Он потерял сознание. Может быть, на минуту. А возможно, на несколько часов. Неожиданно придя в себя, он увидел, что упал на спальный мешок, на котором расплылось липкое темное пятно его крови.

Поморгав глазами, он огляделся. В комнате никого не было.

Как долго он пролежал здесь? Он с трудом привел себя в сидячее положение, борясь с приступом тошноты. Взгляд на рукав кожаного пиджака особой тревоги не вызвал. Была там парочка прорех, края которых были пропитаны кровью, но судить о том, насколько серьезна рана, было трудно. Ну и дурак, ругнул он себя.

Ему не верилось, что Рассел настолько повредился в уме, что будет стрелять в собственного сына. Он надеялся, что какие-никакие родственные узы, а главное, желание Троя сохранить в живых курицу, несущую золотые яйца, оградят Роули от физического насилия со стороны его отца.

Он допустил, чтобы Рассел ушел. Он позволил ему забрать с собой Роули, хотя не было ни малейшего сомнения в том, что жизни мальчика угрожает опасность.

Хантер с трудом поднялся на ноги и тряхнул головой, пытаясь окончательно прийти в себя. Ему нужна была медицинская помощь, но обращение в больничную травматологию лишь усложнило бы ситуацию. Увидев огнестрельное ранение, его там засыпали бы вопросами. А как только вмешается полиция, Хантера полностью отстранят от расследования этого дела.

Но у него были Карлос… и Маммот. Он кое-как дотащился по коридору до ванной комнаты. Рэтти при всей его неряшливости содержал ванную в относительной чистоте. Хантер взглянул на себя в зеркальце, вставленное в дверцу домашней аптечки. Он увидел мрачное лицо, решительно выпяченный подбородок и синие глаза, пылавшие яростью. Волосы у него были взлохмачены, а грубая щетина на небритом подбородке добавляла последний штрих к его грозному облику. Увидев его в таком состоянии, любой человек испытал бы естественное желание пуститься наутек.

– Проклятие…

Левой рукой он открыл дверцу аптечки. Внутри были аккуратно разложены паста, зубная щетка, жидкость для полоскания рта, ватные тампоны, медицинский спирт, гидрокортизоновая мазь и бинт. Стиснув зубы, он медленно снял пиджак. Правый заскорузлый рукав травмировал раненую плоть. Он стряхнул пиджак с плеч, уронив его на пол. Его голубая рубашка была заляпана кровью, а правый рукав даже голубым больше не был. Расстегнув рубаху, он медленно содрал ее с себя, закрыв глаза и стараясь представить себе нежное лицо Дженни.

А голова все это время продолжала работать. Далеко ли успел уехать Трой? Куда они направятся? К одной из бывших подружек Троя? Сомнительно. Как он объяснит это Роули? В Лос-Анджелесе у Троя осталось мало друзей. Хантеру пришлось сосредоточить внимание на обработке раны. Он отрывал полосы бинта и смачивал их спиртом.

Трой трус. Он не станет околачиваться поблизости. Сломя голову бросится бежать с места преступления… Куда?

Он очень осторожно лил медицинский спирт на рану. Он даже зарычал от боли, и на глазах выступили слезы. Когда первая острая боль отступила, он согнул руку и попробовал рассмотреть повреждение. Пуля прошла сквозь мякоть, но, очевидно, отклонилась и нанесла серьезное увечье предплечью. Возможно, задета кость. А может, и нет. Хантер мог двигать рукой. Боль была адской, но главным образом от натяжения мышц. Артерия не затронута. Если сосредоточиться и не обращать внимания на боль, то он даже был в состоянии сжать кулак.

Поверхностная рана. Царапина. Он невесело усмехнулся. Безобразная масса разодранной плоти все еще сильно кровоточила. Закрыв глаза, он поднял руку так, чтобы рана находилась выше уровня сердца. Стиснув зубы и надеясь, что не потеряет сознание, он продезинфицировал рану с помощью смоченных спиртом полосок бинта.

Остатками бинта он завязал рану. Не слишком туго. Как только первая помощь была оказана, он почувствовал себя лучше, и даже в голове прояснилось. Ополоснув лицо холодной водой, он окинул взглядом жилище Рэтти. Рэтти был в двое меньше его, но Хантеру была нужна рубаха. Его джинсы, хотя и были залиты кровью, казались просто очень грязными. На всякий случай он брызнул на пятна водой, чтобы кровь выглядела как грязь неопределенного происхождения.

Найти рубаху оказалось труднее. Он остановил выбор на черной тенниске, аккуратно сложенной в верхнем ящике обшарпанного комода. Она натянулась на его тело, но бинта не прикрыла. Продолжив поиск, он нашел в дальнем углу шкафа длинный дождевик цвета хаки. Хантер надел его. Дождевик был как минимум на размер меньше, чем нужно, но, если его не застегивать, мог сойти. По крайней мере рукава у него были широкие.

Он снова осмотрел свое отражение в зеркале и, пригладив рукой волосы, попытался улыбнуться. Он должен успеть на самолет, и ему не хотелось пугать обслуживающий персонал аэропорта. Сойдет.

Опустошив карманы своего кожаного пиджака, он бросил его вместе с остальной одеждой. Все равно он их больше никогда не наденет. Уже выходя, он подумал о телефоне. Интересно, есть ли у Рэтти телефон?

Он огляделся. В спальне за кучей хлама стоял черный телефонный аппарат с пультом дистанционного набора номера, которого нигде поблизости не было видно. Наконец он нашел его в кухне рядом с остатками завтрака. Он набрал номер Карлоса в полицейском управлении, но, услышав, что его нет в кабинете, не стал оставлять послание. То же самое произошло, когда он позвонил Маммоту. Тогда он связался с Ортегой, который сразу же ответил присущим ему резким, отрывистым тоном.

– Я нахожусь в Лос-Анджелесе, но ближайшим рейсом вылетаю назад, в Альбукерке.

– Голос у тебя какой-то странный.

– Рассел похитил своего сына Роули Холлоуэя. Уверен, что они направляются в вашу сторону, потому что Рассел вымогает деньги у Аллена Холлоуэя. Убежден, что он использует Роули в качестве средства достижения этой цели. Я собираюсь позвонить Дженни и предупредить ее. Она знает, что Роули находится с Расселом, но парнишка уехал с ним по доброй воле. Так было сначала, но теперь все изменилось. – Он сообщил Ортеге номер телефона и адрес Дженни. – Холлоуэй сейчас в Санта-Фе. Приехал навестить Дженни.

– Холлоуэй в больнице Сент-Винсента, – сказал Ортега. – У него был сердечный приступ. Твоя приятельница Дженни позвонила мне сегодня утром. Она разыскивала тебя.

– Сердечный приступ? – переспросил Хантер удивленно.

– Судя по всему, не очень серьезный. То, что врачи называют предупредительным звонком. Твой приятель Рассел вымогал у него пятьсот тысяч долларов. Он не заплатил, а потом узнал, что Рассел увез его внука, и – на тебе! – оказался в больнице.

– Это вам Дженни рассказала?

– Да. Рассел оставил на автоответчике послание, которое потрясло ее. Насчет того, что он, она и парнишка снова должны быть вместе. – Хантер пытался переварить эту бредовую идею, пока Ортега не заговорил снова: – Где, черт возьми, ты находишься?

– В Лос-Анджелесе. Но Рассел некоторое время назад отсюда уехал.

– Ты видел его? Ты встречался с ним лицом к лицу?