь.

Мы наблюдали с крепостных стен, как слоны возникают в серости предутреннего часа. Они перевозили на себе пушки, оружие и людей. Наши слоны служили лишь для украшения процессий, а не для войны, но при виде этих огромных животных, бредущих по равнинам, расстилавшимся за крепостными стенами, мы ощущали небывалую легкость на сердце. Рани собрала своих стражей. Хеера и Раджаси должны были встать на посту у порохового погреба, в котором хранились все запасы Джханси. Оставшиеся дургаваси и двадцать два стража ее личной охраны находились в зале дурбара, ожидая дальнейших указаний.

Во дворце царило праздничное настроение. Двадцать тысяч воинов появились из тумана подобно небесной армии, посланной богами. Это наша земля. Это наши люди. Боги наконец встали на нашу сторону. Мы расселись на возвышении, а рани заняла свой трон в предвкушении скорой победы.

А затем случилось невообразимое. Пришли вести, что генерал Роуз разделил свои силы и что они нанесли поражение повстанцам у реки. По мере того как развивались события, начали приходить все более мрачные вести. Арджун не мог понять, почему Тантия Топи позволил обнажить внешние фланги.

– Совершеннейшая бессмыслица, – то и дело повторял он, перекрикивая плач младенцев и вопли испуганных женщин, которые нашли прибежище в стенах дворца.

Вскоре произошло еще нечто ужасное: ядра двух британских мортир угодили прямиком в пороховой погреб. Взрыв услышали или почувствовали все в крепости. Объятые ужасом женщины, находившиеся в коридорах, истошно голосили. Казалось, гранитные стены вот-вот рассыплются. Затем собравшиеся в зале дурбара люди смолкли, ожидая второго взрыва. Взорвалось… Мгновением позже последовал третий взрыв…

– Что происходит? – воскликнула Мандар.

С докладом прибежал солдат.

– Пороховой погреб взлетел на воздух со всем содержимым! – крикнул он.

Рани закрыла рот руками. Первая ее мысль была не о порохе.