Он усмехнулся.

– Дидангул умудрился пять раз искупаться за мою вахту. Оба дружка сменяли его в бассейне. Только марсианин способен нежиться в водичке, когда над его чешуйчатой башкой висит вполне вероятный смертельный приговор! – Его лицо напряглось. – Но все оставшееся от купания время наши друзья возятся с преобразователем и пересвистываются.

– Знаю. Мне это тоже не нравится. Но седоволосые парни в штабе решили предоставить им этот прибор. Сказали, что преобразователь такого размера не представляет опасности и пусть, мол, потешатся перед смертью. Приговоренным марсианам полагается плотный ужин.

– Да. Я этого не понимаю. Когда я думаю о том, что Дидангул сделал с парнями из Пятнадцатой армии… Конечно, им не удастся вытащить из преобразователя оружие. Все, что они получали, это крошки нейтрониума, которые не смогут поднять даже их троих. И все-таки…

– Мистер Батлер, – раздался из коммуникатора пронзительный голос. – Капитан Скотт говорит, что, если вы не появитесь на мостике через две минуты, он пришлет наряд и вас притащат за волосы.

Джимми разозлился.

– Кого это он из себя корчит? Ты вовсе не обязан подчиняться приказам этого парня. Он – флотский!

– Он – капитан корабля, – напомнил я. – Ты же знаешь, в открытом космосе он может распоряжаться даже жизнью и смертью. Придется мне идти.

– Ну, во всяком случае, не позволяй ему нести разную чушь, – крикнул Джимми мне вслед и, махнув рукой, полез в дверной люк.

Прежде чем открыть тяжелую дверь, ведущую на мостик, я поправил китель так, чтобы эмблема «Орел-на-Сатурне» ровно сидела на груди. В первом военторге, который наши оккупационные войска открыли на Марсе, не продавали штатские шмотки, поэтому мне приходилось по-прежнему постоянно носить форму. А Скотт не выносил небрежности в одежде.

Погладив ладонью панель, я шагнул вперед. Бац! Я тер нос и на чем свет стоит проклинал весь земной Космический флот. Угораздило же их заменить удобные привычные люки старомодными откидными дверями на шарнирах – флотские традиции, видите ли…

Я вцепился в дверную ручку и вошел, все еще ощущая боль в носу. Никто даже не подмигнул мне в знак сочувствия. Все, кроме Каммингса, рулевого, столпились вокруг одного из пяти больших видеоэкранов, имевшихся на мостике. Я вздохнул.

– Мистер Батлер, – крикнул через плечо капитан Скотт, – если ваши разнообразные светские обязанности позволяют вам согласиться с моим предложением, не будете ли вы столь любезны, чтобы подойти на минутку к экрану?

Я взглянул на его косматый затылок и перевел глаза на светло-синюю форму. Затем, разумеется, пришлось подойти к экрану и встать рядом с лейтенантом Висновски, астронавтом, – тот послал мне мимолетную улыбку. Скотт скрежетал зубами.

На экране не было ничего, на мой взгляд, достойного внимания. Большой диск Земли, Луна приблизительно того же размера, множество мелких огоньков – звезд, метеоров или, возможно, светлячков.

– Что я должен здесь…

– В этой части, – перебил меня Висновски, поворачивая рукоятку какого-то маленького приспособления. Часть экрана словно растянулась, и маленькие белые огоньки стали крупнее.

Там виднелось нечто странное, неправильной формы, с какими-то выпирающими частями. Темно-коричневое, оно, казалось, передвигалось рывками. Я никогда раньше не встречал ничего подобного.

– Малый астероид? Метеорит?

– Ни то ни другое, – ответил Скотт. – Его нет ни на одной карте, а уж этот район исследован до мельчайших подробностей. Скорость и движение – резкими толчками, как видите, – не позволяют считать его телом из Солнечной системы. Кроме того, оно следует за нами.

Мои мысли сразу обратились к марсианам в недрах нашего корабля.

– Спасательная экспедиция?

– Вряд ли. – Капитан прошел в центр помещения, где Каммингс напряженно пялился на сотню переключателей. – Сорок, пять-девять, сорок. У объекта как будто отсутствуют двигатели.

– Сорок, пять-девять, сорок, – пропыхтел Каммингс, перекатывая во рту табачную жвачку. Он потянул три рукоятки к себе, две другие отодвинул в обратную сторону. Затем взглянул на медленно вращавшийся на потолке прибор. – Сорок, пять-девять, сорок. По дуге.

– Но как он может следовать за нами без двигателей? – рассудительно спросил я. – Не знаю, каково расстояние, но…

– Более трехсот тысяч миль. – Капитан Скотт вернулся к экрану и теперь пристально вглядывался в него. Меня поразило выражение беспокойства, исказившее его немолодое лицо с бледной, как у всякого космонавта, кожей. – Слишком далеко для того, чтобы говорить о гравитации, – если вы это имеете в виду, мистер Батлер. «Солнечный удар», возможно, большая яхта, но по космическим меркам это очень маленький корабль, а та штуковина вообще слишком крошечная, чтобы могло существовать какое-то притяжение. И тем не менее она движется приблизительно с нашей скоростью и – вон, посмотрите-ка! – меняет курс вслед за нами.

Не было сомнений, что именно это она и сделала. Когда «Солнечный удар» пошел по новой дуге, небесные тела на экране, казалось, отклонились в сторону. Все, кроме нашего нового маленького дружка. Один из его выпуклых боков стал медленно поворачиваться, и постепенно он занял ту же позицию относительно нас, что и раньше.

– Уберите увеличение, мистер Висновски.

Астронавт щелкнул приспособлением, вернув рычажок в первоначальное положение. Они с капитаном торопливо подошли к штурманскому столу. Второй офицер, тревожно взглянув на вращавшийся на потолке прибор, направился к двери и покинул мостик, успев, однако, бросить взгляд на экран.

– Я проверю посты, сэр.

– Хорошо. И можете объявить боевую готовность номер два. Я позвал вас на мостик, мистер Батлер, потому что полагаю, что это – чем бы оно ни было – как-то связано с вашими высокопоставленными пленными. Возможно…

– В этом случае я настаиваю, чтобы вы немедленно радировали на Землю. Или на военную базу Луны. Они пришлют какую-нибудь помощь…

– Мистер Батлер! Что значит – вы настаиваете? Кто вы такой? До тех пор пока у вас не будет пяти красных нашивок, на этом корабле командую я! – Он сжал губы и сердито повернулся ко мне. Старикан озверел до последней степени. Однако я еще не закончил свою речь.

– Вы командуете во всех космических делах, – я старался подражать его командному тону. – Но именно я отвечаю перед трибуналом по военным преступлениям и через него – перед Советом Солнечной системы за благополучную доставку пленных. Дидангул – единственный из четырех опытных тетрархов, которого нам удалось захватить…

– Мне наплевать! – взорвался Скотт. – Будь он хоть главным фельдмаршалом во всей чертовой земной армии, командовать этим кораблем все равно буду я. И если возникнет необходимость, приведу вам веское доказательство правоты моих слов – посажу вас в карцер, причем в настоящий карцер, а не в благоустроенную роскошную каюту, в какой наслаждаются жизнью ваши ящерицы.