– Жив. Чуть не убил, падла, – ответил Дмитро, разглядывая две дырки от автоматных пуль в боковой части сиденья, на котором он сидел во время стрельбы.

– Да, нормально, – подтвердил Шилд, – что с машиной?

– Сейчас посмотрим. Но капот прострелил, – ответил Дмитро. Тяжело выбравшись из салона, он обошёл автомобиль и жестом показал, что всё плохо.

Алекс тоже вылез из салона вместе с Анатолием. Боков пошёл рассматривать машину, а Шилд прошёл несколько метров до автомобиля сопровождения. Чёрный «Ленд Крузер» стоял неподалёку. Лобовое было прострелено в нескольких местах, ещё несколько пулевых отверстий обнаружились в дверях по левому боку. Но в остальном автомобиль был цел и пригоден к дальнейшему использованию.

– Что у вас, все целы? – спросил Алекс, подходя. Из задней двери вылез один за наёмников, а двое сидевших спереди даже не шелохнулись. Заглянув в открытое окно с водительской стороны, Шилд увидел, что водитель сидит, откинувшись на спинку сиденья, а в голове у него зияет дыра от автоматной пули. Подголовник прострелен насквозь и так же выворочен наизнанку, а по сиденью и одежде убитого стекает кровь. Смерть наступила мгновенно, водитель даже ничего сделать не успел. Передний пассажир, напротив, среагировал мгновенно, как только началась стрельба – об этом свидетельствовала его поза. Наёмник нырнул в пространство между панелью и передним сиденьем, однако его это не спасло – очередь, которая прошла через водительскую дверь, также его зацепила. В тело попали сбоку две пули – одна в плечо, вторая в шею. Бронежилет не помог. Труп так и остался в согнутой позе, уткнувшись лицом в обшивку двери.

– Мда… – заключил Алекс, – ещё двоих потерял. Ну, паскуда, не жить тебе, – зло сказал он себе под нос, мысленно обращаясь к Вознесенскому.

– Командир, прости, не успели даже дёрнуться, – стал оправдываться третий боец, выживший во время обстрела, но Шилд жестом остановил его.

– Мы тоже не успели. Всё нормально. Давайте найдём нашу первую группу, узнаем подробности и решим, что делать дальше. Дмитро, что с машиной?

– «Хаммер» дальше не поедет, – ответил Цуцуряк, – двигатель повреждён. «Крузак» покоцаный, но салон, сами видите, кровью залит, и пацаны вон… короче, нужен другой транспорт.

Четверо бойцов, взяв с собой оружие, быстрым шагом преодолели тонкую кишку между домами и вошли во двор. Перед подъездом стоял чёрный «Кадиллак» с заведённым двигателем, принадлежащий наёмникам, а возле машины лежали два тела. Судя по разбросанным на асфальте гильзам, битому стеклу, кровавым пятнам, а также пулевым отверстиям в стене дома и припаркованных машинах, перестрелка была нешуточная. Пройдя в сторону микроавтобуса с открытыми дверьми, стоящего неподалёку, бойцы увидели ещё одного своего соратника, лежащего между припаркованными автомобилями без нижней части ноги и половины головы. А у микроавтобуса обнаружили ещё три тела в одинаковой форме.

– Командир, оружие пропало у четверых, – заявил Анатолий, – у наших двоих, из «Кадиллака», оружие при себе.

– Да просто забрать не успел этот сучёныш, только и всего, – зло ответил Алекс, – а этих обобрал. Они явно за него вступились, наши парни попали в засаду, хотя покрошили нападавших на славу. «Вознесенский что, один в живых остался? Или у него были сообщники? Тогда, по идее, они бы своих не бросили», – думал он, глядя на мёртвые тела возле «Мерседеса».

Алекс обошёл микроавтобус, заглянул в салон. Ничего. Осмотрел тела убитых. Подошёл к лежащему неподалёку чернявому мужчине с простреленной головой.

– Так, ты кто вообще? – Задал вопрос Шилд и начал обыскивать карманы убитого. Быстро нашёл «корочку» какого-то ведомства, раскрыл её.

«Иван Козловский, служба внешней разведки, старший лейтенант. Город Москва. Номер… Ну понятно», – подытожил Алекс и бросил «ксиву» на асфальт, – «внешняя разведка, значит… а вам-то что здесь надо? Или наш товарищ не так прост, как кажется? Очень интересно. И тревожно как-то. С СВР… вообще со спецслужбами не хотелось бы пересекаться. Это некоторым образом затрудняет дело. Ну да ладно, подумаем». Шилд повернулся к своим бойцам, державшим периметр на случай нападения заражённых или появления непрошеных гостей.

– Бойцы, едем вчетвером на одной машине. Забирайте «Кадиллак», а те бросьте здесь. Оружие, экипировку, личные вещи – всё перегрузить. Дополнительное топливо не забываем, канистры в багажник. Шустрее, – отдал распоряжение он, и наёмники забегали. «Тойоту» Алекс тоже решил не брать. Мало того, что раскурочена половина лобового и дырки в борту – что уже привлекает внимание, так и людей осталось четверо из шести, уже нет смысла возиться с повреждённым автомобилем. Придётся отзывать в сопровождение ещё группу, или даже две.

– Командир, он движется в сторону МКАДа на юго-восток, – сообщил Анатолий.

– Хорошо, свяжись с ребятами, мне нужны три группы со мной, остальные пусть подтягиваются в ту часть города и будут на связи. Сегодня нужно найти этого урода.

29 апреля. Щёлково, Московская область. Валерий Николаев.

Машины с бойцами легко проскочили «бутылочное горлышко» на выезде из Москвы на Щёлковское шоссе, не встретив никого на пути, кроме нескольких разбитых и брошенных гражданских автомобилей уже за МКАДом, и встали на узкую двухполосную дорогу, ведущую прочь от города. Обе линии домов, прилегающие к дороге слева и справа, казались полностью брошенными. По крайней мере, за несколько километров тянущегося вдоль проезжей части жилого сектора не удалось найти каких-либо признаков жизни и присутствия людей. Что, впрочем, никого не удивило, потому как во время массового исхода и гибели города первым делом были бы разграблены или уничтожены как раз те поселения, что располагаются в непосредственной близости от магистралей. Настало такое время, когда людей убивают за канистру бензина или лишнюю банку тушёнки. И те, кто сорвался с цепи, больше не ограничиваемый законом и наказанием, и те, кто отчаянно пытается выжить и спасти своих детей, способны на многое в условиях, когда всё дозволено. Вопрос лишь в тормозах в голове: кто-то готов убивать сразу, а кто-то будет просто грабить. Но то, что проходящие потоки спасающихся людей, зачастую оказавшихся на улице без достаточных ресурсов для выживания, обратят внимание именно на близлежащие к маршрутам поселения, сомнений не было.

Через пару километров группа въехала в жилой микрорайон, состоящий вперемешку как из частных домов, так и из многоэтажек. Здесь уже были видны следы боя и беспорядков: два десятка домов сожжены дотла, на их месте – обугленные развалины и остатки стен. А чуть поодаль – несколько многоэтажек, в которых также произошли пожары. Поскольку тушить огонь было некому, квартиры выгорали целыми блоками, по несколько этажей. Во дворах бойцы заметили, в общей сложности, под