– Это взятка? – скривился Гурцев.

– Ну что вы, какая взятка? Все же знают, что вы взяток не берете. Это просто подарок, от всей души... Надеемся на вашу благосклонность...

– Вы себе хоть представляете, в какую историю вы влипли?

– В историю влипли мои друзья, – ухмыльнулся Игнат. – Чирков и Айвазов...

– А-а, вот оно что! – еще больше возмутился Гурцев. – Так, незаконное проникновение в жилище у нас уже есть! Взятка должностному лицу также в наличии... Сейчас, сейчас...

Злорадно улыбаясь, прокурор ринулся было в прихожую, где у него стоял телефон. Но нарвался на Толяна.

– Так, еще и нападение!..

– Может, еще и убийство на наш счет запишете? – ухмыльнулся Игнат.

– Убийство?! – встрепенулся Гурцев. – Вы не посмеете!

– В том-то и дело, что не посмеем. Мы же цивилизованные люди... Короче, Евгений свет Данилович, друзей моих отпустить нужно...

– Ни за какие деньги!

– А кто вам деньги предлагает?.. Да, кстати, нам уже пора освобождать помещение. Сейчас к вам Натали должна прийти, правда?

– Какая Натали?! – припадочно захлопал глазами прокурор.

– Ну, Натали... Она минеты классно делает. Вам нравится...

– Да как вы смеете такое говорить!..

– Что, не нравится?.. А мне показалось, что нравится...

Игнат нажал на кнопку пульта управления, и на экране телевизора закрутилось потрясающее действо. Гурцев лежал на кровати, а проститутка Натали трудилась над его естеством...

На экране Гурцеву было хорошо настолько, насколько плохо стало сейчас. Он схватился за сердце, опустился в кресло. Миха подал ему воды.

– Вот так-то, Евгений Данилович. Наша родная коммунистическая партия уже объявила курс на борьбу с организованной преступностью. Но была ли дана команда на моральное разложение служителей закона, тут я сильно сомневаюсь... Да и жена вас за такие художества по головке не погладит...

– Бес попутал, – выдавил из себя Гурцев.

– Ага, проруха на старуху... Моих друзей тоже бес попутал. Представляете, нашли пистолеты на улице, а в милицию сразу не отнесли...

– Как бы не так, нашли... – буркнул прокурор. – Не Прилучье, а Чикаго какое-то...

– А чем плохо-то в Чикаго? Америка, между прочим, процветающая страна.

– Загнивающий капитализм.

– Ну да, зато у нас процветающий социализм, а в магазинах шаром покати. Все из-за бугра тащим... Короче, Чиркова и Айвазова нужно отпустить с миром.

Гурцев думал недолго.

– Хорошо. Только в обмен на пленку...

– Ну что вы, Евгений Данилович, пленку я оставлю у себя. Но я могу вам обещать, что никто и никогда не узнает про ваши кобелиные подвиги. Ну если, конечно, вы будете душкой... Кстати, у вас есть шанс отличиться на фронте борьбы с нарушениями социалистической законности. Знаете, семь лет назад моего отца закрыли за мокрое. Он мою мачеху убил, из ревности. Я его, в принципе, не оправдываю и за него не прошу – тем более, что через год у него звонок. Я за другое прошу. Квартиру нашу забрали, а ведь я там прописан был. В общем, горисполкомовские на пушку меня взяли, как лоха развели. Мне тогда и шестнадцати не было... Короче, квартирку бы вернуть надо. Ну чтобы все по закону. А то батя откинется, а жить ему негде.

В коловороте нахлынувших проблем Игнат упустил из вида свою бывшую квартиру. И только недавно до него дошло, что ее можно вернуть обратно. Поэтому он и решил озадачить прокурора, пусть восстанавливает социальную справедливость, мать его... За отца Игнат не переживал. Завар уже давно кинул маляву смотрящему той зоны, где он мотал срок. Отец как был, так и остался мужиком, но получил теплое место. И сытный грев Игнат ему тоже организовал.

– Хорошо, я подумаю, – обреченно кивнул Гурцев.

– Тут не думать нужно, а действовать. И строго по закону. Вы же уважаете закон? И я тоже уважаю. Поэтому со своей стороны обещаю вам, что в городе все будет спокойно, никакой стрельбы. Я, можно сказать, сотрудничество вам предлагаю. Вы следите за порядком со своей колокольни, а я со своей... И вообще, я смотрю, небогато вы живете, хотя и прокурор. Может, ремонт вам в квартирке организовать, с мебелью можно помочь.

– Вы меня подкупаете?

– Ну, в принципе, да. Хотя больше всего я забочусь не о вас, а о вашей семье.

– Это угроза? – разволновался Гурцев.

– Какая угроза, о чем вы? Все нормально, товарищ прокурор, все путем. Ну так что, когда мне ждать моих друзей?

– Завтра. Завтра после обеда...

– Отлично! – улыбнулся Игнат.

Честному пацану западло якшаться с ментами. Но делать нечего. Чтобы его бригада звалась не бандой, а мафией, он должен сращивать ее с официальными властными структурами. Только тогда он может стать таким крутым мафиози, как дон Корлеоне из «Крестного отца».

Прокурор жутко нервничал. Но Игната его личные переживания не волновали. Он закабалил этого мента, и никуда он теперь от него не денется.

Чирок и Айваз были рядовыми быками из его команды. Но Игнат лично поехал встречать их. Пацаны достойно вели себя в ментовке, поэтому заслуживали особого внимания с его стороны. И вообще, все бойцы должны знать, что после достойной отсидки каждого ждет такая же достойная встреча. Чтобы не боялись тюрьмы.

Пацаны выходили из сизо с геройским видом. Но какая-то озабоченность в глазах и движения резкие – как будто они куда-то торопятся.

Игнат каждому пожал руку, похлопал по плечу, показал на машину.

– К Дольцу надо ехать, – скачал Чирок.

– К кому? – изумленно посмотрел на него Игнат.

– К Дольцу. Или за Дольцем... Короче, я знаю, где этот гад!

– Давай в машину! – потребовал Игнат.

– Куда ехать?

– На Пролетарскую. Он там дом снимает. Может, он еще на месте...

– Откуда информация?

– Так это, к нам вчера черт один заехал. Его за мохнатый сейф взяли. Блатные опустить его сегодня собирались, так он к нам с Айвазом в ноги, типа, выручайте. Ну я его спросил, кто ты, типа, такой, чтобы мы под тебя подпрягались. А он говорит, что Дольца нам сдаст, если мы за него подпишемся. Ну я-то знаю, что Дольц у тебя, шеф, в немилости, ну и... Короче, Дольц с этим чертом в Прилучье объявился, хату втихую снял, затаился. Только кент его тихариться не захотел. Ну и вразнос, это, пошел. Бабу по беспределу отодрал...

– А если еще короче?

– Ну если еще короче, то у Дольца крыша поехала. Отомстить кому-то хочет. Волына у него...

– Мать твою! Что ж ты раньше мне не маякнул?

– Так нам про Дольца только утром слили. Мы тут же маляву на дорогу поставили, а тут это, с вещами на выход...