Прибыв в Лос-Анджелес, я поставил кровать рядом с микрофоном в домашней студии Роя. Я успевал записать примерно пять минут вокала, прежде чем лечь обратно. Да, мне приходилось тогда несладко, но стоит отметить, что альбом звучал потрясающе. Его выход не сопровождался громкой рекламной кампанией, но эта пластинка демонстрирует стабильные показатели продаж и популярности уже в течение многих лет.

Мое увлечение авиацией привело к тому, что со мной связалась одна из телекомпаний, которая хотела сделать для канала Discovery шоу под названием Flying Heavy Metal. Я имел опыт разработки сюжетов для музыкальных видеоклипов и все еще пытался реализовать сценарий «Химической свадьбы», но телевизионная документалистика была для меня неизведанной территорией. Как и всегда, обучаться новому ремеслу приходилось на ходу, и это был хоть и суматошный, но очень приятный процесс.

Первоначальная задумка была достаточно неструктурированной и сводилась к тому, что я должен был разгуливать по улицам и летать на самолетах, болтая о том о сем. Но я не поклонник реалити-шоу с участием знаменитостей, где всю погоду делает само участие «звезды», поэтому мне хотелось, чтобы программа имела четкий сюжет. Продюсерская компания Ricochet собиралась снять пять получасовых эпизодов в течение трех месяцев, но я предложил сделать это за три недели, включая два выпуска на выезде в США.

В результате график получился плотным, съемочные дни длинными, но результат был просто фантастический. Частенько возникали ссоры из-за сценария – претензии продюсерской группы по большей части были довольно глупыми, – но я игнорировал их и переписывал все на коленке. К сожалению, многие фрагменты интервью не попали в эфир, в противном случае у нас получилось бы десять часовых выпусков, и работать над ними действительно пришлось бы три месяца.

В качестве примера можно привести серию, где я летал на прототипе Airbus А320. Поскольку там было полно экспериментального оборудования, мне позволили пилотировать его лишь в сопровождении летчика-испытателя. Как следствие, у меня появилась возможность проделать вещи, которые большинству пилотов Airbus были доступны только в симуляторе. Маневр высшего пилотажа «колокол», исполняемый на холостом ходу над Пиренеями, был лишь одной из них. У самолетов Airbus имеются все виды защит, автоматически встроенные в систему управления полетом, дабы предотвратить ошибки из-за человеческого фактора. Одни из элементов этой технологии – система управления не допускает крен под углом выше 60 градусов.

Сзади сидел режиссер, державший направленную на меня камеру, а объективы нескольких камер GoPro снимали мое лицо.

– Скажи: «60 градусов, и аэробус говорит, что дальше наклоняться нельзя», – крикнул режиссер, когда я положил самолет набок.

– Хорошо, – ответил я и сделал, как он просил.

– О, еще раз, пожалуйста. Солнечный блик исказил твое лицо, надо переснять.

Летчик-испытатель наклонился ко мне и прошептал на ухо: «Не задерживайся слишком долго на 60 градусах, старик. Законы физики никто не отменял».

Позже, в США, я должен был пилотировать «Боинг 727». То был пустой грузовой самолет. Режиссер шоу как отрезал: «Ты не застрахован на случай происшествий во время взлета или посадки».

– Ничего, прорвемся.

Капитан вскочил на сиденье, а бортинженер уже находился на своем месте. Мы запустили двигатели и заняли позицию на взлетной полосе, расположенной в сердце национального парка Эверглейдс.

– Ты ведь водишь 757? – спросил капитан.

– Ага.

– Адские машины. Сам раньше на них летал.

Он задумался на мгновение, а затем сказал:

– Ну, здесь стандартные настройки и процедуры «Боинга». Все в твоих руках.

К моему удивлению, волосатая рука схватила три рычага и сдвинула их вперед, чтобы установить уровень взлетной тяги. То была рука бортинженера – и это входило в его обязанности. Самолет начал двигаться; мои руки были на штурвале, а ноги на педалях.

– Что ты делаешь? – взвизгнул режиссер.

– Взлетаю.

– Но ведь ты не застрахован! – запричитал он.

– Он нет, а я – да, – ухмыльнулся капитан.

Я повернул рычаг, и возвышенное дитя компании «Боинг» элегантно взмыло в теплый воздух Флориды.

Шоу транслировалось в начале 2005 года и имело огромный успех. К вящей радости канала, оно стало неожиданно популярным среди женской аудитории.

Я сделал еще одно шоу для телевидения, хотя мне предлагали участвовать в большем количестве выпусков. Телеканал Sky готовил серию передач под названием «Внутри…», основанных на какой-то конкретной теме. Например, «Внутри Уэйна Руни». Продюсером был тот же человек, что заказывал Flying Heavy Metal, – он, как оказалось, ушел с телеканала Discovery. Мы встретились за ланчем и обсудили перспективы моего участия в проекте. Происходящее заставляло меня чувствовать себя слишком взрослым.

– К сожалению, у меня совершенно нет времени. Я знаю, насколько это может затянуться. Какой из ваших выпусков будет самым коротким по времени производства?

– Спонтанное возгорание человека.

– Великолепно. Полное безумие. Могу я сняться только в этой серии?

Да, документальные фильмы – это здорово, поскольку они дают людям знания в развлекательной форме. Но с тех пор я отклонил около двадцати предложений от телевизионщиков. У меня просто не было времени.

Летом 2005 года состоялись очередные американские гастроли, за которыми последовал короткий тур по Европе. В общей сложности это длилось около семи недель, а потом нас обуяла жажда творчества, столь сильная, какой давно не было. Мы со Стивом много общались на эту тему, и у меня снова появились те же мурашки, что и во время работы над «Seventh Son of a Seventh Son». Если мы выделим на работу над материалом достаточно времени, сконцентрируемся на задаче и не будем спешить, следующий альбом получится хорошим.

Временем мы запаслись вдосталь – и, вероятно, именно по этой причине не использовали его должным образом, полагая, что все обойдется. На самом деле было совсем непросто совладать с потоком идей, которые появлялись быстро и в больших количествах. Планируемый альбом приближался к тому, чтобы стать двойным, но мы держали себя в узде, чтобы не испечь пирог больше, чем публика была в состоянии проглотить.

В альбоме присутствует сквозная концепция. Я вернулся к теме песни «Strange Death in Paradise» из своего сольного альбома «Skunkworks» и переделал ее в духе Maiden уже как «Brighter than a Thousand Suns». Конечно же, песня была про атомную бомбу, ведь все мы были детьми холодной войны. В этом альбоме вообще часто затрагивались темы войны и вооруженных конфликтов. Я предложил название «А Matter of Life and Death» в честь одного из моих любимых фильмов режиссеров Пауэлла и Прессбургера. Такое название касалось не только войны – на самом деле это была история всеискупляющей любви. Эта тема затрагивалась во многих песнях, но не была основным мотивом. Одним словом, было загадочно.