Я, мать его, хочу, чтобы моя женщина не была втянута в подобную сточную канаву с говном! Чтобы стала матерью, и чтобы я видел это! И я сделаю для этого всё.

Это заложено во мне с детства. И всё, что помнил о том воспитании, резко всплыло наружу, как только я представлял рядом Грету. Именно она подняла моего сопливого школьника с колен и показала во что я превратился.

Поэтому уже сейчас понимал — не отпущу. Этот человек словно опиум от моей боли. Она самый сильнодействующий морфин в моей крови, и останется со мной. Я стану ползать в её ногах, если потребуется, но не отдам никому. Не позволю даже смотреть в её сторону червям, которые попытаются отравить моё счастье. А именно его я слишком ярко ощутил в последние дни. Потому что впервые хотел просто взять девушку за руку и пройтись по зимним улицам, войти в маленькие магазинчики в старом районе Сиэтла, проехаться в метро и подшучивать над тем, как смешно она кривится, когда смотрит на лук.

Если я хотел этих элементарных и простых соплей, значит я нашел человека, с которым готов провести всю жизнь.

Машина затормозила в проулке, а Лей уже ждал у входа в свою лапшичную, затягиваясь сигаретой, и смотря на то, как я выхожу из тачки.

— Что за сходка, Мин Хёк? — он посмотрел на мой внешний вид и присвистнул, — Ты ходил на пробы или какой-то здешний кастинг? Какого хера ты похож на корёсского чобаля?

— У Сандерса сегодня тусовка по случаю его скоропостижной женитьбы, — я поправил пальто и отобрал у Лея сигарету, затянувшись несколько раз.

— Ты просрал все деньги, потому теперь докуриваешь мой окурок?

— Где твои парни? — посмотрел на друга, и тот тут же сменил маску идиота, преобразившись за несколько секунд.

— Что происходит, Ли?

— Нам Джун может быть замешан в смерти Туретто, и том, что произошло с Изабель. Мне нужно с ним поговорить.

— Ты же не хочешь его…

— Мне плевать на всё, Лей. Он не выйдет отсюда сегодня, пока я не узнаю правду. Не захочет говорить — останется калекой на всю жизнь.

Лей прищурился и посмотрел на меня совершенно другим взглядом. Холодным и полным понимания. Если вести такой разговор, то только в нашем квартале и на нашей территории, иначе меня действительно посадят.

— Входи! — Лей открыл мне дверь лапшичной, и как только мы вошли свистнул дважды.

Повара тут же переглянулись, а два официанта, стали подходить к столикам посетителей. Они спешно просили их покинуть закусочную. Плели что-то про проверку, но я перестал вникать в это ровно через несколько секунд. Подошёл в своему любимому месту и сел на диванчик. Напротив опустился Лей и стал звонить своим парням.

— Они на тренировке, но сказали, что уже собираются сюда, — Лей положил сотовый на стол между нами, и обернулся к поварам.

Те тут же кивнули и подали официантам две, источающие пар, чашки.

— Чай! Ты за рулём, — улыбнулся Лей и я кивнул, смотря на то как лепестки лотоса и сакуры плавают в моей чашке.

— Ты уверен в том, что делаешь? — в его голосе звучала тревога.

Я знал, что Лей очень хорошо относится к Нам Джуну. Он всегда говорил мне о том, что я поймал за хвост настоящего тигра, который готов разорвать любого за меня. Но видимо, тигр оказался обычной облезлой ящерицей, которая сбросила шкуру. Я подошва, а он ладонь, и мы никак не могли подходить друг другу с самого начала! *(идиома из кор. языка, когда совместились не совместимые вещи).

— Я уже не могу быть уверен ни в чем. Меня трижды вызывали на допрос по делу Туретто. И кажется, действительно собираются повесить всё на меня. Ведь я не заимел алиби на те дни, когда предположительно этому ублюдку раскроили череп.

Отпил чай и ощутил терпкий вкус, который вернул мне дебильное волнение и страх. Пока я сидел в лапшичной, с ней могло произойти всё что угодно.

— Что конкретно сказали в полиции? — Лей стал внимательно всматриваться в моё выражение лица и понял всё по нему, — Нашли козла отпущения опять. Конечно! Только азиаты и чернокожие кладезь всех бед в этой стране. Других ублюдков нет! Как же… — выплюнул Лей и выругался на китайском.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я подписал подписку о невыезде. И узнал много интересного о том, что вытворял Джун за моей спиной, пока спал с лучшей подругой Изабель и Греты.

— О как! Значит, ты не зря пришел. Теперь всё ясно. Нет гарантии, что это не он завалил мексиканца, а теперь пытается спихнуть всё на тебя. Но…

И вот тут, я увидел, что Лей и сам заметил странность.

— Какой резон Джуну творить такую дичь? Твоя семейка ни разу не пересекалась в бизнесе с семьёй Нам. Ты сам сказал, что вы познакомились здесь в кампусе, когда ты только приехал в Штаты. В чем причина? Не мог же Джун втрескаться вместе с тобой в одну бабу?

— Не знаю… Он и за Гретой таскался! — я сжал глиняную кружку в руке с такой силой, что она могла разлететься прямо в руке.

— Остынь! Этот человек слишком много пережил рядом с тобой в этой стране. Не разводи бардак в голове. Мы всё выясним!

Справа послышался топот и в лапшичную вошли парни. Шестеро бойцов из тайского додзё кивнули нам в поклоне, а Лей лишь указал им на стойку, где их ждал обед.

— Это всё слишком странно и запутанно. Сперва труп Туретто, потом эти разборки с твоей девкой Бишоп. Теперь вся эта дичь с Джуном. Рассказывай! Я хочу слышать всю историю с самого начала, чтобы понять за что я буду пускать кровь парню, Ли.

Я поднял пустой взгляд на Лея и отрезал:

— Кто-то угрожает Грете и этим всё сказано. И пока я не найду эту тварь, мне плевать кто пострадает.

— Ты рехнулся… — хохотнул Лей, и покачал головой, — Ты тронулся умом из-за бабы окончательно, Мин Хёк, и это закончится очень плохо. Ты ослеп от чувств и эмоций. А должен быть хладнокровнее. Речь идёт о твоём близком друге! О человеке, который выходил с тобой на один ринг. Вы знакомы пять лет, и жили под одной крышей, Мин Хёк.

— Но он, видимо, забыл об этом.

Я медленно повернул голову ко входу и ощутил, что всё тело превратилось в натянутый нерв. Джун стоял в дверях лапшичной точно так же готовый к походу на праздничек Сандерса.