с собой ничего поделать, хоть тресни. Он. Взрослый и битый жизнью мужик. Хм. С другой стороны, Бог – он ведь не Тимошка, видит немножко. Седина в бороду – бес в ребро. Похоже, это его случай.

Но страдать и мучиться… Нет, оно, конечно, по-своему сладостно и уж точно волнительно. Эдакий рыцарь с неразделенной любовью, ставший жертвой обстоятельств и злой судьбы. Только пошло оно все. Не нужно ему этих страданий. И накручивать себя попусту – глупость несусветная.

Словно невзначай, во сне, он коснулся обтянутой панталонами и несколькими юбками попы Москаленко. Он не пытался эдаким образом заигрывать и уже тем более не был прижимальщиком в общественном транспорте или, того хуже, фетишистом.

Это было скорее напоминанием самому себе, что вокруг хватает реальных и вполне доступных женщин. А в том, что Елизавета Петровна в прошлом позволяла себе маленькие шалости, лично у него сомнений никаких. И тут же нашел этому подтверждение, когда почувствовал едва уловимый толчок в руку. Не недовольный, а именно интимный.

Не спрашивайте, как он это понял. Но понял настолько, что пришлось слегка отстраниться, не то еще дотянется, паршивец, до цели, вот тогда стыда не оберешься. Хотя он и сейчас почувствовал, что заливается краской, и поспешил хоть как-то укрыть свое лицо. И «не просыпаться»! Ни в коем случае! Я не я и хата не моя! Вот же старая-молодая кошелка…

Их быт по определенному Москаленко распорядку наладился легко. Единственный недостаток – это вынужденная мера урезания порций воды и пищи. На катере обнаружились рыболовные снасти, и иногда Борису удавалось кое-что поймать. Но случалось это редко. Словно рыба в море повывелась.

Под парусами шли довольно бодро. Пару раз на горизонте появлялись дымы пароходов, но Елизавета Петровна решительно отворачивала в сторону, не желая ни с кем пересекаться. Хотя машина вполне позволяла им догнать судно. Но кого они встретят на палубе неизвестного корабля? Их положение было не настолько отчаянным, чтобы рисковать подобным образом. Москаленко не забывала о том, что отвечает за жизнь боярышни.

Они держали курс к французскому колониальному острову Вольвик, на котором находилась штаб-квартира губернатора архипелага и присутствовало российское консульство. Это позволило бы сразу начать процедуру подачи встречного иска. Никаких сомнений, Бентли уже добрался до итальянского порта и поспешил себя обезопасить.

– Елизавета Петровна, слева по борту парус. И они, похоже, меняют курс в нашу строну.

Катер пробирался между островами одного из Сомалийских архипелагов. Скудные края, бедное население. Ладно еще тропические острова, богатые влагой и растительным миром. Тамошняя флора словно создана для ленивого человека и не позволит ему умереть с голоду. Чего не сказать об этих местах, изобилующих если не абсолютно голыми и покрытыми одним лишь песком островами, то уж со скудной растительностью точно. Поэтому они никому не интересны и не нужны. Хотя номинально и не бесхозные.

Располагаются архипелаги в месте, удачном для караванных путей. Поэтому маршрут используется довольно активно. Как результат это приманивает пиратов. Причем и вот на таких небольших парусниках. Отчаянные сорвиголовы берут на абордаж даже крупные суда. Не всегда удачно. Зачастую им это стоит большой крови. Но не останавливает.

– Пока непонятно, но, похоже, это все же пираты, – вооружившись подзорной трубой, резюмировала Москаленко.

– Если судить по парусам, их судно не больше нашего катера. Маловато народу для абордажа даже среднего парохода, – усомнился Борис.

– Так и есть. Но суда они штурмуют на нескольких лодках, вмещающих по пятнадцать-двадцать человек. Эти могут направляться куда угодно по какой-либо надобности. Но они однозначно определили европейский парус и пропустить его никак не могут.

Еще полчаса, и стали очевидны четыре момента. Первый – это была традиционная сомалийская лодка под родным треугольным парусом. Узкое, длинное и хищное суденышко, способное разгоняться до таких скоростей, какие не снились ни одной европейской яхте. Второй – на борту находилось пятнадцать человек. Третий – ребятки были вооружены, причем держали свои винтовки и древние мушкеты в руках. И последний – они, без сомнения, преследовали их. И судя по тому как возбудились – рассмотрели на борту женщин.

– Борис, подайте мне винтовку, – требовательно протянула руку Москаленко.

– При всем уважении, Елизавета Петровна…

– Дайте мне винтовку. Уж не хотите ли вы сказать, что стреляете лучше меня?

– Именно это я и хочу сказать.

– Я, конечно, помню, что вы отличились, стреляя по пиратам у Яковенковского. Но сейчас нам не до экспериментов. У меня третья ступень стрельбы из винтовки.

– Ваша ступень ничего не значит, сударыня, – вгоняя в ствол патрон, покачал головой Борис. – Екатерина Георгиевна, закрепите румпель, и обе спрячьтесь за машиной.

– Вы уверены, Борис? – не желая обострять, поинтересовалась Москаленко.

– Более чем. В крайнем случае вы всегда сможете подхватить оружие, если меня подстрелят. Или отобрать, если я начну мазать.

– Звучит логично. Катенька, ты управилась? Вот и ладно. Пойдем в укрытие.

Борис встал на корме во весь рост так, чтобы его было хорошо видно. Вытянув руку с винтовкой вверх, явно демонстрируя, что ни в коем случае не целится в пиратов, выстрелил в воздух. Ответная реакция была предсказуемой. Прозвучало четыре ответных выстрела. И одна из пуль прожужжала в непосредственной близости от него.

Больше в благородство он не играл. Присел, прикрывшись транцем. Так себе защита. Но хоть что-то. После чего перезарядил винтовку и вскинул ее к плечу. Оно бы не помешало пристреляться. Но такой возможности не было. Дистанция порядка двух сотен метров. Остается надеяться, что оружие на «Розе» все же содержалось в порядке.

Первый же выстрел положил на дно лодки одного из пиратов. Остальные разразились яростными криками и проклятиями в адрес посмевшего в них стрелять. Одновременно с этим загрохотали выстрелы. Вокруг зажужжал свинец. Пара пуль ударила в кожух котла и машины. Оставалось надеяться, что они ничего не повредили.

Второй выстрел Бориса оказался не менее результативным. А потом Измайлов начал отстреливать чернокожих корсаров с методичностью метронома. В какой-то момент до них дошло, что они связались явно не с теми, и лодка начала отворачивать. Однако было слишком поздно. Борис и не думал бросать дело на полпути.

– Елизавета Петровна, вы там как? Целы?

– Мы в порядке, – поднимаясь, ответила Москаленко.

– Надо бы развернуться и подойти к лодке. Может, получится разжиться провизией и патронами. Я вроде видел у них парочку «мартинов-генри».

– Так и поступим.

Тем временем лишившаяся управления лодка пиратов развернулась таким образом, что паруса потеряли ветер. Поэтому нагнать ее не составило труда. Борис встал на носу с «бульдогом» в руках, на случай если там кто-то выжил. Однако добавки не потребовалось. На борту оставалось семь бездыханных тел, остальные