Вали метался из стороны в сторону, пытаясь спастись от покойников, но они были повсюду, от носа до кормы. Он плясал, как безумный, высоко вскидывая колени, словно пытался взлететь над трупами. Он почувствовал, как на плечо легла рука, обернулся и увидел человека-волка. Фейлег был бледен, он казался изможденным, от плеча через всю грудь тянулась глубокая рана. Вали отшатнулся, споткнулся о мертвеца и упал на него. Вздрогнув, попытался подняться. Человек-волк подхватил его и помог встать.

— Сколько прошло времени? — спросил Вали.

— Неделя, — ответил человек-волк.

— Я неделю был без сознания?

— Не без сознания, — проговорил человек-волк.

— А что же тогда?

Волкодлак окинул взглядом покойников.

— Ты? — спросил Вали.

— Нет, не я.

— Почему ты не выбросил их за борт?

Фейлег посмотрел Вали прямо в глаза.

— Я боялся тебя, — пояснил человек-волк.

Это объяснение показалось Вали совершенно бессмысленным. Волкодлак запросто победил бы его в бою и мог сделать с ним что угодно.

— Почему ты меня боялся?

— Ты волк, — ответил Фейлег. — Мне пришлось прятаться от тебя под мертвецами.

Вали никак не мог взять в толк, о чем говорит волкодлак. Голова была какая-то пустая, и свет даже сквозь туман казался чересчур ярким. Вали снова оглядел мертвые тела. Здесь были даны, человек двадцать, и ни у одного не было ни ран от меча, ни застрявших в плоти стрел. Напротив, все их раны были рваными. У одного человека недоставало половины лица, как будто он погиб не в бою, а от когтей дикого зверя.

Мертвецы, глядевшие на него в этом неестественном освещении, представляли собой кошмарное зрелище. Вали несколько минут собирался с духом, а затем принялся перекидывать их за борт, снимая с поясов мечи и кошельки. Работа была не из легких и заняла много времени. Вали ощущал усталость, он часто останавливался, чтобы отдышаться, когда отвращение становилось непереносимым. Фейлег ослабел из-за раны, и помощи от него было мало. Туман начал рассеиваться, налетели птицы — в основном чайки, но были и вороны. При виде ворон Вали ощутил, как в нем затеплилась надежда. Эти птицы не улетают далеко от суши. Но все-таки он взял на себя труд прогнать их. Может, это птицы изуродовали тела, прежде чем корабль вошел в туман?

Фейлег помог ему поднять одного дородного дана. Покойник был гораздо тяжелее, чем казался, и тащить его было нелегко. Они на минуту прислонили его к борту, чтобы отдышаться, и мертвец перевесился за борт, как будто его тошнило. И тут Вали понял, что случилось на корабле.

— Это ты сделал? — спросил он. — Это ты сотворил этот кошмар?

Человек-волк поглядел на него пустыми глазами.

— Князь, — сказал он, — не говори со мной так, потому что это ты съел приманку для волка.

— Откуда у тебя взялась эта привычка говорить загадками? Похоже, что человеческое общество дурно на тебя повлияло. Просто объясни мне, в чем дело.

Человек-волк ничего не ответил.

Толстый дан явно разлагался уже не первый день. Когда они перекинули за борт ноги мертвеца, живот лопнул, и Вали обдало облаком трупных газов. Его вырвало. Покойник соскользнул в воду, и Вали передернулся, утирая рвоту. Во рту стоял какой-то странный металлический привкус, не лишенный, впрочем, приятности. Вали поглядел на свои руки, затем на сапоги, испачканные содержимым желудка. Все в крови. Он инстинктивно оглядел себя: бока, руки, ноги. Он не ранен, но его почему-то рвет кровью. Человек-волк по-прежнему смотрел на него пустыми глазами.

Когда последнее тело оказалось в море, Вали сел на дощатый настил, открыл сундук, вынул мех с вином и принялся жадно пить. Вкус был странный, даже противный. Он решил, что вино испортилось. Зачем взяли в поход негодное вино? Он попробовал из другого меха. Это тоже испорчено, и сам мех как будто из медвежьей шкуры. Вкус просто омерзительный, пить это нельзя.

Наконец Вали отыскал мех с водой и напился. Вода оказалась гораздо лучше вина, однако он ощущал какие-то посторонние запахи, присутствие чего-то такого, что сам он не смог бы описать словами, однако он невольно представлял себе предсмертные мучения животного, из шкуры которого был сделан мех.

И пока он утолял жажду, ему представлялось и еще кое-что — не вкус, а, скорее, впечатление, оставленное тем человеком, который пил из этого меха до него. Он пил прямо перед началом битвы — пот страха остался на сосуде.

А в следующий миг Вали понял, что под за запахом соленой воды он различает запах мокрых досок и веревок, улавливает тысячи прочих запахов. Трава, ил, олени, деревья, сухой песок и водоросли, и еще один, знакомый и такой сильный, что Вали едва не рассмеялся. Мокрая собака! Ему вспомнилось, как Диза отгоняла Хоппа от очага, обещая, что если он сядет ближе, то на обед у них будет жареная собачатина. Вали потянул носом и понял, что они рядом с берегом.

Вали присмотрелся, но ничего не увидел. Зато по аромату сосновой хвои он догадался, что ближайшая земля на востоке, в стороне, противоположной той, куда тянутся странные туманные тени. Корабль попал в течение, он был слишком тяжелый, чтобы Вали справился с парусом, но он взялся за руль и попытался развернуть судно.

Человек-волк все так же смотрел на него.

В голове Вали царил сумбур из-за увиденных мертвецов и долгого беспамятства. И когда мысли начали приходить в порядок, он понял, что забыл задать один очень важный вопрос.

— Ты знаешь, что случилось с Браги? — спросил он.

— Знаю, — ответил волкодлак.

— И что же?

— Ты его убил.

В отличие от Фейлега, Вали не помнил нападения. Не помнил он и того, как громадная луна изрисовала мир вокруг линиями и кругами, серебряными и черными.

Драккары неслышно приблизились к ним со стороны туманного берега. Фейлег считал, что все подстроил какой-то колдун, который наверняка был на стороне разбойников. Иначе как бы они увидели корабль Бодвара Бьярки в темноте, да еще и сквозь завесу тумана?

Он даже не подозревал, насколько близок к истине: магия действительно имела место, хотя за ней стояла вовсе не жажда наживы. Ведьма в пещерах Стены Троллей трудилась, чтобы ускорить его встречу с судьбой, а северный шаман, сидевший на плоской скале своего острова, на целую неделю погрузился в транс, распевая песни и колотя в бубен, чтобы призвать к себе Вали. Поэтому-то датский военачальник не смог заснуть в ту ночь. Ему было нестерпимо душно в большом доме, и он вышел на улицу, чтобы подышать ночным воздухом. Поглядев в сторону моря, он заметил какое-то движение. Это была стая скворцов, они промелькнули на фоне полной луны, развернулись и исчезли. А в следующий миг он увидел драккар, который возник на горизонте в клубах наползающего тумана. Было крайне опасно ставить парус в такую погоду, но искушение было слишком велико. Ему не пришлось даже будить людей. Целая толпа собралась у него под дверью, не успел он взять копье. Всем им тоже не спалось той ночью, и все они заметили вражеское судно. Они снарядили два корабля и пустились вдогонку.