– Тоже мне, доктор нашелся! Думаешь, у нее прибавится кислороду, если ты над ней нависнешь?!

– Отвали от меня. Мы должны их убить!

– Как только достану этих ублюдков!..

– Ты сбежал, как трус!

– Я?! Ты тоже удрал! Зато я сражался!

– Потому что Азазель меня толкнул!

Они перекрикивали друг друга еще какое-то время, а я спокойно лежала, плюясь кровью на пол. Диван был на расстоянии вытянутой руки, но никому даже не пришло в голову перенести меня туда.

Люблю их именно за эту безграничную эмпатию…

Наконец ребра встали на место, а нога выпрямилась. Я смогла свободно дышать. Без чьей-либо помощи я приняла вертикальное положение, потому что мои «отважные спасители» были заняты, готовые глотку друг другу перегрызть, а Азазель, как правило, никому не помогал.

Я села рядом с Азазелем на диване и протянула ему ключ. Петрек сел рядом со мной с другой стороны, а Белет опустился на колени у моих ног. Они наконец заметили, что я больше не умираю на полу? Вот это да.

– Я потеряла карабелу, – сказала я Азазелю, тяжело вздыхая.

– Тогда выбери себе какое-нибудь другое оружие. – Он указал рукой на кучу оружия у стены.

Второй карабелы не было. Остались только, на мой взгляд, уродливые катаны.

– Мне нравится твоя офицерка, – нагло ответила я.

– Мне она тоже нравится, – сказал он.

– Но я только что кашляла кровью…

Не говоря ни слова, Азазель протянул мне оружие.

Он встал, хлопнул в ладоши и нервно нам улыбнулся.

– Ладно, дорогуши, нам пора! У нас всего несколько мгновений преимущества, которые нужно использовать. Нет времени пописать или пожевать бутерброд. Следующая остановка – Стамбул!

Я встала со вздохом. Нас ждали еще восемь объектов. Посмотрела на Петрушу, сидевшего в толстой куртке, с пустотой в глазах. Подумала о Нгапо. Надеюсь, он умер спокойно, без мучений. Пока была ничья.

Агарес постоянно улыбался, его забавляли убийства. Мне не терпелось добраться до него и открутить ему голову. Если, конечно, он не погиб в пещере, которую я уничтожила. Однако, думаю, на такое счастье нечего было рассчитывать. Я закусила губу. Я могла убить его в пещере. Могла убить их обоих, когда они напали на нас. И все же я этого не сделала. Почему? Ответ был прост – я просто боялась это сделать. Я даже мухи не могла обидеть, а теперь должна была лишить жизни двух вечных существ.

Я посмотрела на Белета, который восстанавливал рассеченную рубашку. Он держался за раненый бок.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я. – Он сильно тебя задел?

Белет устало мне улыбнулся.

– Я в порядке. Заживет быстро, – соврал он. – Обычная царапина.

Петрек неприязненно смотрел на нас. Его не радовала моя забота о здоровье дьявола.

Подойдя к двери, созданной Азазелем, я сменила мокрые джинсы и футболку на юбку ниже колена и блузку с рукавами в три четверти. Не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. На стамбульских улицах действительно было множество туристок, одетых довольно свободно и открыто, но я не была уверена, куда приведет нас Азазель. Не исключено, что объект номер три жил в более традиционном районе, в котором почти не было путешественников.

Я щелкнула пальцами. Куртка Петрека и тяжелые ботинки исчезли. Он был одет так же, как и когда нас впервые атаковал Паймон. Он благодарно мне улыбнулся.

Пройдя через дверь, я оказалась в тени раскидистого дерева. Вышла под горячее турецкое солнце, которое сразу же меня ослепило.

Я ошибалась. Мы стояли сбоку от Голубой мечети. Повсюду было множество туристов, и каким-то чудом нас никто не замечал.

Я огляделась. Шорты и глубокие вырезы, мусульманки, одетые так же, как я, и те, кто скрывался за традиционными слоями толстых непрозрачных тканей, смешавшись, создавали неповторимое красочное зрелище Турции.

Мои спутники встали рядом со мной.

– Там. – Азазель двинулся вперед быстрым шагом.

Мы последовали за ним к входу в туалет. Желтые таблички с условным силуэтом мальчика и девочки были едва видны. Сбоку от Голубой мечети, недалеко от входа для экскурсионных групп, на маленькой площади в тени могучего дерева стояли два турникета, за которыми лестница уходила вниз, в уборные. Недалеко от них, прислонившись к ограждению, стоял мужчина сорока лет в бежевой форме.

Жандарм, охраняющий достопримечательности.

У турок был довольно специфический подход, когда речь шла о террористах. Они просто видели их повсюду. Именно по этой причине каждую достопримечательность охраняли особые жандармы – не важно, были ли это каменные столбы в Каппадокии или одно из самых великолепных строений в Стамбуле, а может, и во всем мире.

Из-за страха перед взрывами нигде не висели почтовые ящики. Открытку с отпуска туристы могли отправить только непосредственно с почты или оставить в гостинице, надеясь на работников отеля. По той же причине трудно было найти урну, и их явно не хватало.

– Встретимся у фонтана недалеко от Айя-Софии. Мы не можем привлекать к себе внимание. Ждите меня там, – приказал Азазель и подошел к жандарму.

Небрежно прислонился к ограждению рядом с ним и заговорил.

– За мной, – сказал Белет и взял меня за руку. – Я знаю дорогу.

В этом я не сомневалась. Это не была его любимая эпоха, но это его любимая страна. Я вырвала руку. Петрек коротко рассмеялся и многозначительно посмотрел на дьявола.

Белет не стал комментировать ни мой жест, ни поведение Петруши, но вдруг схватился за бок и скривился. Я сразу же почувствовала угрызения совести.

Коснулась его спины и спросила:

– Сильно болит?

– Немного… – признался Белет полным страдания голосом. – Рана слегка жжет…

Я уже собиралась велеть ему опереться об меня, чтобы ему было легче идти, но заметила, что он с превосходством улыбнулся Петреку.

– Совсем как дети, – укорила я их и двинулась вперед, не собираясь быть пешкой в их игре. – Пойдемте уже.

Петруша послушно шел за мной, с любопытством оглядываясь по сторонам. Если раньше он выглядел уставшим, то теперь на его лице было нарисовано волнение. Он никогда не был в Стамбуле. Белет после моих слов тоже внезапно выздоровел. Правда, он избегал резких движений, но не морщился на каждом шагу, как раньше.

– Хеллоу, хеллоу, здравствуйте, джень добры, – начал кричать нам мужчина с сумкой, набитой путеводителями на разных языках. – Вер ар ю фром? Россия, Польска?

Мы отрицательно покачали головами, чтобы он от нас отвязался. Однако он не сдавался и шел за нами, тряся книжечками.

– Тен юро, твенти лира, десять юро, двадцать лира! Дешево! Дешево!