У дедушки был диабет. Правда, умер он от рака поджелудочной железы, но ему тогда было уже восемьдесят три, и он прожил полноценную, активную жизнь. Теперь я понимаю, почему у него в доме был такой строгий рацион: свежее несоленое масло, свежие яйца прямо с фермерского хозяйства, цельно-зерновые и бобовые. Я помнила, что дедушка уделял здоровой пище больше внимания, чем кто-либо другой, но только теперь я поняла почему. Хэнк, брат моего отца, тоже заболел диабетом во взрослом возрасте. Диабет у взрослых, в отличие от диабета у детей, вызван сильной наследственной предрасположенностью. У детей, болеющих диабетом, часто нет родственников-диабетиков, возможно, что эта болезнь провоцируется какой-то вирусной инфекцией, но, по большому счету, никто не понимает, каковы причины диабета и как его лечить. Инсулин. Проклятие, проклятие, проклятие. Я-то надеялась, что уровень сахара в крови пойдет на убыль и в конечном счете мне удастся контролировать его, обходясь диетой и упражнениями. Шанс еще остается, но после этой новости он выглядит гораздо более зыбким. У меня нет слов. Я не хочу принимать эту новость. Она меня пугает. Она вызывает во мне ярость.

Одна подруга похвалила меня за то, что я так хорошо справляюсь со своей болезнью. Похвала вызвала во мне странные чувства. Безусловно, я делаю то, что должна делать, чтобы держать ее под контролем, но я полна ярости и неверия. Я произношу скверные, горькие шутки об этом. Я жалуюсь на то, что приходится соблюдать строжайшую диету. Я уверена, что все это для меня полезно — большое спасибо! — но радости тут нет никакой. Я сделаю все, что потребуется, но без капли удовольствия. Могу принять лишь одну часть этой похвалы: я веду себя адекватно. Да, я адекватна. Я совершенно адекватна ситуации вне себя. Я доверяю своей злости — она кажется мне справедливой и естественной. Я не собираюсь приклеивать себе фальшивую улыбку. Я думаю, что способность чувствовать более полно и глубоко вернется ко мне, если мне удастся преодолеть злость; впрочем, может быть, я вообще никогда не перестану злиться. Не знаю, что будет потом, но точно знаю, что сейчас мне нужна моя злость и я должна позволить ей существовать.

Сегодня чуть раньше я думала, какая во всем этом ирония судьбы. Всего несколько дней назад я разговаривала с подругой о том, что, взрослея, человек начинает все равнодушнее относиться к гонке за глобальными жизненными достижениями и получает все большую радость от маленьких побед в повседневной жизни. Диабет заставил меня внимательнее относиться к маленьким радостям от небольших количеств пищи — ведь это все, что у меня осталось. Вы себе не представляете, какими вкусными могут быть две скромные чайные ложки арахисового масла, если ты понимаешь, что, может быть, больше никогда его не попробуешь! Я открываю холодильник, смотрю на лежащие там вкусности и понимаю, как много времени понадобится — с моими-то пятидесятиграммовыми порциями, — чтобы все это съесть! Я покупаю здоровую пищу, не содержащую сахара, и настоящим подарком для меня становится что-нибудь вроде пирога, который я ем целую неделю, распределяя его на крохотные порции.

Но есть у меня и оптимистичное чувство. Я надеюсь, мои родные и друзья будут лучше заботиться о своем здоровье теперь, когда они знают, через что приходится пройти мне.

Выяснилось, что диабет у Трейи практически наверняка был спровоцирован химиотерапией. С диабетом у взрослых обычно так: ружье заряжает генетика, но на спусковой крючок нажимает стресс. В данном случае — стресс от химиотерапии.

Когда диабет начинает брать свою дань с ничего не подозревающей жертвы, происходит несколько неприятных вещей. Поджелудочная железа производит недостаточное количество инсулина, и тело не в состоянии освоить глюкозу, содержащуюся в крови. В крови скапливается сахар, и от этого она становится более вязкой, похожей на мед. Частично этот сахар проникает в мочу — римляне диагностировали диабет так: они помещали мочу человека поблизости от медоносных пчел, и если человек был болен, то пчелы начинали кружиться над его мочой. Из-за того что кровь становится более плотной, она стремится поглотить жидкость из прилегающих тканей. Поэтому человек постоянно испытывает жажду, все время пьет и часто мочится. Кроме того, повышенная густота крови по ряду причин может приводить к разрывам маленьких капилляров. Это значит, что тем частям тела, которые обслуживаются в основном маленькими капиллярами, — например, конечностям, почкам и сетчатке глаз — постепенно наносится ущерб, что может привести к слепоте, болезням почек и ампутациям. По той же причине дегидрацию испытывает мозг, и это ведет к депрессии, резким перепадам настроения, ухудшению концентрации внимания. Наряду со всем остальным — искусственной менопаузой, последствиями химии и прочим — именно это сильно сказалось на общем депрессивном состоянии и тяжелом настроении Трейи. У нее уже стало ухудшаться зрение, хотя мы не понимали почему; ей все время приходилось носить очки.

— Почему здесь так темно?

Даже небольшой пройденный путь казался бесконечным, и я никак ш мог сориентироваться. Мы уже должны были подойти к третьей комнате, но что-то я не мог припомнить, чтобы коридор был таким длинным.

— Ну скажите же, почему здесь так темно?

Коридор вдруг закончился каким-то проходом — наверное, дверью, — и вот мы оба там остановились, Фигура и я.

— Что вы видите?

Странный голос, казалось, просто выплывал из порождавшей его пустоты.

— Когда смотрю на вас, то ничего.

— А внутри?

Я заглянул в комнату. Что это? Надписи? Иероглифы, символы? Что?

— Выглядит действительно потрясающе, но, видите ли, мне пора идти: я ищу одного человека; надеюсь, вы меня понимаете.

— Что вы видите?

Как и остальные, эта комната, казалось, простирается во всех направлениях, насколько хватает взгляда. Чем пристальней я смотрю на какую-то определенную точку, тем сильнее она удаляется от меня. Если я всматриваюсь в точку в полуметре от меня, она раздвигается на километры, сотни, тысячи километров. В этой расширяющейся вселенной висят какие-то символы — некоторые из них я понимаю, некоторые — нет. Они ни на чем не написаны, они просто висят. У всех у них светящиеся контуры, словно их нарисовал под магическими грибами какой-то безумный бог. У меня возникает странное ощущение, что на самом деле эти символы живые и что они тоже смотрят на меня.

Когда Трейя начала контролировать содержание сахара в крови, у нее резко изменилось настроение, а депрессия буквально на глазах улетучилась. Но эти изменения в каком-то смысле были вторичны по отношению к глубокому внутреннему перевороту, который совершался в ней с невероятной скоростью и очень скоро даст о себе знать. Этот переворот начинал оказывать действие не только на ее повседневную жизнь, но и на ее духовное состояние, ее дело, то, что она считала своим призванием, своим даймоном, который — после стольких долгих лет! — был уже готов вырваться на поверхность.