– Томас говорил, что старику нельзя верить, – сказала Алиса, отходя к окну. – Он тоже рассказал мне о встрече с Вестником, которого прислал Правитель…

– Так ты и с Ним виделась, девочка? – Фета застыла. – И каков Он стал?

– Он… Он очень юн, Он ничего толком не понимает, но Ему указали путь, – проговорила Крылатая, глядя на улицу. – Он может повернуть воды к Городу, может вырастить лес.

– И что Он просит взамен? – едва шевеля побледневшими губами, проговорила Фета.

Алиса помедлила мгновение, повернулась к Лину, поймала его непонимающий взгляд и вдруг ободряюще улыбнулась, знакомой ему с малых лет мягкой улыбкой краешками губ.

– Помощь, – наконец ответила она. – Ему нужна наша помощь, Фета. Добровольцы, которые отправятся со мной к оазису, возделывать землю, строить новую жизнь…

Старуха ядовито хмыкнула и раскрыла рот, намереваясь что-то сказать, но тут отворилась входная дверь.

– Спрячьтесь у Юли, – шепнула она, выскальзывая в коридор. – Там искать не будут.

– Я не могу здесь рассиживаться, – вскинулась Алиса. – Я обещала не терять времени, мне нужно найти людей!

Цыкнув на нее, Фета сказала:

– До вечера подождешь, хоть подумаешь, что скажешь людям. И старику что говорить, реши.

Алиса не успела возразить – Лин уже потащил ее за руку к двери напротив. Они в одно мгновение пересекли узкий коридор. Но Крылатая успела вдохнуть горький воздух лазарета и услышать, как стонут и кашляют в палатах больные. Этот звук, знакомый до омерзительной дрожи, ножом резанул по сердцу. В наплечной сумке, что захватил из палаты смекалистый Лин, была фляга с живительным соком Дерева. Всего один глоток мог бы вылечить каждого, кто приближался к смерти в этих стенах.

Но хватит ли сока на всех? Алиса была уверена, что не хватит. И кто же станет выбирать среди больных достойных исцеления? Алиса точно знала, что не она. На это у нее нет ни решимости, ни права. Кому же тогда предоставить такую власть? Старику, Фете, маленькой Юли? Общему собранию на площади Города?

И снова перед глазами, встал крылатый сон в Роще. Люди, у которых была возможность дышать чистым воздухом, пить прозрачную воду, бродить босиком по мягкой траве, рубят, кромсают серебряные стволы, чтобы собрать живительную влагу.

Нет, никому из них, потомков предателей и воров, Алиса не предоставила бы право решать судьбы других, распорядиться одной-единственной флягой с соком. Как же тогда ей вести добровольцев через пустыню к оазису?

Думая об этом, Крылатая не заметила, как переступила порог маленькой комнаты дочери Томаса.

* * *

Юли подняла тяжелую голову от подушки. Она слышала громкий шепот в коридоре, но не сумела встать, чтобы подслушать. Ей не хотелось есть, жажда ее тоже не беспокоила. Зуд, иголками пробегающий по телу, доставлял скорее неудобство, чем болезненные ощущения. Что-то в ней менялось неотвратимо.

Она чувствовала это при каждом вздохе. Рассыпавшийся в прах медальон оставил после себя багровый ожог на тонкой коже груди. Но даже он не досаждал так, как должен был. Юли иногда дотрагивалась кончиками пальцев до овальной отметины. Воспаленная кожа покрылась волдырями.

«Наверное, шрам никогда не пройдет», – равнодушно думала она и почти сразу об этом забывала.

Комната медленно плыла перед глазами, но, если девушка пыталась сосредоточиться, кружение прекращалось, и она могла разглядеть мельчайшую пылинку, опадающую с окна на пол.

Очертания предметов стали четкими, яркими. Когда Юли сближала ладони, между ними разливалась теплая успокаивающая волна. И это тоже было правильным. Вписывающимся в новую канву мира.

Юли точно знала: вчера произошло что-то безмерно важное. Она смутно помнила, как маялась весь день. Как тянуло ее зайти к умирающему Крылатому, как она поддалась желанию и проскользнула в его комнату. Как увидела лужу крови у его кровати.

Эту кровь смывала с ее рук, лица и волос бабушка, когда они молча вернулись вчера в закуток Юли. Фета не произнесла ни слова, пока осторожно вымывала вязкие бурые сгустки из спутанных кудрей.

Как она оказалась с бабушкой в своей комнате, Юли не помнила совсем. В памяти возникали лишь какие-то размытые образы, да старая колыбельная то и дело приходила на ум. Девушка точно знала, что Лин жив. Что она ему помогла и сама при этом чуть было не погибла. А потом, когда Юли уже почти шагнула за последний рубеж, почти отдалась той силе, из когтистых лап которой так ожесточенно вырывала задыхающегося Крылатого, случилось что-то еще.

Она помнила только пряный вкус на губах и чей-то успокаивающий голос. Кто-то шептал ей: «Пей», – и она глотала что-то, вытекающее из холодного горлышка фляги.

А после ее настиг туман, заслонивший девушку от остального мира. Такой плотный и надежный, словно кто-то заботливо укутал ее в теплое одеяло.

И вот теперь она пропускала между ладонями мягкую волну тепла, так неуловимо похожую на этот туман. Она не чувствовала себя больной и разбитой, наоборот, где-то внутри нее теперь жила новая сила, но будить ее, делать шаг в неизвестное, не хотелось. Но только сейчас. Когда-нибудь, наверное, раньше, чем она надеется, мир обязательно подтолкнет ее к новому началу. А пока девушка лишь плотнее закуталась в покрывало и лежала, слушая шорохи ветра за окном.

Когда дверь распахнулась, Юли приподнялась и села, прислонившись к стене. Первым в комнату влетел Лин, растрепанный, живой и на вид абсолютно здоровый. Сердце, размеренно бившееся все это время, вдруг пропустило удар. Юли выпрямилась на кровати, опустила ноги на пол и встала навстречу Крылатому.

Ей показалось, что он сейчас подойдет к ней, может быть, даже обнимет. Девушка точно помнила: вчера между ними протянулась тонкая нить. Кажется, Лин взял ее за руку, кажется, он был ей благодарен. Кажется, он понял, почему она кинулась ему на помощь. Кажется…

Но Крылатый пришел не один. Его ладонь крепко сжимала руку Алисы. Теперь Юли отчетливо вспомнила, кто вмешался в ход вчерашней ночи. Она словно увидела со стороны себя, измазавшуюся в чужой крови, лежащую на руках у непонимающего ничего Лина, и забегающую в комнату Алису. Вот Крылатая достает фляжку из рюкзака и вливает в рот безжизненно обмякшей девушки что-то пахучее…

Алиса вернулась в Город прошлой ночью. Понимание этого наполнило Юли горечью и досадой, что ей самой показалось странным. Ведь именно Крылатая спасла ей жизнь, но то, как уверенно, но нежно Лин тянул за собой давнюю подругу, сказало ей больше, чем поток слов, хлынувший в это мгновение.

– Юли, Юли! – заговорил Лин, подходя к кровати, но так и не отпуская руку Крылатой. – Я… я не могу найти слов, как тебе благодарен. Проклятье! Я ничего не понял из того, что с нами приключилось, – но ты спасла меня! Юли!..

Он наконец разжал ладонь и положил обе руки на хрупкие плечи девушки, посмотрел на нее искрящимися глазами и притянул к себе. Тепло и запах его тела, накрыли Юли с головой. Но уже закрывая глаза от внезапного наслаждения близостью Крылатого, девушка заметила, что Алиса слегка подталкивает Лина в спину, – побуждая его благодарить, обнимать несмышленую девчонку, пожертвовавшую вчера ради него всем, что она имела.