К референдуму в марте 1991 г. о существовании СССР — не позже и не раньше — в «Московских новостях» были опубликованы суммированные данные о подобных перекосах за все годы Советской власти (см.: [8.03. С. 8–9]). Из приведенного следовало, что на геополитической арене СССР имелось до 76 конфликтных узлов и пунктов с высоким конфликтным потенциалом. Далеко не все из них были использованы за 1985–1991 гг. и последующее десятилетие. Многие находятся в своего рода консервации на случай новых витков дезинтеграции, что нужно иметь в виду будущему поколению руководства страны.

В годы «перестройки» эти — на первый взгляд далеко не первостепенной важности — проблемы стали решающими при развале Союза ССР Благодаря тому, что изначально был совершен произвольный перекрой границ, закулисными экспертами и аналитиками было найдено нетрадиционное решение — разжечь «конфликты низкой интенсивности» (термин ЦРУ). Обычно восставшие выступают против центральной власти, при этом ожидаются (последовательно) открытые выступления против властей, захват больших городов, поход на столицу, — это все прямые действия, в этом случае власть молниеносно реагирует против них, и отправляет войска на подавление». Но в том-то и дело, что применены были непрямые действия — одни повстанцы выступили против других. Войска же были использованы в качестве «третьей силы», целью применения которых в первую очередь было не подавление восстания, а примирение сторон. Здесь очень наглядно проявляется применение достижений имитационных игр. Армии в этом случае удар наносился как со стороны обоих незаконных вооруженных формирований, так и со стороны предателей в Центре.

СССР и большинство восточноевропейских социалистических стран — Народная Республика Болгария, Венгерская Народная Республика, Германская Демократическая Республика, Польская Народная Республика, Социалистическая Республика Румыния, Чехословацкая Социалистическая Республика— представляли собой единую систему. (Албанию и Югославию, которые тоже относились к социалистическим странам, мы не включаем в этот список потому, что они были вне контура управления Кремлем.) Систему, несколько отличную от когда-либо существовавших. Если описывать ее в обычных понятиях, то можно отметить, что указанные страны социализма в Восточной Европе составляли в общеполитическом ракурсе часть «мировой системы социализма», в экономическом отношении — Совет Экономической Взаимопомощи (СЭВ), в военном отношении — Организацию Варшавского Договора (ОВД). Степень интеграции была настолько высока, что судьба у этих стран могла быть только общей. Всякие попытки одного из участников выйти из общей игры могли быть обречены только на провал, и какими бы неадекватными ни были реакции, они только еще крепче привязывали всех не только к Кремлю, но и друг к другу.

Если рассматривать соцстраны в контексте распада системы социализма и изменения общественного строя, то нужно анализировать указанные страны как элементы с разными характеристиками. Мы это сделаем в порядке от самого слабого звена в мировой системе социализма к наиболее сильному. Наряду с другими характеристиками одним из косвенных доказательств правомерности такого рода подхода является и применение приемов по подрыву прежних порядков: от самых бархатных до самых кровавых.

На место самого слабого элемента я поставил бы Польшу. Имеется целый ряд показаний к этому: у нее в силу разных исторических причин были довольно сложные взаимоотношения с Россией. Она, несмотря на свое славянское население, типичная западная страна. Огромное влияние католичества, особенно в сельских районах. Огромный процент еврейства, с легкостью устанавливающего внешние связи. Именно по этим и ряду других показателей Польша была рекомендована интеллектуальными центрами Запада для скрытого захвата и использования в качестве плацдарма для развития наступления. На второе место я бы поставил группу стран: Болгарию, Венгрию, ГДР, Чехословакию и СССР. (В целом они были неоднородны. Каждая из них обладала своими достоинствами и недостатками.) Последний — наиболее устойчивый, как показали дальнейшие события, элемент— это Румыния. Страна имела во главе самое непродажное руководство во главе с кланом Чаушеску. И этот, казалось бы на первый взгляд, субъективный и отрицательный фактор имел, однако, и свой позитив. Страна воспринималась как своя вотчина, и ее не собирались «сдавать» в отличие от временщиков.

Начало было ординарным и малозаметным — самому слабому элементу позволили «заглотить позолоченный крючок»: «Механизм экономической диверсии был простым. На первом этапе операции западные партнеры поставили в Польшу предприятия, заверив, что в виде оплаты будут брать произведенную на этих предприятиях продукцию. А на втором этапе… партнеры… отказались эту продукцию брать! Сбыт, таким образом, притормозили, а сумма польского валютного долга полезла вверх. Потому что в соответствии с первым этапом этой акции поставки с Запада и сырья, и оборудования, и запасных частей продолжались! Началось буквально ограбление. Но мало того. Западные бизнесмены резко повысили учетные ставки-проценты на уже выданные и выдаваемые кредиты. Теперь польский долг мог уже расти автоматически. Для полной гарантии успеха потребовались силы внутри страны, которые сумели бы резко сократить и без того скудный экспорт польской продукции на Запад. И по законам финансовой войны такие силы внутри Польши, разумеется, были найдены. <…>

Но самое интересное в этом сценарии вот что. Когда силы «прогресса» свое дело сделали — и даже оказались у власти, — долги им за оказанные услуги Запад не простил.

Тут могут быть возражения. Польша не сумела произвести конкурентоспособную западную продукцию — сама виновата. Главный же виновник краха польской экономики, естественно, социализм, который вообще не может предложить эффективной экономики, эффективного производства. Сколько этому строю, мол, ни помогай, все равно он недееспособен. Возражения можно было бы принять, если бы не одно обстоятельство, хорошо известное западным политологам, но полностью замалчиваемое у нас. Еще в 1972 году спецслужбами Запада был разработан план финансовой войны против Польши под кодовым названием «Хилекс-5». У его истоков стояли известные политологи, такие как Збигнев Бжезинский и Ричард Пайпс <…> К моменту прихода Рейгана в Белый дом были разработаны как минимум три сценария дестабилизации Польши. Ни Бжезинский, ни Пайпс этого не скрывали. А версия о том, что в 1981 г. Польша «сама» не справилась со своими трудностями, ими же и классифицировалась как «наживка для дурачков» [8.04. С. 164]. Она сыграла свою роль, и финансово-экономическая война ударила по народному хозяйству: «Польской экономике не хватало стабильности, страна находилась в больших долгах. Система распределения товаров началась с карточек на мясо <…> и вскоре охватила все, начиная с пеленок и кончая распределением средств гигиены.

Правительство не гарантировало населению закупок продуктов в достаточных объемах. Результатом такой ситуации были забастовки, еще более углублявшие кризис. С точки зрения финансов, страна была в полном бессилии. В 1981 г. Польше не хватало 12 миллиардов долларов для погашения ее долгов. <…> Создание стратегии крушения польской экономики <…> проводилось под покровительством «РЭНД-Корпорэйшн» [60. С. 115, 133]. О ее роли писалось и в СССР, причем довольно своевременно — в 1982 г. Автор одной из статей в журнале «Новое время» приводил слова одного из нелегалов чехословацкой разведки: «План разрабатывался в подразделениях ЦРУ. Но известно также, что в его подготовке участвовала связанная с ЦРУ научно-исследовательская организация «Рэнд корпорейшн». <…> Я узнал об этом от некоторых ее сотрудников, занимавшихся исследованиями для американской разведки. В составлении плана участвовал, в частности, бывший полковник польской армии Михаил Хечиньский. Еще служа в Польше, он вел шпионскую деятельность для Запада. Покинув страну в 1977 году, Хечиньский написал для ЦРУ обширное исследование о польской народной армии и ее роли в вооруженных силах Варшавского Договора» [8.05. С. 27]. Запуская процесс дестабилизации в Польше, западные спецслужбы ожидали, что действия социалистических сил будут такими же, как и в прошлом, т. е. усмирение открытыми военными мерами. А значит, для детальных разработок нужно точно знать, что из себя представляет Войско Польское и его взаимодействие с Вооруженными Силами других стран. Скажем так, интерес специалистов по теории игр был удовлетворен паном М. Хечиньским.